Островитяне - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Десницкий cтр.№ 2

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Островитяне | Автор книги - Андрей Десницкий

Cтраница 2
читать онлайн книги бесплатно

— Мы просто были тогда влюблены, — он говорил с трудом, как будто обязан был ответить, — друг в друга и в церковь. Не видели теней: кликушества, невежества… Потом повзрослели. Влюбленность прошла.

— Да откуда ты знаешь, прошла ли… — ворчала она, не сдаваясь.

Кот и рыбаки остались у них за спиной. Ничем не примечательные мальчишки, кот, рыбки в озере — какие всегда были и будут на этом острове. Как влюбленности, как расставания и встречи. А он ведь теперь женат. Ему нельзя, чтобы влюбленности не проходили.

— Помнишь этот вечер на Валдае? Все эти беседы полночь-заполночь, вечерня в часовне, грибы на сковородке, настой травяного чая? — продолжала она.

— Хорошо же было…

— Не то слово хорошо. Я вдруг стала всем своя, во все вписалась. Говорила правильные вещи правильным языком. И вы, правда, любили меня — такую. И будущее — видно его до донышка в прозрачной воде: замуж по благословению батюшки, много деточек, иконочки, постные пирожки. Добровольная старость с двадцати лет и до гроба. Отсечение воли с мозгами заодно. Зато вы будете меня любить такую. А я себя — нет.

— И ты сбежала в Питер?

— В Новгород я тогда сбежала. А потом в Крым… или нет, сначала все-таки в Питер из Новгорода. Неважно. Испугалась. Захотелось снова стать собой. И в электричке читала Евангелие, знаешь, просто вот чтоб убедиться — оно не про иконочки, не про часовенки, оно про свободу. Ну и стала выплывать понемногу. Вот с того самого вечера на Валдае выплывать. Ох, и долго было — со дна подниматься.

— Понятно… А я ждал тебя. Искал потом.

Как рассказать ей, что в валдайский тот рай он теперь возвращается во снах — правда, все реже и реже, и все меньше похожи эти сны на прошлое их счастье с распахнутым небом, солнечными соснами, плеском воды под веслом и ясным, правильным будущим, которое — не сбылось? Все больше эти сны — о пропаже. О ней, какой она так и не стала.

— Меня — той, валдайской, — вообще никогда не было. Мы ее выдумали.

И добавила:

— А ты — вот да. Ты там был настоящий. Ты и сейчас, небось, такой. Вот сегодня же пятница?

— А что? — удивленно отозвался он.

— Пятница. Постный день. И ты поэтому на обед осьминога заказал? Осьминога, а не барашка?

— Да нет, ну что ты, — рассмеялся он, — просто здесь волшебно делают осьминогов под сачем. Такой металлический купол, знаешь? И под ним запекают, медленно и печально — для осьминога печально, а нам — пальчики оближешь.

— Но ведь все равно подумал, признайся: как кстати и постный день!

Он не сразу ответил, но улыбнулся. Дерзкая школьница — вот куда она сумела вернуться. А дерзким школьницам положено говорить взрослым нахальную правду. Частичку ее.

— Вот ты о плохом. Есть. Да. Я бы назвал тебе имена настоящих святых. Но они тебе ничего не скажут.

— Потому что система их прожевала и выплюнула, так?

— Да, нередко. Но иного и не обещали в Евангелии, ты же помнишь?

— Там обещали — свободу. От чувства вины, от зашоренности, зацикленности на мелочных правилах. А у вас все опять…

— Да… — Он то ли закашлялся, то ли осекся. — То есть люди этого сами ищут. Спрос — предложение, помнишь? И может быть, церковь нужна, чтобы за ритуальными мелочами люди иногда вспоминали главное? Чтобы не совсем оскотинились?

Он еще помолчал, пожевал орехов. Не то чтобы искал ответ — скорее, колебался, услышит ли.

— Знаешь, это как в браке. Вот бывает ли без грязной посуды, пеленок, ремонтов, проблем? Разочарований и привыканий? Серых унылых дней, когда вы друг другу надоели? Медовый месяц навсегда? Я храню верность церкви. Как супруге. Даже когда она не во всем права — я храню верность.

— Ладно. — Она встала с камня резко, подводя как бы итог. — Семейного очага у нас с тобой не вышло. Но у нас выйдет отличный обед, правда? С осьминогами! Пошли! И спасибо за экскурсию!

Остров лежал на водах, такой же теплый и прекрасный, но теперь у дороги была ясная цель — с утра заказанный обед — их глаза высматривали удобную тропу, а не адриатическое буйство. А еще было общее прошлое, и половинки никак не срастались, даже в воспоминаниях.

И кажется, позови она — забудутся и прошлый разрыв, и клятва верности другой, и вообще все-все-все. Только позови. Но она не позовет. Зато осьминогов даже и в пост можно.

Навстречу им важно вышла одинокая коза. Настороженно пригляделась, принюхалась, развернулась и дала деру, размахивая выменем. Видно, чужие ей на этой тропе попадались редко.

Он заговорил снова где-то на полпути до подножия, где томилась под металлическим куполом осьминожья плоть и остывали бутылки с боснийской жилавкой и далматинским пошипом. И даже как будто закончен был главный разговор, но все это жило в нем, мучительно и явно. И кто, как не она, мог его услышать?

— И еще в России, ты права, православие привычно прислонилось к государству — не отдерешь. Да и не хочет никто отдирать.

— И что предлагаешь? — спросила она беззаботно. Вот кажется, повернись он к ней лицом, заговори о ней, а не о своем заумном — и все бы снова стало как в Нескучном, с неопытными губами и с ненасытным восторгом в еще детских глазах. Минут на пять… а там — как фишка ляжет. Но он ведь не повернется, он — о своем…

— Нам однажды придется пересматривать, возвращаться к чему-то раннему… Помнишь, нас тогда очень удивили эти слова: «христианство только начинается»? Две тысячи лет, какая ж тут первая попытка? А теперь понимаю. Слишком высокая задача — и мы едва приступили к решению.

— Слу-ушай, — протянула она, — ну что все эти тысячелетия? Зачем они мне, тебе, нам? Может, просто жить, самим решать? Этот груз — к чему тащить?

— А это не груз, — неожиданно быстро и радостно ответил он, — это дорога. Проверенный путь.

— А не хочу по чужим следам! — выдохнула она, тряхнув по-девчоночьи челкой, — хочу сама!

И резким шагом сошла с тропы, в это буйство мокрой зелени на осыпчатом каменистом склоне.

— Да ты… — ему бы следом за ней, удержать или подстраховать, но пока ведь ничего опасного, — смотри, уколешься, тут ежевики полно…

Он не успел договорить. Земля под ее кроссовкой поехала вниз, и не за что было схватиться, да и правда ведь ежевика — и она, нелепо размахивая руками, стала то ли сползать, то ли сбегать по нехоженому склону, а он стоял сверху и не спешил бросаться за ней:

— За камень! За камень тот зацепись!

Она и сама видела здоровый валун, пятками проскользнула мимо, но рукой ухватилась — выворотила камень из земляного гнезда, но смогла остановиться.

— Цела?!

— Да вроде…

— Сейчас спущусь!

— За потерянной овцой, ага… погоди, встану.

Он уже спускался меленькими шажками, осторожней, чем было надо, и бормотал себе под нос, что вот веревки нет, и что дурная девчонка, и вообще…

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию