Жюстина, или Несчастья добродетели - читать онлайн книгу. Автор: Маркиз Де Сад cтр.№ 149

— Позвольте моей жене помочь вам, сударь, — почтительно сказал д'Эстерваль, — никто лучше нее не знает толк в таких делах, и ее воображение придется вам по вкусу.

— Охотно, — сказал Верней, — я не обижусь, если к нам присоединится юная дева, которая нас встречала. Кстати, кто она?

— Это Жюстина, дядя, — ответил Брессак, — образчик добродетели, чрезвычайно сентиментальная особа, чьи нравы и злоключения составляют удивительно яркий контраст с нашими принципами. Жернанд сделал ее чем-то вроде горничной и наперсницы своей супруги, они вместе плачут, молятся, они утешают друг друга, а мы с удовольствием топчем их.

— Восхитительно, восхитительно! Черт побери, братец, скорее зови сюда эту девушку, я с ней побалуюсь.

— Но, дядя, — вмешался Брессак, — мне кажется, вам лучше подняться к мадам де Жернанд: там соберутся все предметы, которых вы пожелаете, и ваше извержение будет более приятным.

— Мой племянник прав, — согласился Верней, — но он не знает, что больше всего я желаю познакомиться с ним лично.

С этим он увел Брессака в соседний кабинет, поцеловал его, спустил с него панталоны, облобызал седалище, помассировал член, совершил содомию, попросил то же самое сделать с ним и при этом не потерял ни капли семени. Затем, вернувшись к компании, в выспренных выражениях воздал племяннику хвалу.

— Полюбуйтесь, что он со мной сделал, — сказал Верней, потрясая громадным фаллосом и ласково поглаживая его. — Я бы, кажется, изнасиловал самого Господа, окажись он здесь. А теперь, братец, навестим твою супругу, я возьму с собой эту даму, — он указал на Доротею, — девицу, которую вы зовете Жюстиной, и парочку педерастов — этого мне хватит. Моя сперма, как вы видите, цела, — при этом он показал, как из багровой головки медленно выкатилась капля белой жидкости, — достаточно небольших усилий, чтобы она брызнула на десять шагов; еще немного, и я бы сбросил все это в задницу племяннику, но нас ждут другие дела…

— Ты не хочешь сначала позавтракать? — спросил Жернанд.

— Нет, мы поели перед отъездом, и я не хочу забивать свое воображение едой, а вот после мы возместим все, что я потеряю.

Вернувшаяся Жюстина сказала господину де Верней, что несмотря на крайнюю слабость, которую чувствует госпожа, потеряв всего лишь час назад шесть чашек крови, она, подчиняясь желаниям супруга, готова принять посетителей.

— Ага, ты недавно пускал ей кровь, — заметил Верней, — ну что ж, тем лучше! Я безумно люблю, когда она в таком состоянии. Подойдите ближе, девушка, — кивнул он Жюстине и сразу задрал ей юбки и ощупал ягодицы, — я бы очень хотел увидеть вашу попку, которую заранее считаю великолепной. Господа, — продолжал он, обращаясь к Жернанду, Брессаку и д'Эстервалю. — а вас я приглашаю посетить мою жену. Простите, что я не представил вас, но не сомневайтесь в ее покорности, поэтому прошу не церемониться.

— Итак, — начал Верней, входя в комнату графини, окруженный ганимедами, в сопровождении старой служанки и в самом игривом состоянии, — вы продолжаете огорчать моего брата? Он не перестает жаловаться на вашу невнимательность, и мне приходится приезжать сюда и вразумлять вас. Вот, мадам, — указала он на Доротею, — свидетельница вашего дурного поведения, она только что поведала мне вещи, которые стоили бы вам самых жестоких наказаний, если бы мой брат был меньше привержен благородству и больше прислушивался к голосу справедливости. Ну, а теперь раздевайтесь.

Жюстина быстро раздела госпожу и представила нахальным взорам злодея истерзанное, но все равно соблазнительное тело.

— Вы обе тоже разденьтесь, — приказал Верней Жюстине и Доротее, — только не забудьте прикрыть влагалище. А вы, прелестные дети, — посмотрел он на юных педерастов, — снимите только панталоны, все остальное можете оставить, так как оно вас не портит: я люблю вещи, которые напоминают мне мой обожаемый пол; если бы женщины носили мужскую одежду, я бы, наверное, не заставлял их разоблачаться.

Все повиновались молча, только Жюстина пыталась что-то возразить, но ее тут же вразумил угрожающий взгляд самого страшного и неприветливого человека, какого она встречала в своей жизни. Верней поставил Жюстину и мадам де Жернанд на колени на край большого дивана так, чтобы хорошо видеть их ягодицы, затем оставил их в покое и начал разглядывать зад Доротеи.

— Клянусь своей спермой, мадам, — восхищенно заметил он, — вас надо рисовать. Это же тело красивого мужчины, я уже схожу с ума от этой пушистой растительности и с удовольствием расцелую то, что под ней скрывается… О, какой у вас соблазнительный анус, сразу видно, что его часто использовали… Раздвиньте пошире эти щечки, чтобы я мог сунуть туда язык. Ах, какой просторный проход, как мне нравится этот красноречивый признак .вашей извращенности! Вы любите, когда вас сношают в зад? Любите, когда там трудится мужской член? Да, мадам, да, только в этом истинное наслаждение! А вот взгляните на мою задницу: моя пещерка также достаточно широка…

Доротея с чувством расцеловала седалище Вернея, отдав ему должное и отплатив той же монетой. —

— Вы мне безумно нравитесь, мадам, — продолжал Верней, — чтобы окончательно покорить меня, вам остается только принять предложение, которое я хочу вам сделать, ибо без этого все ваше искусство не выдавит из меня сперму. Говорят, вы богаты, мадам? Хорошо, в таком случае я должен вам заплатить: если бы вы были бедны, я бы обокрал вас. Ну а теперь я хочу, чтобы вы отдались мне за деньги, кроме того, вы должны скрыть наш уговор от вашего супруга и дать мне слово, что истратите полученную сумму только на развратные утехи; вы должны клятвенно обещать, что ни одно экю не пойдет на добрые дела, что вы употребите все деньги на злодейство… Что вы скажете о моей страсти?

— Она очень своеобразна, сударь, но поверьте, что у меня достаточно философский ум, чтобы ничему не удивляться. Я принимаю ваше предложение и ваши условия, со своей стороны обещаю, что мне доставит огромное удовольствие развлечься с вами и что ваши деньги будут истрачены исключительно на распутство.

— На самые гнусные дела, мадам, на самые гнусные!

— На все, что есть самого мерзкого и ужасного, клянусь вам.

— Прекрасно! Вот вам пятьсот луидоров, мадам; вы довольны?

— Нет, сударь, для меня это не деньги.

— Ах вот как? Очаровательно! Восхитительно! Божественно! — вскричал Верней. — Добавляю еще тысячу для самой любезной женщины, какую я только знал… Ага, потаскуха, теперь я восторжествую, теперь ты моя… Эй, ганимеды, ласкайте мне член, а я займусь задницей этой шлюхи. Пусть жертвы остаются на своем месте и не вздумают шевелиться. Что такое, мадам? Я думал, этот платок скрывает влагалище, а тут вижу перед собой настоящий фаллос! Разрази меня гром, какой клитор! А ну-ка снимите эту, тряпку, вы скорее похожи на мужчину, чем на женщину, так что вам нечего прятать.

И блудодей бросился щекотать и сосать обнаруженный отросток, достаточно впечатляющий, чтобы его обладательница могла с успехом исполнять роль мужчины.