Хитрости эльфийской политологии - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Патрикова cтр.№ 72

— Клёма, — начал я, с силой сжав плечи мальчишки, — передавай её все, что я буду говорить, слово в слово. И погрузи в неё крест.

— Но… — попытался возразить мне мерцающий.

— Клёма, — я добавил в голос суровости, и мальчик поддался, развернулся к фонтанчику и снова протянул к нему руку с артефактом. Погрузил её в воду по локоть и застыл. Я начал говорить, рассчитывая, что малыш с помощью своей телепатии (или как у них такого рода общение называется?) будет дословно транслировать маленькой упрямице все, что я говорю.

— Ты ошибаешься, если думаешь, что это не твоя мама тебя звала, что тебя обманули. Не веришь? Ну и не надо. По большому счету, это уже не так уж и важно. Не хочешь возвращаться? Дело твое. В одиночестве, тебе лучше, чем с мамой и папой? Ну, что ж. Скоро, они тоже к этому придут. — Я сделал паузу, ожидая хотя бы какую-то реакцию, если не со стороны фонтана, то хотя бы от Клёмы. И, как не удивительно, она не заставила себя ждать.

— Она спрашивает, к чему придут, — подал голос мальчик-мерцающий.

— К тому, что без тебя им будет даже лучше, — продолжил я, обращаясь к фонтану, — Думаешь, ты такая незаменимая и всегда сможешь вернуться, когда наиграешься? А вот и нет. Твои мама и папа еще молодые лю… мерцающие. Родят себе второго ребенка, а за ним, может, и третьим обзаведутся. Ты вернешься, а их любовь уже всецело будет принадлежать им. И все. Ты будешь лишней. Никому не нужной и…

Я замолчал, так как в прозрачных струях снова засверкали искры, только на этот раз они были ярко-красными. А вот это интересно. Я-то думал, что цвет искр зависит от пола ребенка. У Клёмы они, помниться, были фиолетовыми, у этой девочки сначала бирюзовыми, теперь вот красными. Это же кардинально меняет дело! Тогда их цвет может стать так называемой лакмусовой бумажкой, по которой можно будет определять в каком настроении тот или иной ребенок и насколько он расположен идти на контакт. Хотя, пока делать какие-то долго играющие выводы еще рано. Слишком мало данных. Но, если мои предположения подтвердятся, надеюсь, это сможет хотя бы немного облегчить жизнь тем, кто будет будить малышей после меня.

— Она кричит, что не верит, — прошептал Клёма, все еще держа цепочку с артефактом в потоке воды. — Она… — он медленно поднял свободную руку и накрыл ею мою ладонь у него на плече. Словно искал защиты и поддержки. Я притянул его к себе. Он вжался в меня спиной и весь застыл, словно маленькая статуя.

— Скажи её, — с перепугу, не иначе, вышло хрипло, — Скажи, что пусть присмотрерится получше. Сейчас они расстроены, думаю, она прекрасно видит это по их лицам. И не только они. Господин Камюэль, из-за которого она все это устроила, тоже сейчас не в лучшей форме, но это только потому, что она пропала только пару дней назад. Но если пройдут годы, десятилетия… расскажи ей, каково было тебе, когда ты проснулся, и выяснилось, что твоим кузену и кузине, которые когда-то играли вместе с тобой, так много лет, что они уже совсем взрослые, даже о собственных детях задумываются… Расскажи!

Несколько минут в комнате стояла гробовая тишина. Из фонтана все еще сыпались вниз красные искры, вместе с водой пропадая в неизвестность, не долетев до пола. Мне кажется, что эльфы и мерцающие у меня за спиной, даже пошевелиться боялись. А потом, настало время пряника, ведь пока был только один кнут.

— А теперь скажи, — я слегка встряхнул мальчика за плечи, — что ты ведь сумел вернуться, когда тебе этого захотелось, значит, и она сможет когда-нибудь это повторить. Но если не вернется сейчас, в следующий раз может не найтись того, кто ей в этом поможет.

