Джонатан Стрендж и мистер Норрелл - читать онлайн книгу. Автор: Сюзанна Кларк cтр.№ 156

– Волшебников! – удивленно воскликнул Стивен. – Какое отношение вы имеете к волшебникам?

– Самое прямое. Я сам волшебник.

– Что вы говорите!

Новость до такой степени поразила гостя, что первым порывом мистера Сегундуса было рассыпаться в извинениях – хотя он и не знал, в чем здесь извиняться. Поэтому он просто продолжил:

– Однако мистер Норрелл не одобрил наш замысел, о чем известил нас через Чилдермасса. Вы знакомы с Джоном Чилдермассом, сэр?

– В лицо знаю, – ответил Стивен, – но ни разу не разговаривал.

– Поначалу мы с миссис Леннокс не собирались его слушать – то есть мистера Норрелла, а не Чилдермасса. Я написал мистеру Стренджу, но мое письмо пришло в то самое утро, когда пропала его жена. А всего лишь несколько дней спустя, как вы, должно быть, знаете, бедняжка скончалась.

Казалось, Стивен собрался что-то произнести, потом просто мотнул головой. Мистер Сегундус продолжал:

– Стало ясно, что без помощи мистера Стренджа со школой у нас ничего не получится, и от этой мысли пришлось отказаться. Я съездил в Бат и поставил миссис Леннокс в известность. Она, добрейшая душа, сказала мне не отчаиваться: мы непременно что-нибудь еще придумаем. Впрочем, должен признаться, я покинул ее дом в самом подавленном расположении духа. Не успел я пройти и нескольких шагов, как мне предстало странное зрелище. Посреди дороги стоял человек в черных лохмотьях. Красные воспаленные глаза его не выражали ни мысли, ни надежды. Он яростно отмахивался от осаждавших его видений и что-то кричал, моля о пощаде. Несчастный! Больные телесным недугом находят облегчение во сне, но я почувствовал, что этот человек и в забытьи не сможет освободиться от демонов. Вложив в руку несчастного несколько монет, я продолжил путь. Не могу сказать, думал ли я о нем, возвращаясь, – если и думал, то не отдавал себе в том отчета. Однако стоило мне переступить порог этого дома, как произошло нечто в высшей степени любопытное. На меня снизошло то, что называют видением. Я увидел несчастного безумца стоящим прямо здесь – точно таким, каким видел его в Бате. И в тот миг я понял, что этот дом – с его тишиной и уединением – может стать приютом для тех, кто утратил рассудок и душевный покой. Я тут же написал миссис Леннокс, и она одобрила мой план. Вы сказали, что не знаете, кто порекомендовал мое заведение сэру Уолтеру. Могу ответить: Чилдермасс. Да, Чилдермасс обещал помочь мне, если это окажется в его силах.

– Вам лучше не упоминать вашу профессию или школу, сэр, во всяком случае, на первых порах, – заметил Стивен. – Ничто в мире – в этом или в ином – не доставит ее милости такую боль, как открытие, что она вновь в плену у волшебника.

– В плену! – явно пораженный, воскликнул мистер Сегундус. – Какое странное слово! Искренне надеюсь, что здесь никто не почувствует себя в неволе! И уж конечно, не ее милость!

Стивен внимательно глянул на собеседника.

– Уверен, вы совсем не такой волшебник, как мистер Норрелл, – заметил он.

– Надеюсь, что да, – с полной серьезностью ответил мистер Сегундус.

Примерно через час во дворе послышался шум. Стивен и мистер Сегундус вышли, чтобы встретить ее милость. Экипаж никак не мог проехать по узкому мосту, и леди Поул вынуждена была пройти последние ярдов пятьдесят пешком. Она вошла во двор усадьбы с некоторым трепетом, всматриваясь сквозь хлопья густого снега. Стивен поймал себя на мысли, что лишь очень жестокий человек мог бы смотреть на нее – такую молодую, красивую и такую несчастную – и не проникнуться состраданием. Он мысленно проклял мистера Норрелла.

