Земли обетованные - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Мишель Генассия cтр.№ 107

Анна росла счастливым ребенком: она дважды праздновала Рождества, дважды день рождения и именины 26 июля – и все благодаря Полю и Элен, ее разведенным деду и бабушке, которые считали делом чести переплюнуть друг друга: кто преподнесет больше дорогих подарков, чей праздничный торт будет круче. Камиллу и Мишеля огорчало, что Анна никогда никого не приглашает на день рождения, но она говорила, что знает только имя девочки, которая сидит с ней за партой. Ее совершенно не волновало то, что у нее нет друзей, ей хотелось завести кошку, но Камилла не соглашалась, потому что страдала аллергией на шерсть животных: она непрерывно чихала, у нее слезились глаза, распухал и краснел нос. Анна обожала, получив подарок, разрывать цветную обертку; и в этой маленькой прелюдии у Поля перед Элен было одно преимущество: он узнавал о новинках еще до того, как они поступали в продажу, и мог дарить девочке удивительные вещи: небьющийся портативный проигрыватель, транзистор, который даже в Японии был редкостью, брендовые брелки для ключей, которые Анна начала коллекционировать, и разные технические новинки, в которых никто не мог разобраться. Нередко Поль и Элен покупали одинаковые подарки: им следовало бы договариваться заранее, но, поскольку они избегали друг друга, с каждым семейным праздником дубликаты накапливались. Скоро стало ясно, что эта девочка не похожа на других: она равнодушна к игрушкам, куклам и их гардеробу, настольным играм. Элен подарила ей набор для вязания, но Анна даже не стала слушать ее объяснения и убрала его в ящик. На игрушечную плиту из зеленой пластмассы с набором крошечных кастрюль она едва взглянула. Единственное, что вызывало у нее страстный интерес, – это иллюстрированные книги о путешествиях или о дикой природе. Тогда они стали дарить ей книги. И получали от этого большое удовольствие, потому что девочка радостно ахала, листая страницы, восторгаясь древними замками и чарующими пейзажами другого полушария.

Мишель решил положить конец этому потоку одинаковых подарков, предложив на каждый праздник собираться всей семьей. Элен так оскорбилась, словно он сморозил невероятную глупость: «Ты с ума сошел?» Тогда Мишель принял решение, которое удивило его самого: он объявил, что все праздники будут проходить у него дома и кто захочет, тот придет.

Так как Анна родилась 1 января, Мишель рассудил, что можно сэкономить на семейном празднике, и объявил, что все рождественские подарки считаются также подарками на день рождения. Услышав это, Анна растерялась: «Вы не хотите праздновать мое рождение?» В следующее воскресенье Мишель собрал в квартире часть распавшейся семьи. Элен и Поль приехали с кучей подарков, и каждый привез роскошный торт с восемью свечками. Так что Анна задувала их дважды, получив две порции аплодисментов и выслушав два раза «Happy birthday, dear Anna…». Поль не удержался и спросил: «Какой торт тебе больше понравился, солнышко?» Бабушка похвалила внучку за отличную успеваемость в школе. Разрезав шоколадный торт, она спросила Анну: «Ты уже решила, чем хочешь заняться, когда вырастешь?» – уверенная, что в ответ услышит: «Хочу быть певицей (фигуристкой, танцовщицей)». Словом, что-то вроде того, о чем мечтают девочки. В ожидании ответа все молчали; наконец, проглотив кусочек торта, Анна твердо ответила: «Я хочу уехать».

* * *

Времена изменились. Больше не звучали вдохновенные речи прекрасных дней независимости. Надежды на новый мир увяли; иллюзии рухнули. В то время, когда французы только-только ушли из Алжира, можно было списать на них все проблемы, считая их последствиями колонизации, и мобилизовать молодежь выступить против прежних хозяев; но теперь возникали новые, неожиданные трудности и требовались другие виновные. Идеалисты, демократы уступили место бизнесменам, генералам и политикам, которые достигли такого совершенства в использовании штампованного языка революции, что их стало невозможно отличить от уничтоженных ими утопистов. Умышленная подмена происходила так медленно и незаметно, что люди не отдавали себе в этом отчета, по-прежнему твердо веря, что возникшие трудности вызваны проклятым наследием колонизаторов. Огромные государственные средства тратились не по назначению, обогащая самые состоятельные семьи. Чтобы воспользоваться этой новой «манной небесной», нужно было вращаться в высших эшелонах власти, иметь доступ к армейской элите или к партийным бонзам и достигать желаемого, используя тайные связи. А когда вскрывались факты коррупции, виновные ссылались на необходимость адаптироваться к капиталистическому миру. На фоне бесчисленных экономических проблем нового Алжира возникла катастрофа национального масштаба, для устранения которой у правительства не было ни малейших возможностей. Страна ежегодно производила четырнадцать миллионов гектолитров вина, и, за редким исключением, количество преобладало над качеством. До того как страна обрела независимость, французы спокойно пили это обычное столовое вино, но, когда их изгнали из страны, к великому облегчению виноградарей Франции, алжирцам пришлось складировать астрономические количества своего посредственного алкоголя, который не потребляли ни они сами, ни их соседи по другую сторону границы; вдобавок это вино не могло долго храниться и быстро превращалось в уксус. Эвианские соглашения не предусматривали по этому поводу никаких мер; три тысячи винодельческих хозяйств разорились, и государство было вынуждено оказывать им финансовую поддержку. Переговоры с французами закончились полным провалом, те объявили: «Мы тоже не знаем, что делать с нашими излишками. Мы запускаем национальную кампанию по сокращению числа дорожно-транспортных происшествий, ограничивающую потребление алкоголя для водителей двумя бокалами максимум».

На этот раз угрозы ответить контрмерами не возымели никакого эффекта; приходилось выливать вино в реки или опорожнять цистерны прямо на полях, чтобы затем наполнить их продуктом нового урожая. Президент приказал уничтожить несколько миллионов виноградных лоз, но эта мера была чревата катастрофическими последствиями, и лозы посадили снова. Чиновники из Министерства сельского хозяйства вели нескончаемые переговоры в поисках желающих купить это вино, уже не нужное французам и не потребляемое мусульманами. Оставалось молиться небесам, чтобы грозы уничтожили виноград на корню, но погода стояла прекрасная, и урожай оказался беспрецедентным. Столкнувшись с некомпетентностью технократов от сельского хозяйства, президент попросил Мимуна Хамади взять в свои руки это взрывоопасное дело, а тот перепоручил его Франку, сказав: «Необходимо найти решение, притом срочно». Франк подошел к вопросу прагматически. В отличие от других алжирских чиновников, он изучал экономику и усвоил ее базовый принцип: законы рынка игнорировать невозможно, и, что бы мы ни делали, всегда решает потребитель, поэтому не нужно задаваться вопросом – кто купит вино, следует искать тех, кто будет его пить.

И у него возникла идея.

Он вспомнил Жан-Батиста Пюэша, могучего, похожего на регбиста парня, говорившего с акцентом уроженца юго-западной Франции, которого встретил во время поездки в Москву; тот успешно торговал сельскохозяйственной продукцией и имел деловые связи во всех странах Восточной Европы благодаря членству во Французской компартии. Они тогда долго обсуждали возможность сотрудничества в области экспорта алжирских цитрусовых, но, поскольку излишков не было, Франк не стал поддерживать это знакомство. Он разыскал визитку, которую в свое время получил от Пюэша, позвонил по указанному в ней телефону конторы в пригороде Тулузы, представился секретарше и через десять секунд услышал хриплый голос: «Как дела, дорогой друг, рад вас слышать, чем могу быть полезен?» Франк изложил свою проблему, Жан-Батист объявил, что ему надо сделать два-три телефонных звонка, и назначил встречу на следующей неделе в шикарном женевском отеле. Франк приехал с полудюжиной бутылок вина из разных сортов винограда, но собеседник отказался их дегустировать: «Я пью редко и только хорошее вино, но я рад за вас, до меня доходили положительные отзывы об этих марках».