Джонатан Стрендж и мистер Норрелл - читать онлайн книгу. Автор: Сюзанна Кларк cтр.№ 159

– Я не волшебник, – сказал Стивен.

– Я и не называл тебя волшебником, – ответил Винкулюс.

Он внезапно выпустил руку Стивена, поплотнее запахнул ветхий грязный сюртук, нырнул в окружающую темноту и пропал.

Несколько дней спустя джентльмен с волосами как пух неожиданно заявил, что хочет посмотреть охоту на волков, чего не делал уже несколько веков кряду.

Такая охота как раз случилась на юге Швеции, потому он немедля перенесся туда, прихватив с собой Стивена. Тот внезапно обнаружил, что стоит на огромной ветке древнего дуба, в самой середине занесенного снегом леса. Отсюда он прекрасно видел небольшую просеку, посреди которой возвышался длинный деревянный шест. На вершине шеста укрепили колесо от телеги, а на колесо поставили и крепко привязали молодую козу. Она жалобно блеяла.

Из зарослей осторожно выбралось волчье семейство. Шерсть зверей была покрыта льдом и снегом, а голодные взгляды неотрывно устремлены на козу. Едва волки показались, по всему лесу тут же залаяли собаки и наездники стремительно сорвались со своих мест. Стая гончих влетела на просеку; две самые сильные собаки прыгнули к вожаку, и мгновенно три существа слились в один клубок – рычащий, рвущий, кусающийся, мечущийся узел тел, лап и зубов. Подскакали охотники и застрелили волка. Стая с воем скрылась во мраке зарослей, и охотники вместе с собаками бросились ее догонять.

Как только охота переместилась в другую часть леса, джентльмен по воздуху с помощью магии перенес Стивена туда, где зрелище казалось интереснее. Так они и путешествовали от одного дерева к другому, от вершины холма к каменистой скале. Раз они оказались на колокольне, в деревне из припорошенных снегом деревянных домиков с окнами и дверьми странной сказочной формы.

В тихой спокойной части леса они ждали, когда появятся охотники. Внезапно под деревом пробежал одинокий волк. Он был очень красив – наверное, красивее всех своих собратьев, – с блестящими черными глазами и темно-серой, гладкой, словно шелковой, шкурой. Зверь поднял голову и, заметив на дереве двух джентльменов, обратился к ним на языке, напоминающем журчание воды на камнях, вздохи ветра в голых ветках и треск огня, пожирающего сухие листья.

Джентльмен ответил ему на том же наречии, потом беззаботно рассмеялся и помахал рукой, словно предлагая не задерживаться надолго.

Волк бросил на джентльмена укоризненный взгляд и побежал дальше.

– Он просил меня спасти его, – объяснил джентльмен.

– Почему же вы этого не сделали, сэр? Ужасно видеть, как погибают эти благородные создания!

– Добросердечный Стивен! – нежно произнес джентльмен.

Однако волка он так и не спас.

Стивену охота на волков совсем не понравилась. Действительно, охотники демонстрировали отвагу, а собаки – верность и пыл; однако со смерти Флоренции прошло совсем мало времени, и он не мог смотреть, как убивают живое существо, тем более такое сильное и красивое, как волк. Мысль о Флоренции напомнила Стивену, что он еще не рассказал хозяину о встрече с загадочным синим человеком и его пророчестве. Сейчас он исправил оплошность.

– Неужто? – воскликнул джентльмен. – Какая неожиданность!

– А вам приходилось слышать это пророчество раньше, сэр?

– Да. Разумеется! Я хорошо его знаю. Как, впрочем, и все мои сородичи. Это пророчество… – здесь джентльмен произнес слово, которого Стивен не смог разобрать ^[113], —…которого ты лучше знаешь под его английским именем Джон Аскгласс, Король-ворон. Одного не понимаю: как эти слова сохранились в Англии. Мне казалось, что англичане больше не интересуются подобным.

