Вдруг в дверях появилась Мша, моложавая и
симпатичная, но немного чумазая кикимора. Увидев наше веселье, она в
нерешительности остановилась.
--Чего тебе? -спросила я, в изнеможении падая в
кресло и нисколько не заботясь о своем наместническом престиже.
--Госпожа, твой народ хочет тебя видеть. Они
просят произнести речь,--застенчиво потупив глаза промолвила Мша.
--Хм... Речь? Ладно, будет вам речь.
Я важно прошествовала на крыльцо и остановилась
перед троном. Адреналин, бушевавший в крови, не дав сосредоточиться на чем-то
важном, заставил сказать следующее:
--Верные мои подданные!--изрекла я и вдруг
засмеялась к удивлению дремучих. Я не могла остановиться, потому что мне
смешинка в рот попала. Беатриче и вдруг такая надутая госпожа! Я смогла
продолжить лишь спустя минуту: - Вот что, дорогие мои, речи нам ни к чему.
Давайте-ка лучше как следует повеселимся! Я покажу вам в этом пример.
Закончив спич, я быстро скинула свой шлейф,
который мешал мне двигаться, и тесные туфли. Ринувшись вниз по ступенькам, я
заметила, как дремучие разбегаются от меня в рассыпную. Бедняги подумали,
наверное, что грозная наместница, которая час назад подпалила Цербера, хочет их
всех покалечить. Но я схватила за руку первого попавшегося, им оказался мой
старый знакомый - Евстантигма, и крикнула:
--Музыканты! Сыграйте-ка что-нибудь
веселенькое!
Уродцы, ничего не понимая, сбивались в кучки и
таращились на меня, с сочувствием поглядывая на своего собрата, робко
пытавшегося освободить свою лохматую лапу.
--Маэстры! Вы что, оглохли?!
Грянули дудки, к ним присоединились барабаны и
струнные. Сначала неуверенно, потом все радостней и звонче. Я тянула за собой
Евстантигму и заставляла дремучих выстраиваться для игры в ручеек. Меня охватил
азарт. Я захотела непременно завоевать расположение моих подданных, а не
запугать их. Как я выглядела со стороны, и что обо мне думали дремучие, мне
было неважно. Матушка Заварзуза, не смотря на грохот и визг мирно сопела,
сомкнув сморщенные веки, так что некому мне было зачитывать дворцовый этикет.
Доктор Ю-Ю, уже изрядно выпивший, только одобрительно кивал мне своей лохматой
головой.
После весьма значительных усилий, мне все же
удалось организовать дикий народ для веселой игры. Но сложность была в том, что
многие из них были очень малы ростом и не могли выстроить ровную шеренгу. Тогда
я, предоставив ручейку течь самому, кинулась к маленьким и, схватив за руки
своих домового и банника, завертела хоровод.
Спустя несколько минут дремучие совсем
освоились и уже не боялись меня. А я - их. Они больше не казались мне страшными
монстрами и, забыв о том, что именно эти существа пытались меня убить, я с
одержимостью проявляла заботу об их досуге. Впрочем, мне и самой нравилось
беситься вместе с ними.
Привыкнуть к странной внешности моих подданных
было не так уж и сложно, гораздо сложнее было разобраться, кто есть кто. Здесь
было полно веселых и шумных карликов: лесовиков, полевиков и луговиков.