Казалось, нечто во внешности гостьи поразило мистера Сегундуса. Он бросил взгляд на ее левую руку, но кисть была скрыта перчаткой. Мистер Сегундус тут же овладел своими чувствами и любезно приветствовал ее милость.

В гостиной Стивен принес им чай.

– Мне говорили, что ваша милость чрезвычайно расстроены смертью миссис Стрендж, – заметил мистер Сегундус. – Могу я выразить соболезнование?

Дама отвернулась, явно пытаясь скрыть слезы.

– Соболезновать надо ей, а не мне, – ответила она. – Муж предложил написать мистеру Стренджу и попросить на короткое время портрет его жены, чтобы снять с него копию – мне в утешение. Зачем? Я и так не забуду, как она выглядит, – каждый вечер мы проводим время на одних и тех же балах, – и, полагаю, так будет до нашей смерти. Стивен знает. Он понимает.

– Ах да, – тут же поддержал мистер Сегундус. – Знаю, что ваша милость очень боится танцев и музыки. Не беспокойтесь, здесь ничего такого не будет. Мы постараемся сделать вашу жизнь как можно более приятной.

Он начал рассказывать о книгах, которые они прочтут вместе, и о прогулках, которые совершат весной, если, конечно, ее милость того пожелает.

Стивену, занятому приготовлением чая, разговор казался совершенно невинным – разве что раз или два мистер Сегундус перевел пристальный взгляд с него на ее милость и обратно. Это и озадачило его, и рассердило.

Экипаж, кучер, горничная и лакей должны были остаться в Старкросс-Холле в распоряжении леди Поул, самому же Стивену предстояло вернуться на Харли-стрит. На следующее утро, пока ее милость завтракала, он зашел попрощаться.

Когда он поклонился, она рассмеялась грустно и в то же время лукаво.

– Смешно вот так расставаться, когда мы оба точно знаем, что через несколько часов вновь окажемся вместе. Не волнуйся обо мне, Стивен. Мне здесь будет лучше. Я чувствую.

Стивен направился в конюшню, где стояла его лошадь. Надевая перчатки, он неожиданно услышал за своей спиной голос:

– Прошу прощения!

Он повернулся и увидел мистера Сегундуса, такого же неуверенного и мягкого, как и всегда.

– Могу я задать вам один вопрос? Что это за магия – та, которая окружает вас и ее милость? – Он поднял руку так, словно собирался провести пальцами по лицу Стивена. – На ваших губах ало-белая роза, и точно такая же – на губах леди Поул. Что это значит?

Стивен поднес руку к губам. Там ничего не было. На какой-то миг у него возникла безумная мысль рассказать мистеру Сегундусу о чарах, которые связывали его и двух женщин. Что, если мистер Сегундус каким-то образом сумеет понять? Вдруг он куда более могущественный волшебник, чем Стрендж или Норрелл, и сможет победить джентльмена с волосами, как пух на отцветшем чертополохе? Впрочем, фантазии быстро улетучились. Верх взяло недоверие к англичанам в целом и к английским волшебникам в частности.

– Извините, я не понимаю, о чем вы, – быстро ответил он и, сев на лошадь, уехал, не произнеся больше ни слова.

Таких безобразных зимних дорог, как в тот день, Стивен еще не видел. Грязь замерзла и превратилась в твердые, словно железо, рытвины и бугры. Толстый слой инея покрывал поля и дороги, а ледяной туман лишь усиливал сумерки.

Лошадь, на которой он ехал, была одним из бесчисленных подарков джентльмена. Молочно-белая кобыла без единого черного волоска. Кроме этого, она отличалась силой и резвостью и любила Стивена, как только лошадь может любить человека. Он назвал ее Флоренцией. Ни принц-регент, ни герцог Веллингтон не могли похвалиться таким скакуном. То была одна из особенностей его странной, окутанной чарами жизни: куда бы он ни ехал, никто не удивлялся, что слуга-негр разъезжает на лучшей лошади в королевстве.