— Привет. — Его голос не отдается эхом, как это было раньше в других моих снах. Его золотистые светлые волосы длиннее, не настолько длинные, чтобы собрать их в хвост, но близки к этому. Борода. Она тоже длиннее. Короче, чем была, когда мы встретились, но длиннее, чем была… в моем последнем сне. Потому что… это должен быть сон.
Клип. Клип. Клип.
Моргаю.
— Не возражаешь, если я зайду внутрь? — он кивает в сторону моей двери, небольшая улыбка расползается по его красивому лицу.
Клип. Клип. Клип.
— Привет, — шепчу я.
Раскаты грома сотрясают пол под нами.
Улыбка Тео становится чуть шире.
— Это все еще твоя квартира?
Я качаю головой.
— Извини. Э-э… да. — Я отпираю дверь и вхожу внутрь, снимая пиджак.
Тео закрывает за собой дверь и прислоняется к ней, засунув руки глубоко в карманы джинсов.
— Ты живешь одна? — его взгляд блуждает по комнате.
Я потираю мурашки на руках и киваю. Слова все еще ускользают от меня.
— Как ты поживаешь?
Как я? Это настоящий вопрос?
— Хорошо. — Я отказываюсь от вежливой улыбки.
Он кивает.
Неловкость высасывает кислород из комнаты. Мое сердце бьется урывками, словно не знает, что делать.
— Ты только что с работы?
Я киваю.
— Чем занимаешься?
— Эм… — Я тереблю подол своей рубашки.
Он хихикает.
Я сужаю глаза, затем смотрю вниз.
— О. — Я смеюсь над своей голубой рубашкой с яблоком спереди.
— Прости. — Он засовывает руки поглубже в карманы. Это приближает его плечи к лицу. Он выглядит таким молодым, красивым и… счастливым. — Я видел тебя в «Гениальном баре».
— Видел? — я прищуриваю один глаз.
Он смотрит вниз на свои ноги. Боже… кто этот человек? Он смущен? Застенчив? Я никогда не знала эту сторону Теодора Рида.
— Да. Я в городе уже несколько дней.
— Преследуешь меня?
Он поднимает взгляд.
— Просто… смотрю, как у тебя дела.
Я пытаюсь понять, что это значит, и в ответ медленно киваю.
— Ты выглядишь потрясающе.
Я улыбаюсь.
— Ты тоже.
Мы смотрим друг на друга в неловком молчании.
— Могу я предложить тебе чай или…
— Чай? — он хохочет. — Просто скажи это. Ты можешь предложить мне только чай или воду. Может, морковный сок?
Я качаю головой, сдерживая ухмылку.
— У меня закончилась морковь. Мне нужно сходить в супермаркет.
— Хорошо. Не хочу тебя задерживать. Я просто хотел поздороваться и узнать, как у тебя дела.
Теодор Рид, если ты снова выйдешь за эту дверь, я уверена, что умру прямо здесь, на этом самом месте. Мне все еще кажется, что это сон. Я так боюсь, что если я сдвинусь хоть на дюйм, то проснусь, а его уже не будет.
Я показываю в сторону кухни.
— Может быть, в холодильнике еще есть пиво Оскара. Я могу пойти проверить.
Тео качает головой.
— Все в порядке. Правда, я не хочу тебя задерживать. — Он поворачивается и крутит ручку двери.
— Ты скучаешь по мне? — спрашиваю я в безапелляционном отчаянии. Мне не нужно знать, любит ли он меня по-прежнему, только то, скучает ли он по мне. Это все, что имеет значение.
Он прижимается лбом к двери, медленно качая головой, из стороны в сторону. Мои чертовы ноги не двигаются. Может, это мое сердце колотится в горле. Может, это страх, что если я прикоснусь к нему, а он все равно уйдет, то душевная боль начнется снова.
— Так сильно, что я едва могу дышать, — шепчет он.
Слезы заливают мои глаза.
— Тогда, может быть, тебе стоит этого захотеть.
Он медленно поворачивается, глаза красные и стеклянные от эмоций.
— Захотеть чего?
— Ты… — Я моргаю, и слезы катятся по щепкам —…ты сказал, что не хочешь меня задерживать. Но если ты скучаешь по мне хотя бы в той малой степени, в которой я скучаю по тебе… — мой голос дрожит, когда мои слова пытаются прорваться сквозь комок эмоций, застрявший в горле, — …тогда, возможно, ты должен захотеть задержать меня.
Его лоб напрягается.
— Скарлет…
Скарлет…
Я закрываю глаза. Мое имя на его губах снова возвращает к жизни само мое существование. Когда его рука прижимается к моей щеке, я открываю глаза.
— Я не заслуживаю тебя.
Я кладу руку ему на грудь. Я никогда не чувствовала биения его сердца во сне.
— Ты действительно не заслуживаешь. — Я усмехаюсь сквозь слезы.
Он улыбается в ответ. Улыбка грустная и наполнена беспокойством.
— И все равно я могу тебя задержать?
Наклонившись вперед, я прижимаюсь ухом к его груди. Это такой прекрасный звук, такое совершенное чувство, такой незабываемый момент.
— Я всегда была твоей, Теодор Рид.
Меня зовут Скарлет Стоун, и я жива.
Эпилог
Теодор
— Ты нервничаешь? — спрашивает Скарлет, когда я беру свои выцветшие джинсы и надеваю их.
— Конечно, нет. — Я чертовски напуган.
Она спрыгивает с табурета и подходит ко мне. Мой член становится твердым менее чем за три секунды. Не самое подходящее время для эрекции. Ее палец проводит по моей груди, по прессу, останавливается на поясе трусов.
— Я не ревную, — шепчет она, глядя на меня сквозь густые ресницы.
— Ты и не должна ревновать. — Я остаюсь совершенно неподвижным.
Почему она водит пальцем по моему поясу? Я смотрю на часы на стене рядом с дверью.
Четыре минуты. У меня есть четыре минуты. Мне нужно больше, чтобы как следует трахнуть ее.
— Просто помни… — она оттягивает пояс вниз на дюйм, ее рука полностью игнорирует пульсирующую головку моего члена —…когда лифчики и трусики падают на сцену… — ее палец прослеживает надпись — …ты принадлежишь мне.
Я закрываю глаза. Ради всего святого… этой женщине нравится мучить меня. Но мне нравится, когда она восхищается моей татуировкой.
Я не заслуживаю Скарлет…
Но она все равно моя.
Скарлет — красным. Остальное — черным.
— А теперь заканчивай одеваться и иди, стань рок-звездой.