Огромное количество прозрачных и почти невидимых в темноте виллис с венками на
головах отплясывали вперемешку с кикиморами, русалками и упырями, братьями
Евстантигмы. В стороне важно стоял Бобровник. Должность его, а был он ни много
ни мало своеобразным мэром столицы этого мира - Дремучего Леса, не позволяла
ему бесноваться. Но видно было, что у него хорошее настроение. Его обутая в
лапти нога притоптывала в такт музыки, но лицо при этом оставалось важным и
суровым, а брови насупленными. Полкан был неимоверно пьян и едва стоял даже на
четырех ногах. Рядом с ним покачивался Изустемьян. Спустя несколько часов после
начала веселья на празднике появилась Ладо. Лениво и снисходительно оглядев
пляшущую толпу, она с удивлением остановила свой взгляд на мне. Ладо явно не
ожидала застать меня за подобным занятием. Впрочем, она-то веселиться не
собиралась. Где-то здесь находился ее сын Лелио. Его светлая головка то и дело
мелькала в толпе. Поймав малыша, которому, наверное, было раз в тысячу больше
лет чем мне, она принялась что-то выговаривать ему, по-матерински хмуря брови и
делая серьезное лицо.
Осмелевшая Мша начала обучать меня какой-то
лихой пляске, но я не могла никак запомнить последовательность движений,
сбивалась и хохотала как сумасшедшая. В конце концов в пылу веселья я со всего
маху налетела на откуда не возьмись возникшего Гавра. Я здорово ударилась
плечом о его закованную в железо грудь и остановилась, потирая ушибленное место
и не зная, что сказать. Наместник грозно посмотрел на меня и вдруг спросил:
--Твое?
Я увидела в его руке свою серебряную шпильку.
Не заметив, что потеряла ее, я носилась с растрепавшимися волосами. И как он
нашел ее в этой кутерьме?
--Ты прыгаешь, как оголтелая плебейка!--с
презрением изрек Гавр.--Какой стыд! Ты не достойна звания Первой наместницы.
--Не тебе учить меня!--с вызовом ответила я,
вырвав заколку из его руки.--Теперь я тут порядки завожу! А что касается твоего
личного мнения обо мне, то оно мне известно и можешь не трудиться всякий раз
повторять мне его.
Я не намеревалась с ним разговаривать,
подозревая, что запыхавшаяся, с растрепанными волосами и босыми ногами,
выглядела не лучшим образом. Почему-то мне не хотелось, чтоб мой враг видел
меня такой. Резко развернувшись к нему спиной, я собралась было снова пуститься
в хоровод, но вдруг услышала:
--А мнение Лютого Князя тебя тоже не
интересует?
--А что он?--насторожилась я и обернулась.--Я
думала он, напротив, поощряет подобные увеселения.
--Посмотри-ка вон туда,--сказал Гавр, указывая
на незнакомца, стоявшего у поваленной сосны в стороне от гуляющих.--Это его
посланник. Он будет с тобой говорить.
--О чем же?--сорвавшимся голосом
поинтересовалась я.
--Идем. Сейчас все узнаешь.
Он зашагал в сторону посланника, видимо, не
сомневаясь, что я последую за ним следом. Но я почувствовала опасность и не
двинулась с места.
--Гавр!--крикнула я ему вслед.
Он остановился, но не обернулся.
--Я буду разговаривать с ним только на своей
территории.
И не дожидаясь его возражений, я бросилась к
дворцу, вбежала по лестнице и толкнула дверь в свою комнату. Приказав Трое,
которая неотступно следовала за мной, сидеть за дверью, я стала ожидать своих
визитеров.
Несомненно, сейчас должно было что-то решиться.
Лютый Князь знает обо мне. Я вторглась на его территорию, украв силу, незаконно
присвоив власть, обойдя его ставленников. Я навлекла на себя его гнев. Это
очевидно. Ничтожная девчонка! Как же рано ты успокоилась! А на что надеялась?
Во что ты влезла? Кого против себя ополчила?
Они появились в дверях спустя несколько минут,
надменная Василиса и ухмыляющийся Гавр. Они уже знали, о чем со мной будет
говорить посланник, и их довольный вид отнюдь не добавлял мне оптимизма. Вслед
за ним возник незнакомец. Его лицо невозможно было разглядеть из-за низко
надвинутого черного капюшона. На мгновенье мне почудилось, что я вижу перед
собой саму смерть. Но когда посланник заговорил, я поняла, что пришел он с иной
целью, нежели костлявая старуха с косой.