Гиностемма - читать онлайн книгу. Автор: Катерина Крутова cтр.№ 53

—Тебя нужно обмыть и осмотреть,— порываюсь встать и отнести беглянку в ванную, но она отрицательно мотает головой и жмется сильнее. В отрывочных образах вспыхивает графский наследник с темными от похоти глазами.

Как я мог отпустить ее одну?!

—Он тебя…?— сам не понимаю, говорю вслух или мысленно транслирую вопрос. Кажется, девичья истерика передается и мне. Хочется сорваться в ночь и выбить из смазливого доктора искусств весь дух, сравняв внешний облик с внутренней сутью.

Клематис ожесточенно качает головой.

—Нет-нет-нет!— отбивается отрицанием, пока кулачки колотят по моей груди.

—За что?!— вопрошает, поднимая на меня заплаканные глаза. А я, не сумевший защитить, теперь не нахожу слов, только укачиваю в объятиях, стараясь спрятать от всего мира. Девочка затихает, только шмыгает носом и продолжает цепляться за ворот рубашки, того и гляди оторвет. А затем, предпринимает самую странную из возможных попыток вернуть себе контроль над происходящим — стремительно обвивает за шею и впивается мне в губы.

Это не ласка, не проявление страсти, а жест отчаяния. Повилике хочется самой решать с кем и как быть, ей, только-только избежавшей насилия, нужен выход, приложение накопившихся страстей, иллюзия верности принятого шага. В ее мыслях бездна, куда нас обоих увлекает этот негаданный поцелуй. Ее губы солоны на вкус, а ранка кровоточит тягучим соком, но она терзает себя, наказывая за обманутое доверие, оплакивая утраченные надежды и растоптанные мечты. Клематис рвется глубже, настойчиво вымогает ласку, но испуганно замирает, когда я отвечаю. Робеет, ощутив касание кончика языка, пытается отстраниться на вдохе, но я ловлю ее дыхание, облизываю капельку проступившей на ранке крови, а затем увлекаю за собой, откидываясь на кушетку, продолжая покрывать поцелуями синяки и ссадины, губы, щеки, шею и выемку ключиц. Позволяю лишь на миг отстраниться, чтобы заглянуть в удивленные глаза и постигнуть глубину нашего падения.

Полина улыбается — грустно и слишком взросло — не разрывая взгляда упирается лбом в мой лоб и погружает в свой самый страшный сон — кошмар, который недавно пережила наяву.

Без господина нет жизни и Повилике. Как человек не может без воды больше нескольких дней, так и мы вянем от долгой разлуки. И только тот, в чьем сердце пустим корни, тот, кто поддерживает в нас жизнь, сможет эту жизнь зародить. Наши дочери рождаются не от любви — они дар, уникальный росток, продолженье своих отцов и преемницы материнского проклятия. Ни один мужчина не позарится на Повилику, чужое семя не прорастет в лоне, и не падет от наших чар другое сердце, покуда жив Господин.

Из дневника Виктории Ларус. Сохо. Лондон. 325ый год от первого ростка, падающие листья в первую ночь стареющей Луны.

Смартфон разрывался сообщениями от Рейнара — фото из библиотеки Святой Женевьевы, той самой где работала мадам Барвинок, витражи особняка Клюни* (государственный музей Средневековья в Париже), дурачащийся Рей с гигантским сэндвичем из целого багета на фоне старинной карусели и видео, где доктор искусств с озорной улыбкой интересуется, какой шарф идет ему больше — в стиле Модильяни или Дега? Фотографии перемежались неотвеченными: «Как твои дела?», «Раскрой лепестки восходящему солнцу», «Не могу перестать думать о нашей ночи». Постепенно возрастал уровень тревожности. В то время, когда Полина засыпала в лесной хижине в бывшей мастерской Гиностеммы, доктор Гарнье несколько раз звонил, а в полночь записал обращение: «Ты в порядке? Прости, если я сказал или сделал что-то не так».

