Песнь огня - читать онлайн книгу. Автор: Розария Мунда cтр.№ 59

– Это работа Альтерны – защищать.

Задача Первого Наездника – атаковать, задача Альтерны – защищать.

Это не она потерпела неудачу. Это я.

Энни уставилась на меня. Она отложила обглоданные кости и вытерла рот тыльной стороной ладони.

– Там, куда мы идем, – сказала она, – новый хозяин не будет против незваных гостей?

– Не думаю.

– Правда? – В ее голосе звучала неуверенность. – Кто этот новый хозяин?

– Думаю… я.

Несколько мгновений Энни молча смотрела на меня. Затем ее голос становится настороженным:

– Ли…

У нее такой вид, будто она решила, что я брежу. Я поспешил рассказать ей о наследстве Доры Митрайдс:

– Эдмунд Грейхизер должен был отнять у нее поместье, но, очевидно, теперь уже не сможет. Я уверен, что они изменят содержание документов, когда удосужатся взглянуть на них, но вряд ли это произойдет в ближайшее время. Поместье лишилось своих земельных владений, а то, что осталось, находится слишком далеко, чтобы представлять ценность.

Энни скривила губы:

– Так, значит, ты повелитель драконов из Фархолла?

– Да, – ответил я, краснея.

– Что ж, милорд, – насмешливо произнесла она, укладываясь на мшистый берег. – Надеюсь, в вашем доме очень мягкие кровати.

Я растянулся рядом с ней. Горстка звезд уже ожила в небе, проглядывавшем между качающимися пальцами елей. Огонь согревал наши лица, а прохладная вода снимала боль в ногах. Я понимал, что нам стоило перебраться в пещеру, чтобы поспать, но никто из нас не мог найти в себе силы, чтобы отойти от кромки воды. Раздается всплеск, когда Аэла вылезла из воды, по-собачьи встряхнувшись, и прижалась к боку Пэллора.

Энни заговорила, глядя на звезды над нами, ее голос был едва слышен за шумом водопада.

– Это правда, что ты убил Атрея?

Я не сводил глаз с качающихся ветвей.

– Да. Но не так, как они сказали.

– Ты помирился с ним?

Только Энни могла додуматься до этого.

– Он наказал мне… заботиться о тебе.

Энни обернулась и взглянула на меня.

– В самом деле, – невозмутимо промолвила она. – Он сказал именно эти слова.

– Ну, может, не совсем.

Энни фыркнула. Она перевернулась и поцеловала меня в нос.

– Ах ты плут, – сказала она.

* * *

К утру Энни и Аэле стало хуже. Аэла, мучаясь от боли, снова окатила Энни своими чувствами в мощном переливе, прорехи в ее крыльях снова вскрылись и кровоточили, и ни у одной из них не было аппетита, хотя Пэллор старался изо всех сил, принося дичь. Ему приходилось пережевывать мясо и кормить Аэлу, как детеныша, а потом он принялся лизать ее крылья, а она в ответ только поскуливала. Энни сжалась, стоя на коленях, ее лицо посерело.

– Сколько еще осталось?

– Полдня, не больше. Нам просто нужно найти вход на лестницу и подняться по ней.

Взгляд Энни медленно прошелся по скале, возвышавшейся над нами. Ее смех был едва слышен.

Я оставил ее с драконами и отправился искать лестницу, подавляя нарастающую панику. Я знал этот хребет и даже овраг, который соединял лестницу со Старой дорогой и Аврелианским Путем, продолжавшимся до самого Хвоста Дракона. Но эта потайная лестница намеренно замаскирована, и, кроме того, я помнил ее во время весенних оттепелей. Здесь, на севере, сугробы накапливались метрами, и сейчас ландшафт, который я помнил, сделался неузнаваемым.

Не говоря уже о том, что я никогда не видел его с земли.

Наконец я возвращаюсь к Энни и драконам. Они с Аэлой лежали вповалку, один только Пэллор бодрствовал, его крыло прикрывало Аэлу.

– Мне нужно взглянуть на это место с воздуха.

Стояло позднее утро, и солнце уже высоко поднялось над высоким горизонтом. Энни вздрогнула, прикрывая глаза от света.

– Тебя увидят.

– У Пэллора белоснежная шкура. Это отличная маскировка.

Мы отважились на недолгий полет. В тот миг, как земля исчезла внизу, а горные хребты раздвинулись вокруг нас, мир превратился из чужого в давно знакомый. Таким я помнил Дальнее нагорье в детстве. Верхом на драконе вместе с отцом мы поднялись на вершину, откуда сквозь трещины в скалах можно было увидеть Северное море, в то время как слуги сновали по лестнице внизу, перенося наш багаж и семейные паланкины. Мы совершили это путешествие в конце лета, когда холмы густо заросли вереском.

Мне потребовалось взять себя в руки, чтобы сдержать стремительное движение Пэллора, рвавшегося вверх. Вместо этого мы скользили низко, перескакивая через сугробы, возвышавшиеся на скалах, пока не заметили лестницу, петлявшую между ними.

Опустив хвост в снег, Пэллор протащил его за собой до самого каменного выступа, где ждали Энни и Аэла, оставляя за собой след в снегу. Теперь мы все вместе отправились пешком по этому следу. Пэллор, зарываясь в снег, сбрасывал его с тропинки, паника, которую мы оба испытывали из-за ухудшающегося состояния Энни и Аэлы, придавала нам сил. Но даже по расчищенной тропе им было тяжело идти, и Энни с Аэлой начинали останавливаться все чаще и чаще, чтобы отдышаться, стоя по колено в снегу.

Крылья Аэлы оставляли кровавые полосы на белом снежном покрывале, которые Пэллор тщательно заметал хвостом.

– Мы почти пришли.

– Ты имеешь в виду, мы почти добрались до лестницы, – слабо поправила меня Энни, – по которой нам нужно взобраться.

Ступени были крутые, но хорошо защищены от ветра, они были так глубоко врезаны в скалу, что больше напоминали неглубокий туннель, петляющий сквозь известняковые стены. Ступени были предназначены для лошадей; драконам придется ползти на брюхе, и нам крупно повезло, что они аврелианцы, потому что дракон-грозовик здесь бы не прошел. Я поплотнее прикрепил связанные крылья Аэлы к ее боку, и Пэллор принялся подталкивать ее вперед, когда мы начали подъем.

– Не могу поверить, что твоя семья каждый год карабкалась на эту гору, – задыхаясь, пробормотала Энни.

– Я могу тебя понести.

– Ты не понесешь, – отрезала Энни.

Но к середине дня, на полпути наверх, ее ноги подогнулись, и я взвалил ее на спину.

– По правде говоря, у них были паланкины.

Ее голос едва слышно звучал у меня в ухе:

– О, значит, такие люди, как я, носили таких, как ты?

Я поправил ее ноги так, чтобы они плотнее сжимали мою талию.

– Да.

– Расскажи мне о своем доме.

Мой дом? По правде говоря, я боялся снова увидеть его, потому что помнил его очень красивым, но еще больше меня пугала мысль о том, чтобы показать его Энни. Я все время представлял, что найду его либо сгоревшим дотла, или, что еще хуже, в отличном состоянии, и Энни будет в ужасе смотреть на него. И она была бы права. Это здесь ты жил, пока мы голодали?