Я посмотрел ему в глаза и поманил пальцем.
Проводник охотно приблизился и подставил ухо, видимо решив, что сейчас я расскажу ему все свои секреты. Я тоже понизил голос и сухо произнёс:
—Не твоё собачье дело, гражданин проводник. Приятной поездки.
Он отстранился и побледнел.
—Позвольте принести вам извинения, господин ЛасГален.
—Лучше принеси ведро конфет,— отреагировал я.
Его белёсые брови полезли на лоб.
—Ведро?..
—Да. Вы же сказали, что у вас вагон со всеми удобствами. Мне было бы удобно получить ведро конфет для начала. Потом посмотрим. И ещё. Уберите из всех трёх вагонов таблички «Места для не-граждан». Это тоже не очень удобно.
—Э-э-э… хорошо… как скажете, господин ЛасГален… сию секунду сделаю.
Я оставил его озадаченным и отправился в вагон-ресторан.
Кто б знал, что там устроили уже целый пир. Весь вагон был в распоряжении студентов, а значит, столы ломились от еды и напитков. Тут они не стали себя сдерживать и чего только ни заказали. Никаких сухпайков, сублиматов и батата. На подносах лежали мясные котлеты, запечёная рыба, овощи на любой вкус и, конечно, сладости. Очень много сладостей. Подобное изобилие вГипериосе было доступно далеко не каждой семье.
Судя по реакции на угощения, что-то похожее видели только сёстры Сише. А вот остальные уплетали еду за обе щёки. Квин иДекс ходили от стола к столу и набирали себе в тарелки всё подряд, а потом сразу же пихали это в рот и смачно жевали. Счастливые улыбки не сходили с их лиц.
Увидев меня, они помахали руками.
—Пусть меня порвёт, но я должен это сожрать!— объявил Декс Гарнек.
—Я сейчас лопну, Тайдер!— засмеялась Квин.— Это будет самая счастливая смерть на свете!
Если бы всю эту еду можно было забрать с собой, то я непременно сделал бы это, чтобы от души накормить Брану иКристобаля (надо будет озадачить проводника ещё раз).
Единственным существом, кого не волновала еда, был Мозарт. Он устроился на диване у окна и наблюдал за ночным пейзажем, хотя там вообще ничего нельзя было разглядеть. Сплошная темень и отблески на стекле от ламп в вагоне. Но морфи смотрел туда безотрывно и будто о чём-то размышлял.
Рядом с ним на столике стояли напитки на разный цвет, все нетронутые. К нему особо никто не лез — в этом всё осталось по-прежнему — но кое-что всё же поменялось: теперь Мозарта никто не опасался и не ненавидел, студенты порой что-то говорили ему, предлагали еду и улыбались, будто он вдруг стал человеком. И не просто человеком, а тем, кому можно доверять.
Сёстры Сише сидели за соседним столиком, с подносом пирожных, и о чём-то болтали. Заметив меня, обе заулыбались.
—Тайдер!— позвала Элегия.— Мы хотим тебе что-то сказать!
Я окинул взглядом вагон, но так и не нашёл Афену. Наверное, застряла в ванной. Хотя та жеЭлегия уже давно прибрала себя в порядок, раз уничтожила уже половину подноса с пирожными.
Прихватив с собой первый попавшийся бутерброд с котлетой, я уселся рядом с сёстрами Сише.
—Ты нас помирил,— сразу же сообщила Кайла, кокетливо меня разглядывая.— Мы сЭл целых три года не разговаривали. Так уж вышло. Но сегодня всё изменилось.
—Очень рад,— улыбнулся я, кусая бутерброд и стараясь делать вид, что не так уж жутко проголодался, хотя это, конечно, было неправдой.
Жрать хотелось бешено.
В итоге бутерброд уничтожался с большой скоростью.
—А ещё мы тут посоветовались и решили попросить маму, чтобы она поспособствовала тебе наПразднике Морфи. Ты ведь будешь выступать со своим Мозартом на соревнованиях, да?
Я кивнул, тут же вспомнив, что мать этих девушек, госпожа Сише, участвует в организации дуэлей между морфи. Именно она просила меня выступить на разогреве у мастеров-коллекционеров.
—А как именно она поспособствует?— уточнил я.
Сёстры переглянулись.
—Мы просто попросим поспособствовать, а мама уже сама что-нибудь придумает,— сказала Элегия.— Она держит в тайне все детали соревнования, и у неё всё равно ничего не узнать. Она даже нам не рассказывает, поэтому…— Элегия замолчала и уставилась мне за спину.— А вот иАфена.
Я обернулся, дожёвывая бутерброд, но челюсть сама остановилась.
Афена выглядела совсем иначе, чем раньше. И это заметил не только я.
—Она будто сияет,— шепнула Кайла, и в её голосе послышалась даже лёгкая зависть.
Нет, внешне Афена была такой же: зелёная форма Гильдии, светлые волосы строго собраны в шишку, те же синие глаза. Но взгляд стал совсем другим. Более уверенным и твёрдым, что ли. Наверняка, Богиня Смерти внутри неё теперь чувствовала себя лучше и сильнее, а это отражалось и на самой Афене.
—Тайдер, слюни подотри,— захихикала Элегия.
Я нахмурился и дожевал наконец бутерброд, перестав разглядывать Афену и отвернувшись, но девушка сама к нам присоединилась.
Она плюхнулась на соседнее кресло и взяла пирожное с подноса.
—Тайдер, это что-то невероятное. Ну кто бы ожидал, что не-гражданином быть не так уж плохо, правда же?
—Но лучше всё же гражданином,— усмехнулся я.
К нам бесшумно подошёл проводник с подносом, расставил напитки, после чего наклонился ко мне и прошептал:
—Таблички убраны, господин ЛасГален. И ведро конфет ждёт вас в сто семнадцатом вагоне.
«Наверное, уже не ждёт»,— мысленно заметил я, представляя, как пронырливый Жмот ворует конфеты и спихивает в карман на брюхе. Это была его заслуженная награда.
В итоге в ресторане мы просидели несколько часов. Обсуждали будущие уроки, состояние Кэйнича, пещеры и тренировку вКрасной Пустоши. Порой я косился наАфену и размышлял, где бы лучше ей рассказать про Богиню Смерти. И сделать это так, чтобы никто не пострадал, в том числе, и я сам. В конце концов решил, что в поезде лучше этого не делать, безопаснее сказать вГипериосе, выгадав подходящий момент.
Потом я пересел кМозарту.
—Как дела?
Он отвернулся от окна и перевёл взгляд на меня. Его золотистые глаза блеснули.
—Мозарт скучает по небу,— неожиданно признался он.
Я толкнул его плечом.
—Потерпи, ещё успеешь полетать в небе.
Он кивнул.
—Мозарт потерпит.
Я остался рядом с ним, и мы вместе уставились в окно, за которым ничего нельзя было разглядеть. Именно так я себя и ощущал, будто ехал в неизвестность, в темноту — туда, где может быть всё, что угодно.
Где-то через час Афена подошла к нам и спросила:
—Не подскажете, господа, где тут места для не-граждан?
Я усмехнулся и подвинулся.