Рецепты еврейской мамы - читать онлайн книгу. Автор: Инна Метельская-Шереметьева cтр.№ 28

А на мотоциклистов я долго не могла попасть. Мама твердила, что у нее от шума будет болеть голова, без взрослых туда детей не пускали, а моя любимая Мирра, которую я как-то уговорила сходить со мной в ледяной городок, категорически мотоциклистам воспротивилась.

– Понимаешь, подружка, это личное. Был у меня однажды роман с таким вот циркачом. Поматросил он месяц, пока они тут гастролировали, да и бросил.

Честно говоря, я ничего не поняла. Если дядя был циркачом, причем тут матросы? А если он был матросом, то почему Мирра не любит мотоциклистов? Странные все-таки люди эти взрослые. Ни слова в простоте не скажут. А ты потом ломай голову!

Но к мотоциклистам я все-таки попала. Меня отвел на представление дядя Леня Жежер, тот самый капитан дальнего плавания, который служил вместе с папой и который, по словам бабули, грозился отрезать себе левую руку, чтобы только «Виталька встал из гроба». Слава богу, бабушка с мамой его от этой затеи отговорили, но я всегда с тревогой осматривала дядю Леню со всех сторон, проверяя, на месте ли его руки.

Вообще-то, когда он появлялся у нас дома, начинался настоящий переполох. Папин друг был большой как шкаф, но баба Аня считала, что «мальчик стал совсем худеньким», и принималась его усиленно кормить манной кашей, супами и плюшками. Если бы не я, дядя Леня совсем бы пропал! Он жалостливо смотрел на меня огромными печальными и хитрыми глазюками из-за тарелки и притворно стонал: «Ох, Иннуш, душно мне, душно! Душа моряка воли просит! Не отведешь меня погулять?» Я для порядка кряхтела, отнекивалась, словно старуха Рэкуненчиха, но потом быстро надевала теплые гамашики, кофты, шубку, шапку и валенки и притоптывала ногой: «Ну что ты возишься, как кисель? Сейчас весь свежий воздух кончится. Так и будешь сидеть тут над колбасой невыгулянный».

– Вот что, дочка, – сказал дядя Леня. – Ты ступай во двор. А мы тут сейчас с мамой твоей кое-какие дела порешаем, а потом пойдем гулять и покупать тебе подарки.

– Ух ты! Подарки? Мне? А какой сегодня праздник?

– Ну, не знаю. Наверняка какой-нибудь есть. День тракториста там, или бурильщика. А может и день взятия Бастилии! Мне мама сейчас напишет, чего тебе больше всего нужно.

Больше всего мне был нужен ранец. Настоящий, кожаный, такой как у всех взрослых ребят. Я бы тогда складывала туда все свои карандаши и альбомы, и бабушка не бранила бы меня за то, что развела в комнате бардак.

Я тихонько выскользнула за дверь. На лестнице сидел огромный рыжий кот Мурчик, которого боялась даже наша Линда. Этот Мурчик был не просто рыжий, а весь в белых и коричневых полосах, похожий на тигра. Даже выражение его усатой морды было не кошачье, а тигровое. Он почему-то всегда сидел на лестнице и хмуро на всех поглядывал. Вот и сейчас этот кот лежал на площадке между нашим и первым этажом, в теплом уголке под трубами центрального отопления. Он спал, а может, только притворялся, что спит. Я тихонько прошла мимо кота, и он даже не шевельнулся.

Но только я собралась бежать дальше по лестнице, как вдруг, откуда-то с третьего этажа, прыгая со ступеньки на ступеньку, покатился маленький мячик – один бок красный, другой зеленый. А наверху заплакал какой-то ребенок, и кто-то закричал:

– Девочка, девочка! Лови мячик!

Я взглянула наверх – там, на площадке третьего этажа, возле двери, где жил конопатый и не слишком разговорчивый Сережа Лелюк, стояла старушка с маленьким мальчиком на руках. Мальчик кричал и плакал – видно, это он упустил свой мячик. А старушка не знала, что делать: не то за мячиком бежать, не то ребенка успокаивать.