Она скучала — по этим ямочкам на щеках и непослушной, лезущей в глаза челке, по озорному блеску голубых глаз и вечной едва уловимой улыбке губ, по мягкости прикосновений и нежности голоса, шепчущего ее имя. Но больше прочего — по простоте мира в день их встречи и легкости чувств в объятиях на полу у выходящего на море окна. Два дня в обществе Карела перевернули привычный мир с ног на голову, превратив злодеев в соратников, а респектабельных господ в преступников и подлецов. Но если виновность графа и приторной двуличной Роуз вопросов у Полины не вызывала, то в причастность Гарнье верилось с трудом. Ее наивное сердце позволило прорасти чувствам к смазливому искусствоведу, ее повиликовая натура тянулась назвать Рейнара своим господином, поколенья зависимых женщина в ее родовой памяти призывали закрыть глаза на сомнения и отдаться своей природе.

«Была не в себе. Голова раскалывалась, проспала почти сутки, телефон разрядился. Извини, что заставила волноваться»,— половина правды далась на удивление легко. Истинную историю приключений девушка решила приберечь для личной встречи, если, конечно, Рейнар пройдет придуманный ею тест на причастность к мировому злу.

«Хочу тебя видеть. Где ты?» — мгновенно отозвался телефон.

«У родителей в Генте».

«Ок. Буду через два часа».

«А как же Сорбонна?!» — Полина прикусила губу и воровато обвела взглядом беседующих на кухне. Родители и Гиностемма были увлечены друг другом, не обращая внимания на девушку, с опрометчивостью юности ввязывающуюся в опасную авантюру.

«На сегодня закончил, следующая лекция завтра вечером. То тебя час лета и минут двадцать такси. Иногда удобно иметь в родственниках миллиардера. Собирайся, пришлю за тобой uber».

Ни у кого не вызвало вопросов ее желание переодеться и освежиться после дороги, только Лика взъерошила влажные после душа волосы дочери и щедро распылила на них росу Халлербоса. Не давая поводов для подозрения, Полина позволила натереть себя бабкиными духами и согласно отправила в карман пиджака баллончик с противоядием от садоводческих пестицидов. Вместе со всеми она покинула кухню и даже сделала пару шагов в сторону библиотеки, а затем, подхватив сумку и стараясь не шуметь, прошмыгнула в дверь, выходящую на задний двор. Обернулась, виновато маякнув Карелу: «Я должна убедиться сама» и скользнула на заднее сидение уже ожидавшего авто.

В парке на берегу реки Лис зажглись вечерние огни. Рейнар ждал у старинного горбатого моста в окружении наглых жирных уток, вымогающих остатки зажатого в руке мужчины багета.

—Вез для тебя из Парижа, но это не птицы, а местная мафия,— при виде девушки мужчина радостно улыбнулся, а самый упитанный селезень с возмущенным кряканьем требовательно ущипнул его за штанину.

Полина рассмеялась. Если в дороге ее еще мучили сомнения, то вид доктора искусств, отбивающегося багетом от пернатых попрошаек, отбросил прочь все переживания. Рейнар не мог быть частью древа зла, его непосредственная искренность была настоящей. В этом юная Повилика могла поклясться на родовом знаке. Отбросив мрачные мысли, она, не церемонясь, распинала хлопающих крыльями приставал и запечатлела звонкий поцелуй на гладко выбритой щеке.

—Мне столько надо тебе рассказать!— затараторила, едва вдохнув знакомый парфюм, но Рей с коротким смешком приложил указательный палец к ее губам:

—Сначала мой сюрприз. Обещаешь не подглядывать?— не дожидаясь ответа, ловким движением фокусника извлек из кармана пиджака невесомый шелковый шарф.— «Гвоздики и клематисы» Эдуарда Мане, выбрал на свой вкус. Нравится?