Последовала еще одна томительная минута молчания. А потом рука Клёмы, погруженная в фонтанчик, дернулась, но он не отдернул её, как в тот раз. Сдержался. Умница, малыш! Раздался глухой хлопок. Фонтанчик пропал. В этот раз я сориентировался быстрее, чем в случае с Клёмой. И резко крутанулся назад. Позади меня, уперев маленькие кулачки в бока, стояла девчушка, больше напоминающая куколку или ангелочка. Она была человеком. По крайней мере, пока. Видимо, еще до моего прихода, Клёма успел объяснить ей, как надо действовать, чтобы перевоплотиться обратно.

— Я не верю тебе! — воскликнула она и даже ножкой по ковру топнула. — Мама с папой меня никогда не разлюбят, — убежденно заявила мерцающая девочка, а потом глубоко вздохнула и заявила, — И не думай, что я вернулась, потому что ты меня этим запугал. Я просто хочу посмотреть на братика или сестренку. — И тут же повернулась к матери с отцом и произнесла с надеждой, — Вы ведь, правда, мне их родите?

Мужчина и женщина почти синхронно кивнули, все еще не веря, что их дочь на самом деле стоит перед ними. Что она жива и невредима, что их не обманули, сказав, что её еще можно вернуть, несмотря на то, что всем известно — это невозможно.

— Я проверил… — хрипло выдавил из себя отец семейства, — Это не иллюзия…

Ах, вот оно что! А мне, наивному чукотскому мальчику, такое и в голову не пришло.

— Лидифемерус! — воскликнула светлоэльфийская леди и, превратившись в мерцающую, кинулась к дочери. Подхватила ребенка на руки и крепко прижала к себе. К ним подошел господин маршал. Встал рядом. Помедлил, но, не устыдившись, проявить чувства на публике, крепко обнял своих девочек. Малышка-мерцающая завозилась в этих двойных объятьях и повернулась так, чтобы видеть остальных взрослых. Взгляд её был обращен к Камю.

— А ты обещаешь, что папу обижать не будешь?

— Прошу прощение, юная леди, но я не в силах дать такое обещание. Могу лишь гарантировать, что не стану обижать его конкретно из-за того, что он мерцающий.

— А как еще будешь? — насупившись, вопросила малышка.

— Ну… — Камю лукаво улыбнулся, — Как кардинал фраэ-маршала, я думаю.

Я впервые услышал, как на самом деле у них тут звучит этот воинское звание. Интересно, почему, когда его в моем присутствии назвали впервые, я услышал просто 'маршал'. Наверное, опять какие-то взбрыки переводчика. Кажется, Ир что-то говорил насчет того, что со временем симбиоты начинают учить своих носителей наиболее часто используемому ими иностранному языку. Наверное, мой переводчик решил, что я уже достаточно освоился, чтобы начать мое обучение или что-то в этом роде. По большому счету, мне было не так уж принципиально что да как, главное, что я все так же мог всех понимать.

— Ну и ладно, — услышал я слова девочки, — Но только не потому что мы, не такие как вы. Обещаешь? Я прослежу!

Тут уж не выдержал Пестрый и, не стесняясь, громко рассмеялся. Девочка, казалось, только сейчас увидела это чудо-юдо со змеиным хвостом. Но не испугалась, а ловко вывернулась из рук осчастливленных родителей и бросилась к нему, разглядывая странного незнакомца во все глаза.

— А ты кто?

— Учитель, — веско ответил тот, протянул её кончик хвоста, за который тут же уцепились детские пальчики. Пестрый, похоже, на это и рассчитывал. Оставив ребенка разбираться с новой живой игрушкой, он повернулся к императору: — Я так понимаю, вы не желаете отлучать вашего фраэ-маршала от двора и мне не приходиться рассчитывать, что он с семьей в ближайшее время переедет в Чащу Лис?