Меня зовут Скарлет Стоун, и я не люблю нерешительность. Я принимаю решение и придерживаюсь его. И будь прокляты последствия.
Он ставит чашку на журнальный столик и наклоняется вперед, упираясь локтями в колени.
— Я не могу принять это решение за тебя.
— Ты все время принимаешь решения за меня! Я здесь, потому что ты решил, что я должна быть здесь. Я украла сердце, потому что ты решил, что я должна спасти Дэниела. Я живу с чувством вины за то, что ты попал в тюрьму за преступление, которое совершила я, потому что ты решил, что моя свобода важнее твоей. Все время! Ты все время принимаешь решения за меня! А теперь, когда мне нужно, чтобы ты принял решение, у тебя, черт возьми, нет своего мнения по этому вопросу?!
Мое сердце колотится, болит в лодыжке, а по лицу текут слезы. Никогда в жизни я не испытывала такого буйства эмоций, плача все время. Я потеряна и не контролирую себя, напугана и растеряна.
Он встает и достает носовой платок из кармана пальто.
— Моя любовь к тебе ничуть не изменится от твоего решения. — Наклонившись, он вкладывает платок в мою руку и шепчет мне на ухо: — Единственный человек, без которого я действительно не могу жить в этом мире — это ты.
Зажмурив глаза, я задерживаю дыхание и все рыдания готовы вырваться наружу, когда он целует меня в щеку. Через несколько секунд дверь закрывается, и я рассыпаюсь на куски.
***
Дверь со скрипом открывается. Мои опухшие глаза, кажется, тоже скрипят, пытаясь открыться.
— Прости. Не хотел тебя будить. — Тео закрывает за собой дверь.
— Куда ты ходил? — я потираю глаза и пульсирующие пазухи.
— Покататься. Ты плакала?
— Да. Я сейчас довольно эмоциональна. Ненавижу быть такой недееспособной. Мне понадобилось десять минут, чтобы дойти до туалета и обратно, чтобы пописать, что заняло меньше десяти секунд.
— Извини, что меня здесь не было. — Он опускается на колени рядом с моим креслом и кладет голову на мою здоровую ногу. Его желание чувствовать себя рядом со мной, постоянно прикасаться ко мне, как будто ему нужно напоминание о том, что я все еще здесь — это затягивает петлю вокруг моего сердца.
— Я не могу иметь детей.
Он не двигается.
— Я ни на что не намекаю. Просто констатирую факт.
Он медленно кивает у моей ноги.
— Мне говорили, что я храплю.
Мой палец прослеживает линии его лица. Его глаза закрываются.
— В первый раз, когда я занималась сексом, я симулировала четыре оргазма. По-видимому, в один оргазм можно поверить, два — сомнительно, а на четвертом у парня пропадает эрекция, он выбегает за дверь, запихивая свой увядший меч обратно в брюки, и больше никогда не звонит.
Тео улыбается, глаза по-прежнему закрыты.
— Ты узнаешь, холодно ли лошади, потрогав ее за ушами. Холодно за ушами. Замерзшая лошадь.
— У меня нет рвотного рефлекса, как… вообще.
Я не знаю, что я люблю больше: пение Тео или его смех. Сейчас его смех похож на пушистый плед в дождливый день, с чашкой чая, горстью «Джемми Доджерс» и хорошей книгой.
Он садится и переплетает пальцы за головой.
— У меня есть немного денег.
— Да? Ты украл их?
— Нет. — Он ухмыляется. — Я хочу построить дом.
Я пожимаю плечами.
— Ну, у тебя есть навыки.
— Я хочу построить его для тебя — для нас. Может быть, купить растение или два и, возможно, собаку… козу… лошадь.
Карма. Карма. Карма. Что мне с тобой делать? Мой мир прямо здесь. Что-то настолько превосходящее мои мечты, что-то совершенно идеальное, оно на блюдечке с голубой каемочкой. И все же он недосягаем для меня на расстоянии ширины океана. И все, что у меня есть, это лодка с одним сломанным веслом и чертовски огромной дырой в днище. Я никогда не смогу пересечь его. Никогда. Я останусь здесь, вдалеке, наблюдая, как он исчезает в закате.
— А Брэкстон Эймс?
Его челюсть сжимается, когда он тяжело сглатывает.
— Ему придется строить свой собственный дом.
Он выбрал меня вместо мести. Он просто… выбрал меня.
— Где ты собираешься строить наш дом?
Тео улыбается так широко, что мое сердце напоминает, что у него не было ни единого шанса.
— Мой дед оставил моему отцу двадцать акров земли в Северной Каролине, недалеко от Эшвилла. С него открывается 365 градусов лучших видов на горы. До пляжа полдня езды.
— Как ты собираешься вписать строительство дома в свой гастрольный график?
Взяв мою руку, он прижимает мой указательный палец к своим губам и нежно целует его.
— Я мог бы придерживаться частного концерта только для одного фаната.
Решение принято. Я унесу секрет Нелли с собой в могилу, даже если это случится скорее раньше, чем позже. Оскар получит свой шанс, на счастье. Тео отпускает свое прошлое. Я получу столько дыхания с этим человеком, сколько смогу украсть. А если бремя станет слишком тяжелым, я умру в объятиях человека, который был создан на этой земле, чтобы любить.
— Когда мы переедем?
Он усмехается.
— Примерно через год, если я все буду делать сам.
— А в промежуточный период?
— Мы снимем жилье поблизости.
— Как мы будем зарабатывать деньги?
Он пожимает плечами.
— Я займусь подработкой, чтобы поддержать нас, если мои сбережения опустятся слишком низко. Скорее всего, ты своруешь несколько кошельков, когда мы будем выполнять поручения или, найдешь работу компаньона по шопингу.
— Ты так хорошо меня знаешь. — Смеюсь я.
— Скажи, да.
Прыгай, Скарлет. Прыгай с гребаного утеса.
— Я не могу иметь детей. — Это нужно повторить. Мне нужно, чтобы он понял эту реальность.
— Я хочу тебя.
Слезы наполняют мои глаза.
— У меня рак.
— Я. Хочу. Тебя. — Он наклоняется вперед, проводит руками по моим волосам и прижимается губами к моим.
Глава 41
Меня зовут Скарлет Стоун. Когда мне было семнадцать, я поссорилась с Оскаром и убежала. Это было похоже на конец света. На следующее утро я проснулась, свернувшись калачиком рядом с маминым надгробием.
Постукивание. Тук. Тук.
Я потираю глаза. Тео появляется в фокусе. Сквозь занавески пробивается лишь слабый свет. Еще рано. Мне надоело спать в кресле, но спать в кровати все равно хуже, несмотря на компанию.