А мячик скатился на площадку и остановился в уголке. И тут я, конечно, его сразу поймала бы. Но вдруг Мурчик выскочил из-под отопления, стрелой прыгнул к мячу и что есть силы ударил его лапой. И мяч покатился, покатился с площадки вниз по ступенькам, запрыгал вниз на первый этаж, на цокольный, все быстрей и быстрей. Я бросилась за ним. А кот, как ни в чем ни бывало, забрался себе в свой уголок и снова притворился, что спит. Только в самом низу лестницы, у входной двери я поймала наконец непослушного прыгуна. Потом быстро взбежала наверх, отдала мячик мальчику. Он схватил его обеими руками и сразу перестал плакать.

– Вот спасибо тебе, милушка! – сказала старушка. – Задали мы работу твоим маленьким ножкам!

– Я не маленькая, мне уже пять лет, и я совсем не устала, мне еще сейчас за подарками идти, – ответила я и перевела дух.

Старушка еще раз поблагодарила меня и понесла дальше своего мальчика с мячиком. А я выбежала вслед за ними и со всех ног припустила к Анне Ароновне, чтобы спросить у нее и у дяди Бори, какой же сегодня праздник. Уж они-то точно все знали.

– Заходи солнышко, заходи мой дорогой звоночек, – обрадовался дядя Боря.

– Ой, мне совсем некогда, я вечером к вам зайду, – ответила я, принюхиваясь к волшебным ароматам, которые доносились с кухни. Вот нигде на свете так вкусно не пахло, как у Анны Ароновны.

– А чего ж зашла? Случилось что?

– Да! Мне срочно нужно знать, какой сегодня праздник. Ну, или какой завтра будет?

– Да вроде черные цифры на календаре.

– Это я и сама видела. А ваш, древний? Совсем, что ли, никакого нет? – расстроилась я, ибо отсутствие праздника могло означать, что дядя Леня пошутил и никаких подарков не будет.

– А тебе важно, чтобы был праздник?

– Очень-пре-очень! – я даже приложила руки к груди.

– Ну, тогда заходи вечером, я тебе расскажу про День рождения деревьев. Этот праздник, правда, будет еще только через месяц, но именно сегодня Аня собралась высаживать для него петрушку в горшочек.

– Петрушку? А зачем?

– Вот придешь, и я тебе все расскажу. А заодно мы с тобой для мамы Люси напечатаем рецепт замечательной лимонной рыбки. Аннушка как раз сейчас ею занимается.

На улице меня уже ждал дядя Леня, рассеянно оглядывавшийся по сторонам.

– Я тут! – закричала я и замахала изо всех сил варежками. – А можно мне впередсмотрящим?

– Так точно, юнга! – отрапортовал дядя Леня, легко подхватил меня под мышки и взгромоздил себе на шею. Я приставила ладошку к бровям, сурово нахмурила лоб и скомандовала:

– Горизонт чист! Отдайте мне, пожалуйста, эти, как их, швартовские веревки и полный вперед!

– Юнга! Ошибаетесь! Принято командовать четко и внятно: «Отдать швартовы!»

– Что? И без волшебного слова?

– Без! – захохотал дядя Леня и припустил вперед, навстречу подаркам и приключениям.

Что было дальше – страшный секрет! Я пообещала никому-никому не рассказывать про то, как мы с дядей Леней были у отважных мотоциклистов, как он увидел там какого-то рыжего бородача, заорал: «Степаныч, чертяка рыжий!», бросился к нему прямо в стальную клетку, где еще минуту назад ездили отважные гонщики, и стал на глазах у всех обниматься и целоваться. И как потом мы сидели в маленьком деревянном вагончике, где мотоциклисты, прямо в своих красивых красных костюмах с серебристыми полосками, пили с дядей Леней вино, ели прямо из баночек консервы из рыбы и перловой каши, вспоминали какой-то сейнер, который чуть не потопили японцы, плакали и смеялись одновременно. Я разомлела от духоты и уснула. Меня разбудила та самая тетя-дрессировщица, которая громко ругала мотоциклистов и дядю Леню, потом подарила мне блестящую волшебную палочку с яркой пушистой кисточкой на конце и даже проводила нас до нашего двора, так как дядя Леня очень устал и даже шел пошатываясь.