— Побойся бога! Опять сводничаешь? Но за обед все равно
спасибо, — таким же хриплым шепотом ответила я, сурово глядя на подругу.
Однако она промолчала. Плохой признак. Неужели они с Мэтом будут по дороге
составлять план, как завоевать мое сердце?
— Спокойной ночи, Мэт. Спасибо, что подвезли. — Я
холодно пожала ему руку и, помахав Пег, направилась к вращающейся двери отеля.
— Джиллиан! — окликнул Мэт.
— Да?
Он шагнул в мою сторону.
— Я завтра позвоню вам.
— Ox… — Но он уже садился в такси. Хлопнула дверца,
машина тронулась и тут же растворилась в потоке других автомобилей.
Глава 16
На следующее утро телефон зазвонил как раз в ту минуту,
когда я допивала вторую чашку кофе. Я отложила газету и рассеянно сняла трубку.
— Алло…
— Ну что, понравился он тебе?
— Пег! Как ты мне надоела… Остынь, ладно? Я ответила
тебе еще вчера вечером и своего мнения за ночь не изменила.
— Какая муха тебя укусила? — раздраженно спросила
она.
— Дело в том, что я все еще люблю Криса.
— Ну и люби себе. Не забыла, что он тебя бросил?
— Ладно, Пег, хватит. Давай оставим этот разговор.
Вчерашний вечер был замечательный.
— Похоже на то. Но… О черт! Хорошо, Джилл, отложим.
Извини. Я хочу сказать только одно: не отказывайся от приглашения Мэта. Это
придаст тебе уверенности. Он славный парень. Очень общительный.
— Не сомневаюсь, но остаюсь при своем мнении.
— Ладно. Что ж, придется подыскать тебе какого-нибудь
хиппи, дуреха. — Пег фыркнула, и у меня отлегло от сердца. — А я-то
хотела замолвить словечко за беднягу Мэта! Ладно, тут меня торопят. Позвоню
позже.
— Хорошо, Пег. До встречи!
Не успела я повесить трубку, как телефон зазвонил снова. На
сей раз я знала, кто звонит. И не ошиблась.
— Джиллиан?
— Да.
— Доброе утро. Это Мэтью Хинтон. — Ну и что?
— Доброе утро. — Настроение у меня испортилось.
— Я хочу пригласить вас поужинать со мной. И есть еще
кое-что… — Начало странное, но я терпеливо ждала продолжения. — Один из
владельцев фирмы прислал мне два билета в оперу. Сегодня открытие сезона. Не
составите компанию? — Скрепя сердце пришлось признать, что упустить такую
возможность было бы глупо.
— Ух ты! С удовольствием, Мэтью. Вы меня балуете.
— Пустяки. Начало в восемь, так что поужинаем после
спектакля. Я заеду за вами в семь тридцать. Согласны?
— Конечно, согласна! До встречи. И спасибо. Взглянув в
зеркало, я слегка сконфузилась от мысли, что чересчур быстро приняла
приглашение. Но опера… Черт побери, разве тут можно было устоять? Лучшего
лекарства от тоски не придумаешь.
Мэтью появился ровно в семь тридцать и, увидев меня,
испустил протяжный свист, чуть не вскруживший мне голову. Я надела кремовое
атласное платье, которое выгодно подчеркивало остатки калифорнийского загара.
Должна признаться, перед уходом я поглядела на себя в зеркало и осталась довольна.
Мэт тоже хорошо смотрелся. Вечерний костюм очень шел ему, а
при виде маленьких сапфировых запонок мне почему-то вспомнился бывший муж. Я
снова возвращалась в высшее общество, хотя бы на один вечер. И это общество
отстояло от мира Криса на миллион световых лет.
Мы доехали до Линкольн-центра на такси и вышли у фонтана,
струи которого взмывали высоко в небо, плавно ниспадая обратно. Небольшие
группы изысканно одетых меломанов двигались в одном направлении с нами, и я
почти не обращала внимания на Мэта, ослепленная яркими нарядами и лицами
знаменитостей. Похоже, эта премьера была далеко не рядовым событием.
Изо всех щелей и углов выпрыгивали репортеры и, сверкая
вспышками, фотографировали всех проходящих мимо. Обитателей лож узнавали
безошибочно: они были одеты тщательнее прочих. В глазах рябило от бриллиантов.
— Мистер Хинтон, минутку, пожалуйста… — Мэтью обернулся
налево, ища взглядом того, кто его окликнул, и я невольно посмотрела туда же.
Мелькнула вспышка, и фотоаппарат запечатлел наши лица.
— Можно узнать, как зовут вашу даму? —
поинтересовалась гибкая негритянка в красном платье, опуская камеру. Она
достала блокнотик и с улыбкой записала мое имя. Я не верила своим глазам. Вот
это цирк! Всюду царило столпотворение, зрители с трудом пробивались сквозь ряды
фотографов и репортеров.
Мэтью повел меня по лестнице. Стоявший у входа в ложу
пожилой капельдинер приветливо улыбнулся:
— Добрый вечер, мистер Хинтон. Ну и дела…
— Вы часто бываете в опере, Мэт?
— Раз в год, а что? — В это верилось с трудом.
Давали «Лючию ди Ламмермур» с Джоан Сазерленд. От зрелища захватывало дух, а в
антрактах рекой лилось шампанское, и фотографы продолжали трудиться в поте
лица.
— Я заказал столик у «Рэффла», к которому тщетно
приглашал вас вчера. Надеюсь, сегодня вы возражать не будете?
— Нет, не буду. Замечательно!
В ресторане с Мэтью здоровались все проходившие мимо
официанты. Пег права, он ужасно общителен. Даже чересчур.
Но вечер был прекрасный, разговор шел непринужденно, а у
собеседника оказалось неистощимое чувство юмора. Он заказал копченую семгу,
жареную утку и суфле по-марнски. Пили мы в основном шампанское, а потом немного
потанцевали под негромкую, но веселую музыку клубного оркестра. Интерьер,
спланированный Сесилом Битеном, был слегка чопорен, однако толпу посетителей,
сплошь принадлежавших к нью-йоркской элите, это ничуть не смущало.
Мы подъехали к «Ридженси» в час ночи. В вестибюле я пожала
ему руку, поблагодарив за чудесно проведенный вечер. Все было именно так, как я
и предполагала. Открытие оперного сезона, ничего особенного. Но утром
выяснилось, что газетчики думали по-другому.
Телефон зазвонил в девять часов, но на этот раз я еще спала.
— Кажется, ты сказала, что никуда не пойдешь с ним…
— Что?
— Не прикидывайся глухой. — Это была Пег. —
Как опера?
— Отличная опера, спасибо… — Я все еще боролась со
сном. Вдруг до меня дошло — Откуда ты знаешь, что я была в опере? Мэт
позвонил? — Это предположение разозлило меня. Заговор у них, что ли?
— Нет. Просто я имею привычку читать по утрам газеты.
— Кончай заливать. Просто он позвонил тебе. — Мне
удалось сесть.
— Да нет же! Я держу в руках «Ежедневную женскую моду».
Вот что в ней написано: «Кто стал последней любовью плейбоя Мэтью Хинтона?
Конечно, миссис Джиллиан Форрестер. Вчера вечером они вдвоем присутствовали на
открытии нового сезона в опере…» Так, это можно пропустить… «Они сидели в
принадлежащей его отцу ложе „Q“, а потом были замечены у „Рэффла“, в частной
дискотеке для высокопоставленных персон. Они пили шампанское и танцевали до
рассвета».