Островитяне - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Десницкий cтр.№ 40

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Островитяне | Автор книги - Андрей Десницкий

Cтраница 40
читать онлайн книги бесплатно

— А правит ею пердун-маразматик, — отвечает Стефан, — главное, австрияк.

— Наследник у нашего императора зато знаешь какой? Эрцгерцог Фердинанд — молодой, образованный, и говорят, хочет дать автономию чехам и всем прочим славянам. Будет наша Далмация вроде Венгрии, а монархия не двуединой — федеративной.

— Ага, варежку разинь пошире. Приедет к тебе эрцгерцог и пирожок в рот положит.

— Может, и приедет! Говорят, в следующем году он Боснию посетит, новую австрийскую провинцию. Глядишь, из Сараева и к нам в Далмацию заедет — недалеко ведь!

— Война будет, — твердо уверен Макс, — все-таки точно будет еще война. На эту не успели, на той отличимся, зуб даю. Меня в офицеры произведут за заслуги.

— Война всех угнетенных за свое место под солнцем! — горячо отзывается Стефан. — Война народов за самоопределение и этих… пролетариев тоже! Свободу добудем себе от этих k.u к. [78] нужников!

— Дождемся и увидим, — резонно отвечает Леон, — посмотрим еще, как греки и сербы с болгарами Македонию поделят. Не подерутся ли между собой?

— Славяне — никогда! — твердо уверен Стефан.

Им по четырнадцать, это ужасно мало и ужасно много. Двадцатый век всегда будет на год моложе их, они боятся рано состариться и опоздать на все его войны и революции, о которых никто еще ничего не знает. У них совершенно сегодня не клюет, да им и не надо. Им хорошо друг с другом, со своими мечтами, со своей горячностью, с деланой взрослостью и с недоигранным детством. А по дорожке вдоль берега в их сторону вдет девочка. София. Идет как будто просто так, что-то ей понадобилось — пирожков ли бабушке отнести на другой конец Острова, как в одной старой сказке, или у отца Марка одолжить на недельку катехизис почитать. Неважно. Мимо них вдет вдоль берега.

— Что-то жарко, парни, нет? — неожиданно срывается с места Стефан, раздевается до подштанников, забегает на прибрежный камень, выгибается всем мускулистым и уже не совсем мальчишечьим телом, отталкивается от камня и красиво входит в воду. В свинцовую, ледяную мартовскую воду Адриатики. И три пары глаз теперь — на него. А он выныривает, отфыркивается, раскидывает мокрые черные кудри и плывет размашисто, неторопливо вдоль берега.

Макс кусает губы, что не он догадался. Леон опускает глаза и, наверное, молится. А может, шепчет про себя: «София, я тебя люблю». Или даже «да здравствует Его Императорское и Королевское Величество». У него никогда не поймешь, когда он от себя, а когда просто как хороший мальчик.

— Привет, ребята! — София небрежно встряхивает челкой, — улов как?

— Да… — тянут с ответом двое, поглядывая в ту сторону, где вылезает из воды смуглый, как античное божество, Стефан.

— Вы про Вавилон так интересно говорили друг с другом… Макс, расскажешь мне?

— Да! — вопит мальчишка. Победа его. Очевидная, бесспорная победа. Он произведен в рыцари за особые заслуги, и пусть сидеть пока не очень удобно, это пройдет. А победа останется с ним на сегодня и на всю жизнь. — Леон, рыбу забросишь моим?

Леон молча кивает. Может быть, он чудак и слишком прилежный мальчик, но он хороший друг. Он занесет маисовых рыбешек и удочку его родителям, он обязательно восхитится Стефаном и деликатно промолчит, когда Стефан тоже закусит губу, глядя, как удаляются по дорожке София и Макс, чуть-чуть ближе друг к другу, чем положено сверстникам-ученикам. Ибо крепка, как смерть, любовь, не залить ее водам многим. И любит Леон своего счастливого друга и уязвленного друга тоже, а больше всех любит Софию и не знает, кому себя прежде отдать.

Да и киса Муся собирается по делам: с рыбкой сегодня не очень задалось, но можно еще сходить к амбару помышковать.

Макс вернется домой поздним вечером, не опасаясь новой взбучки — отец вчера выплеснул всю свою злость, теперь пару недель его не тронет. А у дома… у самого дома его будет ждать смущенный отец Марк, старше его все на те же четырнадцать лет. То есть на целую вечность.

Макс не будет целовать ему руку, много чести. Но священник осторожно положит свою руку ему на плечо — и Макс захочет ее стряхнуть, но отчего-то не сможет.

— Здравствуй, Максим.

— Здрасть.

— Ты… ты извини меня, что так вышло. Я совсем другое хотел твоему отцу объяснить. А он…

— А он меня выдрал. Довольны теперь, да?!

— Очень недоволен, Максим. Опечален. И чувствую свою вину перед тобой. Мне не следовало говорить ничего твоему отцу.

— Ну да, мне-то вы ответить не смогли…

— Я попробую сейчас, Максим. Хочешь?

— Ннну… — мальчишка не уверен, издевается над ним священник или всерьез. И если всерьез, то что теперь — засыплет его цитатами из святых отцов? Поведет к собственному отцу на новую расправу? А и пусть! Вкус первого поцелуя отныне останется с ним навсегда. Этого никто никогда не отнимет у него. Это его орден Золотого Руна, его Константинополь, его Грааль. Что нового сообщит ему этот священник?

— Знаешь, я ведь тоже… я тоже об этом всем читал. И задавал вопросы еще в семинарии. И получал нагоняи.

— За это вас сюда и сослали деревенским священником?

— Да нет, я сам попросил. Я ведь Радомирович — с Острова сам. Хотел помочь здешним людям, они живут в нищете и невежестве, они ждут милости от императора или революции, а я хотел рассказать им про Бога.

— Вавилонские сказки?

— Вавилонские? — усмехается священник, — да, я читал одну книгу, там об этом говорилось. И ты прочитай, она полезная, хорошая…

— Где ж ее взять, — бурчит Макс.

— А я кратко скажу тебе так. Да, в Библии много… много мифов. Неточностей. Неясностей. Что-то я тебе и сам подскажу, ты до этого просто не дошел — например, цифры в Библии часто просто нереальные. Там в конце книги Судей рассказывается о маленьком бое вокруг одного городка, Гивы, так если прочитать буквально, получается, что было это сражение масштаба Ватерлоо… Есть в Библии путаница, есть.

Макс изумленно молчит. Он переубедил попа?!

— Но, знаешь, это не странно и не страшно. Ее ведь тоже писали люди, хоть мы и верим, что по внушению Святого Духа. Что-то по мелочи напутали, что-то добавили от себя, несущественное, конечно, что-то не до конца поняли. А главное, говорили тем языком, которым могли. Не в смысле еврейским, или греческим, или латинским, как у нас в церкви, — говорили языком своего времени. Языком, если угодно, мифа.

— Дда, — только и выдавливает Макс.

— Но, знаешь, лиши людей этого языка — будет беда. Для кого миф — наша двуединая монархия, unitis viribus [79], Его Императорское и Королевское Величество. Для кого-то — единое братство народов, юго-славянская идея. Для кого-то — борьба угнетенных классов за равноправие. Но вынь из всего этого христианство — получится мясорубка. Просто мясорубка, где людей будут уничтожать только потому, что они не подошли под миф нужного образца.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию