Островитяне - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Десницкий cтр.№ 38

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Островитяне | Автор книги - Андрей Десницкий

Cтраница 38
читать онлайн книги бесплатно

— Как много горя приносит война, — как будто невпопад ответила она, и только тут он подумал, что ее собственный Карфаген был разрушен всего лишь год назад. — А ты не просил потом маму подробней рассказать?

— Она… Мама была со мной день и ночь. Мне становилось лучше. Но когда я смог подняться с кровати, в жару и бреду металась уже она — прямо на сиденье у моей постели. Она упросила богов отвратить болезнь от меня, единственного сына. Но приняла ее сама.

Оба молчали. Все было понятно без слов.

— Ты пела, что любовь сильна как смерть… Но это неправда. Смерть сильнее. И… к маминым похоронам я уже мог выходить из дома. И да, стоял там и плакал, но давился слезами, ведь я же римлянин, я всадник, я наследник своего отца. Не к лицу мне были слезы. А отец… он никогда не хотел говорить об этой истории. Она ведь не имела отношения к роду Аквилиев. Чужая история, чужое кольцо. Только мама взяла с него клятву: до совершеннолетия я носил кольцо на шее как новый амулет. А потом — на пальце, как гражданин и всадник.

И знаешь, что еще… От мамы осталось два портрета. Но они не нравились мне и при ее жизни — они не были на нее похожи. Там была какая-то идеальная матрона, каких, наверное, и не бывает в жизни. А кольцо… Оно стало для меня ее портретом. Может быть, не в силу сходства — мама была другой. А просто потому, что это мамина прохладная рука на горящем лбу. Ее защита.

— Ее любовь, — подсказала она.

— Да, любовь. И вот теперь… Спутница — я так называю эту деву.

— Ты же не можешь называть ее мамой, — согласилась она.

— Она была со мной всегда и везде. И верю, что помогла… что защитила в двух или трех боях, из которых я не думал выбраться живым и без увечий. Особенно тогда, на болоте…

Но она не стала спрашивать про болото. Она вскочила на ноги и горячо, страстно произнесла:

— Мой добрый господин Марк, каждое утро и каждый вечер я буду просить Господа, чтобы Он вернул тебе Спутницу. Вернул тебе твою любовь. И все христиане Острова вместе со мной. Верь, что как только один из нас узнает о ней, он побежит поведать о том тебе.

— Храбрый воробушек, — усмехнулся он, — верю тебе. Но ты кого-то подозреваешь? Кто, по-твоему, мог ее взять?

— А вот бывает… — она как будто тянула с ответом, не хотела говорить, — иногда ведь бывает, что самое дорогое берет тот, кому ты больше всего доверяешь…

— Кого ты имеешь в виду?

— Ну… — она сама как будто испугалась догадки, — я не знаю, мне не стоило этого говорить…

— Филолог? — Он сам поднялся на ноги.

— Нет, нет, я никого…

— Филолог, — утвердительно повторил он, — что ж, может и правда.

В самом деле, он посмеивался над его привязанностью к кольцу еще там, в лодке, а ведь сам он не имел права такое носить. Это может быть просто зависть. Или его вечное бахвальство философией — вдруг он хочет преподать Марку урок, что негоже привязываться к вещам, они порабощают нас, а все добродетели помещаются внутри нас и не нуждаются во внешних символах?

Но объяснять всего этого Эйрене, конечно, не стал. А только сказал:

— Те драгоценности, которые мы приняли в детстве, будь они даже на чей-то взгляд пустыми безделушками, никогда не перестанут быть нашими святынями.

Мальчишки

На этом самом месте будут удить рыбу трое подростков ровно через тысячу восемьсот сорок один год. Им всем по четырнадцать лет, но Стефан уже ростом со взрослого, говорит хрипловатым баском, да, кажется, и усики уже пробиваются. Ему нравится ощущать себя мужчиной. Двое других выглядят помладше, один с нежными, полудетскими чертами лица — так мастера Возрождения рисовали ангелов. Это Леон, он как будто стесняется своей миловидности и в то же время не хочет ее разрушать, говорит доброжелательно и тихо. Третий — Максим, или попросту Макс, тоже с нежным лицом и длинными светлыми волосами, но всеми своими повадками он кричит, что не надо принимать его даже со спины за девчонку. Макс — самый рисковый на Острове парень!

Рядом с ними — деликатная Муся, островная киса. Она знает, что мелочь обязательно бросят ей, да и просто приятно посидеть в хорошей компании!

Клев сегодня не очень хорош, да и вечер наступит скоро. Но этим троим друг с другом никогда не бывает скучно. Говорят, конечно, по-хорватски, на далматинский манер. Не на школьном же немецком и не на скучной латыни трепаться в свободный часок о самом главном!

Стефан басит, уже и не глядя на поплавок:

— Война, братцы, война совсем рядом, а мы тут киснем! Братья-славяне турок проклятых дожали. А те зассали договор мирный подписывать. Перемирие. И ничо! Кончилось ихнее перемирие. Болгары под Адрианополем [73] стоят осадой, а черногорцы — под Скадаром [74]. В Стамбуле какие-то «младотурки» власть взяли, воевать хотят — а чем воевать? Армия у них давно вся разбита, в Эгейском море только греческие корабли. И сербы, наши братья, всю Македонию захватили — древние славянские земли! Да что там — родину самого Александра, а он полмира покорил! Точно говорю: двадцатый век будет веком славянства!

Рассудительный Леон отвечает:

— Но ведь наша двуединая не вмешается?

— Хха, еще бы вмешалась! — не терпится сказать Максу, — двинет она войска на черногорцев, так, поди, половина наших на их сторону перейдет…

— Не перейдет, — возражает Леон, — они присягу давали.

— Франц-Иосифу-то [75], пердуну старому? — фыркает Стефан, — что нам, славянам, австрияки с мадьярами? Век славянства, говорю же вам! Вместе с союзниками-греками! И матушка Россия за нас заступится, если что, теперь будут единые славянские Балканы! И наши острова, не сомневайтесь, скоро скинут немецкое ярмо. Балканы будут нашими! Еще и Константинополь возьмем.

— Война, наверное, еще не одна будет, — задумчиво говорит Макс, — поди, и мы повоюем…

— Ну что вы, ребята, — отвечает Леон почти как взрослый, — на дворе тысяча девятьсот тринадцатый год. Какие войны? Сто лет назад отвоевались. В Европе все поделено, все устоялось. Нынешняя, Балканы против турок, — так не додрались раньше. Теперь турок прогонят за Босфор и успокоятся. Кому нужны эти войны?

— Австрии и России нужны! — горячится Стефан. — Русские — наши братья, а австрияки нас угнетают. Вот они и будут друг с другом воевать! И наши победят!

— Да ла-а-адно, — тянет Макс, — когда австрияки Боснию забрали, и то драки не вышло. А теперь и вовсе не видать.

— И вообще, — продолжает Леон своим лучшим взрослым тоном, — «наши» — это австрийцы. Нам с вами еще в армии служить, присягать императору. Немцы — самая культурная, передовая нация Европы, гарантия всеобщего мира на двадцатый век. Нам бы радоваться, что мы в Далмации — тоже часть единого немецкого мира.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию