– Я только намекнула ему.
– И как он отреагировал?
– Сказал, что я сошла с ума.
– Ну, поговорите с ним еще раз, – нетерпеливо сказал Мейсон.
– Спросите, о какой лотерее идет речь. В конце концов, вы его жена и имеете
право это знать.
Миссис Ньюберри покачала головой:
– Такой разговор с Карлом ничего не даст. Он солжет, и это
только ухудшит дело. Для разговора с ним я должна точно знать…
– Что?
– Присвоил он эти деньги или нет. Вот в чем мне нужна ваша
помощь.
– Что должен сделать я? – спросил адвокат.
– Попросите своих помощников провести расследование и
выяснить, действительно ли Карл присвоил эти деньги.
– А если он это сделал, что тогда?
– В таком случае, – сказала миссис Ньюберри, – я позабочусь,
чтобы, насколько это будет в моих силах, оградить от возможных неприятностей
Бэлл.
– Каким образом? – спросил Мейсон.
– Пока не знаю. Я посоветуюсь с вами.
Перегнувшись через перила, Мейсон посмотрел на нижнюю
палубу. Бэлл Ньюберри и Рой Хангерфорд стояли так близко друг к другу, что
казались одним темным силуэтом.
– Хорошо, – согласился адвокат, – я посмотрю, что можно
сделать.
И он направился в радиорубку, пользуясь своим личным шифром,
дал телеграмму Полу Дрейку (Лос-Анджелес, Детективное агентство Дрейка), в
которой просил: во-первых, навести справки о К.У. Мооре, бывшем служащем
компании «Продактс Рифайнинг»; во-вторых, составить список всех победителей
лотерей за последние четыре месяца и выяснить, не было ли среди них К.У. Моора
под настоящей или вымышленной фамилией. Наконец, после некоторого размышления,
Мейсон добавил третий пункт: установить, есть ли у киноактрисы Уинни Джойс
сестра.
Глава 2
На следующее утро, едва солнце позолотило гребни волн,
Мейсон вышел из каюты, засунув руки в карманы пальто. Он стал прогуливаться по
палубе. Свежий ветерок ерошил его волнистые волосы. Мейсон уже трижды обогнул
палубу, когда открылась дверь и из холла вышли Делла Стрит и Бэлл Ньюберри.
– Доброе утро! – крикнул им Мейсон. – По-моему, на другой
стороне не так ветрено.
Делла кивнула ему.
– Бэлл, это мой босс, – сказала она. – Шеф, я хочу
познакомить вас с Бэлл Ньюберри, моей соседкой по каюте. Мы с ней нагуливаем
аппетит перед завтраком.
– Позвольте присоединиться к вам, – сказал Мейсон.
Взяв девушек под руки, он направился на подветренную
сторону. Когда они огибали палубу, налетел сильный порыв ветра.
– Ну и ветер! – сказала, рассмеявшись, Бэлл Ньюберри и
поправила волосы. – Я очень много слышала о вас, мистер Мейсон.
– Если плохое, то можете верить этому, – сказал Мейсон. –
Если хорошее, считайте клеветой.
Бэлл повернула к нему свое лицо со смеющимися темными
глазами, ярким ртом и белоснежными зубами. В вырезе блузы была видна ее
стройная шея.
– Вчера вечером я видела, вы разговаривали с мамой, –
сказала она. – Держу пари, что речь шла о нашей семейной тайне.
– Тайне? – переспросил Мейсон.
– Да. Только не делайте вид, что вам ничего не известно.
Делла бросила на адвоката быстрый взгляд:
– Что за семейная тайна, Бэлл?
– Исчезновение моей фотографии, – ответила та. – Мама
положила ее в чемодан, и отец запер его. Когда чемодан открыли, моей фотографии
не было в рамке, а в нее кто-то вставил снимок Уинни Джойс. Ну, так что вам
известно об этом?
– Мне ничего, – сказала Делла Стрит, с упреком посмотрев на
Мейсона. – А что думает по этому поводу ваша мать?
– Она ведет себя очень непонятно, – ответила Бэлл. –
Наверно, это доставляет ей удовольствие.
– Значит, вы не восприняли этот случай серьезно? – спросил
Мейсон.
– Я? – сказала Бэлл, улыбаясь. – Я ничего не воспринимаю
серьезно: ни жизнь, ни свободу, ни любовь. Я принадлежу к легкомысленному
молодому поколению, мистер Мейсон, от рождения лишенному почтительности и
воспитанному без лицемерия, слава богу.
– А что сказал об этой истории ваш отец? – спросил адвокат.
– О, его это мало встревожило. Отец углублен в себя, и мне
очень редко удается вывести его из такого состояния.
– Это не ответ на мой вопрос, – сказал Мейсон.
– О, я совсем забыла, что вы юрист, – рассмеялась Бэлл. – Вы
проводите перекрестный допрос. Как же мы назовем этот случай, мистер Мейсон, –
«Дело о похищенной фотографии»?
– Не похищенной, а подмененной, – уточнил адвокат.
– Значит, «Дело о подмененном лице». Это подойдет?
– Вполне, по крайней мере временно, – сказал Мейсон. – Итак,
что сказал об этом ваш отец и, между прочим, какова ваша собственная версия?
Бэлл покачала головой:
– У меня нет никакой версии, я не разбираюсь в подобных
вещах… Впрочем, мы оба – и папа, и я – считаем, что это просто чья-то шутка…
Кроме того, мама могла ошибиться и положить в чемодан не мою фотографию, а
Уинни Джойс. Видите ли, наши снимки легко спутать, я очень похожа на Уинни
Джойс. Во время нашей поездки это многие отмечали.
– Вы можете воспользоваться этим, – сказал Мейсон. – Стать
дублершей, например, или чем-то в этом роде.
– К этому я и стремлюсь, – сказала Бэлл и погрустнела. – Мне
очень хотелось бы поехать в Голливуд, но отец не разрешает, пока мне не
исполнится двадцать три года. Надо ждать еще шесть месяцев. Мне кажется, эти
полгода будут длиться вечно! Ну вот, я и выдала вам свой возраст!
Мейсон рассмеялся:
– Вам понравился Гонолулу?
– Чрезвычайно! – сказала она. – Мне так не хотелось уезжать!
Я не ожидала, что Гавайи произведут на меня такое впечатление. Наверно, не
следует впадать в такой восторг, правильней было бы вести себя как светские
барышни в отеле. В ответ на такой вопрос они слегка приподняли бы брови и
ответили: «Благодарю вас, Гавайи очень милы».
Мейсон рассмеялся:
– Очень похоже. Это ваше первое океанское путешествие?
– Не только первое океанское, но и вообще, – сказала Бэлл. –
Впрочем, лучше не делать никаких признаний. Ничто так не разочаровывает, как
женщина с бесцветным прошлым…
В этот момент на палубу вышел, оглядываясь, Рой Хангерфорд в
белом фланелевом костюме. Увидев адвоката и его спутниц, он направился к ним.
Бэлл Ньюберри взяла его под руку и представила Мейсону и Делле.