Прекрасно в теории - читать онлайн книгу. Автор: Софи Гонзалес cтр.№ 28

– Итак, ты хочешь сказать, что Брук необъяснимо влюбилась в кого-то с лицом французского бульдога и характером персидской кошки?

– Наверное.

– Звучит правдоподобно.

Судя по тону ее голоса, она имела в виду: «Похоже, ты ревнуешь и превращаешь Рейну невесть во что, чтобы убедить себя, что их отношения не продлятся долго». Это была самая грубая и точная вещь, которую она когда-либо говорила мне. И я понадеялась, что ее хлебная корзинка окажется черствой.

Мы вышли с нашим заказом – макароны с сыром для меня, похлебка из моллюсков для Эйнсли, – чтобы посидеть в прохладных сумерках. Вместо того чтобы есть, я перечитывала сообщение снова и снова, как будто оно могло волшебным образом сказать нечто другое, если откроешь больше двадцати раз.

– Мне так жаль, – сказала Эйнсли, смотря на меня. – Я ничего не могу придумать, что могло бы хоть как-то улучшить ситуацию. Разве что отношения в школьном возрасте недолговечны. Я знаю всего лишь одну пару, которая вместе со старшей школы и все еще счастлива. Все остальные расстались. О, нет, дорогая, не плачь.

Но я ничего не могла с собой сделать. У Брук были чувства к другому человеку, и она встречалась с кем-то другим, и, хотя часть меня знала, что она никогда не будет чувствовать ко мне то же, что я к ней, другая продолжала надеяться. Я была ее лучшей подругой, поддержкой, тем, кто выслушает ее, посмеется вместе с ней и будет переписываться часами напролет до самого утра.

Но она меня не выбрала. И никогда не собиралась. И не имело значения, насколько я была заботлива, или сколько усилий вложила в прическу и макияж, или сколько времени я провела с ней. Я была такой. И ничего не могла сделать, чтобы изменить это. Что заставило меня почувствовать, что во мне есть что-то изначально недостаточно хорошее. Я икнула и всхлипнула, когда рыдания сдавили мне горло. Я не казалась миленькой плаксой. У меня были ярко-красные щеки, трясущиеся губы и опухшие глаза, которые выглядели так, будто я ударилась лицом о стол, чтобы проверить его структурную целостность.

– Все хорошо, – пыталась успокоить меня Эйнсли. – Однажды ты найдешь своего собственного персидского кота.

– Я… не… хочу… собственного персидского кота, – сглотнула я. – Хочу Брук.

– Я знаю. Жизнь – отстой.

– И она женится на ней, – выдавила я. – Я поставлю что угодно на то, что она женится на ней, потому что так работает моя удача. И они отправятся путешествовать в горы и будут позировать в причудливых лыжных снаряжениях, и Рейна сделает предложение на вершине гребаного Эвереста, и я узнаю об этом в «Инстаграме», и мне придется притвориться, что я счастлива за них.

– Своеобразно.

– Это просто мое внутреннее чутье, ясно? И Брук будет вся такая счастливая.

– Да забей на нее, – заявила Эйнсли с невозмутимым видом.

– И она даже не будет скучать по Остину и Элли.

– Кто такие Остин и Элли?

– Так мы собирались назвать наших малышей-двойняшек. – Я дважды воткнула вилку в макароны с сыром.

– Нет, как твоя сестра я не позволю тебе называть своих детей в честь телевизионной пары ^[2], это дико жутко и отвратительно.

– К тому времени это было бы восхитительно и ностальгично – но знаешь что? Это не имеет значения, потому что теперь Остин и Элли мертвы.

– Мрак.

Я вытерла нос тыльной стороной ладони.

– Это неправильно. Ненавижу все это.

– Я знаю. Съешь немного макарон.

Я съела, и это было чертовски вкусно, но ничего не меняло. У меня просто перехватило горло.

– Возможно, скоро нужно будет ехать, – предположила Эйнсли. – Ты выглядишь дерьмово, а я не хочу слишком поздно возвращаться домой. Думаешь, Броэм будет возражать?

Броэм.

Внезапно я вспомнила об остальных сообщениях. Я прокрутила все сообщения. Так, тут мое сообщение Броэму, что мы идем следом на рафтинге. И сообщение от него «не волнуйся». Следующее – с его геолокацией. А в третьем он спрашивал, здесь ли я. Четвертое сообщало, что с Вайноной что-то не так, но он не мог понять почему. Пятое с его обновленной геолокацией и мольбой о помощи. Потом ответ, который писала Эйнсли, что нам нужен перерыв на ужин – очевидно, она не прочитала все его предыдущие сообщения. И, наконец, еще одно сообщение от Броэма.

Мое сопение прекратилось, когда я прочитала его сообщение, и моя печаль сменилась ужасом вины и яростью.

– Ты что, блин, издеваешься? – прошипела я, затем подняла свой поднос и со стуком поставила его на стол. – ПОЧЕМУ ЛЮБОВЬ МЕРТВА?

И все уставились на меня. Несколько родителей нервно поглядывали то на меня, то на своих драгоценных невинных детей. Я бросила на них дерзкий взгляд.

– Не осуждайте меня! Я не та, кто убил Купидона!

– Все в порядке, идем, – бодро сказала Эйнсли, схватив меня за руку и потащив прочь от кафе, пока кто-нибудь не успел вызвать охрану.

Приближалось обеденное время, и рестораны в округе, освещенные теплыми оранжевыми огнями, были набиты битком. Национальная музыка смешалась на перекрестке, представляя какофонию из звуков флейт и труб, заглушаемую болтавней сотен незнакомцев. Мы с Эйнсли протолкнулись через несколько семей, стоявших посреди тротуара, пробираясь через мост, чтобы вернуться ко входу пристани Пиксар.

Неподалеку от мигающей вывески «Пристань Пиксар», скрестив руки на груди, стоял Броэм, прислонившись к каменному фундаменту башни, построенному в викторианском стиле. Позади него вспыхивали разноцветные огни, отражаясь в черной воде под пирсом.

Оставив Эйнсли, я безмолвно подошла к нему и встала лицом к воде, опершись локтями на роскошно украшенное ограждение барьера.

– Мне очень жаль, – сказала я.

– Мы даже не ссорились, – заметил он спокойным тоном.

Я повернулась лицом к Броэму и прислонилась спиной к ограждению.

– Да? – Я ждала, что он заговорит о моем отсутствии, но, полагаю, у него было о чем еще беспокоиться.

– Да. Какая-то черная полоса. У нас стали заканчиваться темы для разговоров, она отвечала односложно, а потом наткнулась на своих друзей, и они захотели покататься вместе и все такое. И потом спросила, не возражаю ли я, если она поедет домой с ними.

– И что ты сказал?

– Конечно, я сказал, что все в порядке. Что еще я должен был ответить?

– В порядке?