– Безымянный раб! Ведь это я, сэр? А пророчество, судя по всему, обещает мне корону!

– Ну разумеется, ты обязательно станешь королем! Я уже говорил, а в таких делах я никогда не ошибаюсь. Однако при всей моей любви к тебе, Стивен, пророчество тебя не касается. Король вспоминает, как приобрел три своих королевства – одно в Англии, второе в Стране Фей, третье в аду. Под безымянным рабом он разумеет себя. Он был безымянным рабом в бруге, христианским ребенком, которого похитил из Англии злой эльф.

Стивен ощутил странное разочарование, хоть и сам не понимал почему. В конце концов, ему ведь не хотелось быть королем какой бы то ни было страны. Он не англичанин. Не африканец. У него нет родины. Просто слова Винкулюса на время принесли ощущение принадлежности к чему-то. Ему показалось, будто он – часть некоего плана и для него существует цель. Однако все оказалось самообольщением.

Конец февраля – март 1816 года

– Вы изменились. Я вас едва узнал.

– Неужто? Странно. Возможно, немного похудел, но никаких серьезных изменений не ощущаю.

– Да нет, изменения не во внешности; они в выражении лица, в настроении, в… в чем-то неуловимом.

Стрендж улыбнулся. Вернее, он слегка искривил что-то в лице, и сэр Уолтер счел это улыбкой. Сэр Уолтер не мог вспомнить, как Стрендж улыбался раньше.

– Дело в черной одежде, – заметил волшебник. – Я словно отстал от похоронной процессии и теперь обречен бродить по городу, пугая людей напоминанием о смерти.

Они сидели в Ковент-Гардене, в кофейне Бедфорда. Сэр Уолтер выбрал это место за то, что в прежние дни они здесь нередко веселились. Он надеялся, что воспоминания немного ободрят Стренджа. Однако в такой вечер даже кофейня не казалась жизнерадостной. На улице черный ледяной ветер швырял людей из стороны в сторону, бросая в лицо черные струи дождя. Внутри от мокрых недовольных посетителей поднимался влажный пар. Официанты пытались его разогнать, подбрасывая в камин побольше угля и поднося джентльменам побольше горячего глинтвейна.

Едва войдя в кофейню, сэр Уолтер тут же заметил, что Стрендж лихорадочно строчит в блокноте. Показав на блокнот, он поинтересовался:

– Так вы не бросили занятия магией?

Стрендж только рассмеялся.

Сэр Уолтер расценил смех как утвердительный ответ и обрадовался. Сэр Уолтер считал, что человеку необходимо иметь постоянное занятие. Полезная деятельность способна вылечить многие недуги, с которыми иные средства не справляются. Однако сам смех ему не понравился – резкий, горький, совсем не похожий на прежний смех Стренджа.

– Просто вы говорили… – начал он.

– О, я много чего говорил! Мне в голову приходили самые странные мысли. Большое горе, как любые сильные переживания, может вызвать умопомешательство. Сказать по правде, некоторое время я был не в себе. Как говорится, тронулся рассудком. Сейчас, как видите, это в прошлом.

Однако, по правде говоря, сэр Уолтер ничего такого не видел.

Мало сказать, что Стрендж изменился. В некоторых отношениях он оставался прежним. Так же часто улыбался (хотя и не точно такой же улыбкой). Говорил тем же ироническим тоном (хотя складывалось впечатление, что он сам не осознает своих слов). И речь, и лицо оставались такими же, какими их помнили друзья, с одной лишь разницей – сам человек, казалось, играет роль себя прежнего, тогда как и мысли, и сердце где-то далеко. Стрендж смотрел на окружающих, прикрывшись саркастической улыбкой, и никто не знал, о чем он думает. Сейчас он больше, чем когда-либо, походил на волшебника. Странно, непонятное дело: он стал больше походить на Норрелла.