Рецепты еврейской мамы - читать онлайн книгу. Автор: Инна Метельская-Шереметьева cтр.№ 30

Страница

Возьмите 3 грейпфрута, 2 толстенькие куриные грудки, небольшой пучок ароматной травки тархун (эстрагон), пол-литра бульона от домашней курочки, пакетик желатина, соль и молотый черный перец по вкусу.

Цедру с одного грейпфрута снимите, нарежьте ее красивыми аккуратными ромбиками и отварите в кипятке в течение пары минут. Из очищенного грейпфрута выдавите в чашку сок. В бульоне отварите куриные грудки. Варите недолго, минут 15–20. Желатин замочите в небольшом количестве (меньше чашки) воды. Два оставшихся грейпфрута хорошенько очистите и разделите на дольки без оболочек и перемычек – так, чтобы ядрышки были наружу. Выньте курочку, в бульон введите желатин и сок грейпфрута, посолите, поперчите и доведите до кипения.

На дно хрустальной салатницы влейте немного бульона и дайте ему быстро застыть в морозилке. Нарежьте курицу брусочками. Положите дольки грейпфрута на желе, сверху курочку – и так чередуйте, пока салатница не заполнится. Залейте все оставшимся бульоном, а сверху разбросайте листики эстрагона и нарезанную отварную цедру. Дайте галантину застыть и подавайте к столу. Это очень вкусно! Даже те, кто не любит холодец, едят по целой тарелке!

Выбрать на рынке полтора килограмма самой нежной телятины, 300 граммов чернослива, 100 граммов миндаля, 1 килограмм красного лука, 3 столовые ложки густого меда, 1 чайную ложку корицы, соль и черный перец по вкусу.

Дома мелко нарезать лук, взять глубокую сковородку и хорошо разогреть растительное масло. Положить туда нарезанный лук, жарить долго, до коричневого цвета, потом добавить мед с корицей и тушить еще пару минут на малом огне, добавив пару ложек воды.

В чугунке разогреть растительное масло, телятину нарезать на кубики 3×3 сантиметра и обжарить их до румяной корочки. Телятину класть всю сразу, интенсивно мешать, добиваясь, чтобы она «пописала» и начала румяниться сама по себе. Добавить соль, молотый черный перец, чернослив, неполный стакан воды и тушить примерно час на малом огне. Добавить лук с медом и тушить еще минут сорок. Выкладывая на тарелки, обязательно посыпать толченым и обжаренным миндалем. Пахнет очень аппетитно. А вкус такой кисленький и сладенький одновременно, почему-то похож на ужин у моря.

Если бы мы с бабушкой летели на ковре-самолете, а не ехали с тетей Ирой Рахубовской на машине, то я, вжик, закрыла бы глаза, потом их открыла и совсем бы не поняла, что уехала из моего родного города, а приехала в Воронеж. На центральной улице там стояли такие же точно дома, которые у нас называли «сталинками», пузатился абсолютно похожий на наш цирк, университет их был похож на наш обком, даже мосты через их водохранилище походили на днепровские. Вот только не было в нашем городе такого огромного, крытого и гомонливого центрального рынка, куда мы заехали, чтобы бабуля купила гостинцы родственникам из Семилук. Про свою родину – эти самые Семилуки – бабуля могла говорить часами. По ее рассказам выходило, что это самый героический город на свете и самый загадочный. Там находили аж 37 раз несметные клады, там во время войны шли самые ожесточенные сражения, а уж сколько там поперебывало всяких известных писателей и художников, нам в моем родном городе и не снилось. И Лермонтов, и Кольцов, в честь которого в Воронеже назван театр, и мы туда ходили смотреть «Бедный Снепорок», но бедняжку Снепорока так и не показали, и Никитин, и Бахметьев, и сказочница Барышникова, и даже ученик самого художника Репина.

На самом же деле город, стоявший на правом берегу речки с красивым именем Дон, был совсем маленьким, с небольшим пятачком многоэтажек и огромными черными крыльями одноэтажных окраин. Бабушкин дом тоже был деревянным, черным и странным. В нем внутри все ходили в валеночках, обедали возле большой печки. Сразу по приезду нас с бабулей отвели мыться в отдельный сарай, как будто мы были самыми настоящими грязнулями. В сарае от пара ничего не было видно, но все смеялись и били друг друга старыми ветками. Я испугалась, заплакала, меня отнесли в дом и уложили на ту самую печку, где, по идее, вот-вот должна была показаться Баба Яга. Но вместо Бабы Яги на печку влезли два одинаковых белобрысых мальчика, чуть постарше моего Аркашки Иванченко, и стали дразниться, показывая языки. Я от ужаса зажмурилась и начала вслух читать «Сказку о царе Салтане» (меня так бабушка учила, чтобы не бояться). Но я все равно путала слова, тут же, на ходу сочиняла новые и, не раскрывая глаз, размахивала руками и корчила рожи. Мальчишки почему-то притихли, наверное, решили, что я припадочная. А когда из сарая вернулась начисто вымытая бабушка и забрала меня к себе в кровать, оказалось, что мальчишки вовсе и не исчезли. Они стали громко плакать и просить, чтобы я рассказала им сказку до самого конца. Пришлось бабушке и их в кровать брать, благо была она огромная, с периной под потолок и кучей мал-мала-меньше подушек. Дома у нас такой точно не было.

Страница