Джонатан Стрендж и мистер Норрелл - читать онлайн книгу. Автор: Сюзанна Кларк cтр.№ 94

Он снова замолчал и начал грызть ногти.

– Возможно, она была на латыни, – предположил Лассельс.

– Почему вы думаете, что Финдхельм не знал латыни? – с некоторым раздражением возразил Чилдермасс. – Если человек работает на земле, это еще не значит…

– О нет! Нет! Я с уважением отношусь к таким людям, уверяю вас, – рассмеялся Лассельс. – Земледелие – полезное занятие. Однако мало кто из фермеров может похвастаться классическим образованием. Сумел бы такой человек узнать латынь, если б ее увидел?

Чилдермасс возразил, что Финдхельм, конечно, узнал бы латынь. Он был не дурак.

На это Лассельс резко ответил, что ничего подобного и не утверждал.

Перепалка грозила перерасти в ссору, однако пыл спорщиков охладил мистер Норрелл. Он медленно и задумчиво проговорил:

– Когда Король-ворон впервые появился в Англии, он не умел ни читать, ни писать. В те дни грамоту знали очень немногие. И далеко не все короли. А Король-ворон рос среди эльфов, которые не пользовались письменностью. До прихода в Англию он вообще не видел письменных знаков. Бывшие у него в услужении люди показали ему буквы и объяснили их назначение. Однако он был тогда совсем юн, ему едва ли исполнилось пятнадцать. Он успел покорить королевства двух миров и имел в своем распоряжении всю магию, какую только мог пожелать. Самонадеянность и гордость переполняли его. Зачем ему знать мысли других? Что такое чьи-то мысли в сравнении с его собственными! Так что он отказался учиться латыни, как хотели его слуги, и вместо этого изобрел собственное письмо, дабы сохранить свои мысли для грядущих времен, – якобы оно лучше латыни отражало работу его ума. Так было в начале правления Короля-ворона. Однако чем дольше оставался он в Англии, тем сильнее менялся, становясь менее молчаливым и более общительным, то есть делаясь менее похожим на эльфа и более – на человека. В конце концов он согласился освоить латинскую грамоту, но при этом не забыл и свой алфавит – так называемые «королевские письмена». Он даже обучил им нескольких доверенных магов, чтобы те лучше понимали его волшебство. О «королевских письменах» упоминают в своих трудах Мартин Пейл и Белазис, но ни тому, ни другому не довелось увидеть их даже мельком. Если сохранился хотя бы малейший отрывок, написанный рукой самого Короля-ворона, то, несомненно…

Тут мистер Норрелл снова погрузился в молчание.

– Ну и ну, – подал голос Лассельс. – Сегодня вы не перестаете нас удивлять! Какое восхищение тем, кого вы, по вашему собственному утверждению, всегда ненавидели и презирали!

– Мое восхищение ни в коей мере не уменьшает моей ненависти! – резко возразил мистер Норрелл. – Да, я сказал, что он великий волшебник. Но я не говорил, что он приличный человек, и я по-прежнему убежден в том, что его влияние не принесло английской магии ничего хорошего. К тому же я выражал сейчас мое частное мнение, не предназначенное для публичного распространения. Чилдермасс знает. Чилдермасс понимает.

Мистер Норрелл с некоторой тревогой взглянул на Дролайта, но тот уже давно утратил интерес к истории Чилдермасса, поняв, что речь не о великосветских особах, а о йоркширских фермерах да пропойцах-слугах. Сейчас он полировал табакерку носовым платком и ничего не слышал.

– Итак, Клегг украл книгу? – обращаясь к Чилдермассу, спросил Лассельс. – Вы же это собираетесь нам сообщить?

– Можно и так сказать, хотя выглядело это несколько иначе. Осенью тысяча семьсот пятьдесят четвертого года Финдхельм поручил Клеггу отвезти книгу одному человеку в деревню Бреттон в Дербишире. Зачем – не знаю. Клегг отправился в путь и на второй или третий день достиг Шеффилда, где и остановился на ночь в таверне. Там он познакомился с неким кузнецом, тоже отъявленным пьяницей. Они поспорили, кто кого перепьет. Состязание длилось два дня и две ночи. Сперва они просто пили, потом принялись заключать самые безумные пари. В углу таверны стояла бочка с соленой селедкой. Клегг заявил, что кузнец не пройдет от стены до стены по усыпанному рыбой полу. Поглазеть на необычное соревнование собралась изрядная толпа бездельников. Зрители тут же перевернули бочку и разбросали селедку. Кузнец добрался-таки до противоположной стены, правда перепачкавшись с ног до головы в давленой рыбе – столько он падал. Теперь он бросил вызов: предложил Клеггу прогуляться по коньку крыши. Тот согласился, хотя пил уже второй день и едва держался на ногах. Не раз и не два зрителям казалось, что он сорвется и сломает свою никчемную шею, но ничего подобного не случилось. Следом Клегг объявил, что кузнец ни за что не сумеет поджарить и съесть собственные сапоги. Кузнец поджарил их и съел, а в ответ предложил Клеггу съесть книгу Роберта Финдхельма. И тогда Клегг разорвал ее на полосы и съел по кусочкам.

Мистер Норрелл вскрикнул от ужаса. Даже Лассельс удивленно заморгал.

– Через несколько дней, – продолжал Чилдермасс, – Клегг протрезвел и понял, что натворил. Он отправился в Лондон, а четыре года спустя сошелся в Уоппинге с одной служанкой, которая и родила Винкулюса.

– Все ясно! – вскричал мистер Норрелл. – Вот вам и объяснение. Книга вовсе не была утеряна! Историю о состязании в таверне придумал сам Клегг для того, чтобы обмануть Финдхельма. На самом деле он присвоил книгу, а впоследствии передал ее сыну! Если бы только удалось узнать…

– Но почему? – сказал Чилдермасс. – Зачем идти на такие ухищрения? Чтобы передать книгу сыну, которого он ни разу не видел и до которого, похоже, ему не было никакого дела? К тому же ко времени путешествия Клегга в Дербишир этот самый сын еще не родился.

– Э… мистер Норрелл… – Лассельс прочистил горло. – Признаюсь, здесь я на стороне мистера Чилдермасса. Если бы Клегг имел книгу при себе или хотя бы знал, где она находится, он, несомненно, предъявил бы ее в суде и попытался обменять на свою жизнь.

– И если Винкулюс получил от отца такое сокровище, то почему всю жизнь его ненавидел? – добавил Чилдермасс. – Почему так обрадовался, когда Клегга повесили? Роберт Финдхельм был совершенно уверен, что книга уничтожена, – тут сомнений нет. Нэн упомянула, что Клегга повесили за кражу книги, но Роберт Финдхельм обвинил его не в краже, а в книгоубийстве. Известно, что Клегг стал последним, повешенным в Англии за такого рода преступление ^[68].

– Тогда почему Винкулюс утверждает, будто владеет книгой, если его отец ее съел? – ни к кому в отдельности не обращаясь, произнес Лассельс. – Чушь какая-то!

– Так или иначе, сокровище Роберта Финдхельма перешло к Винкулюсу, вот только не понимаю как, – сказал Чилдермасс.

– А тот человек в Дербишире? – спросил вдруг мистер Норрелл. – Вы говорили, что Финдхельм отсылал книгу какому-то человеку в Дербишире.

Чилдермасс вздохнул:

– Возвращаясь в Лондон, я побывал в Дербишире и даже посетил деревню Бреттон. Три домишки да постоялый двор. Тот, кому Финдхельм отправлял книгу, несомненно, давным-давно умер. Выяснить что-либо я, к сожалению, не сумел.