Принц Модильяни - читать онлайн книгу. Автор: Анджело Лонгони cтр.№ 48

– Это для меня честь.

– Ты новенький тут, к тому же симпатичный.

– Спасибо.

– Мне сложно поверить, что ты художник. Знаешь, на кого ты похож?

– На кого?

– На маленького принца. Весь опрятный, элегантный, порядочный. Скажи, на что ты живешь в Париже?

– На деньги моей семьи.

– Вот видишь? Я права: ты папенькин сынок. Итальянский принц с Монпарнаса, не то что твои нищие коллеги.

– Когда у меня закончатся деньги, я тоже буду ходить в лохмотьях.

– Но можно же написать домой и попросить прислать денег?

– Я этого не сделаю. Я буду зарабатывать искусством.

– Откуда ты, говоришь, приехал?

– Из Ливорно.

– Никогда о нем не слышала – как никогда не слышала, чтобы о тебе говорили как о художнике! Ни выставок, ни картин… Я знаю всех художников в Париже. Ты очень хорошенький, но здесь ты – никто.

– Я же тебе сказал, что недавно приехал.

– Однако ты хорошо говоришь по-французски.

– Мы с мамой часто говорили по-французски.

– Конечно, в домах аристократов все говорят по-французски.

– Я не аристократ.

– Но кажешься им. И это лучше, чем им быть.

Она делает оборот и приближается ко мне, касаясь меня своим телом.

– Куда ты меня ведешь?

– Не знаю… А куда ты хочешь?

– Куда я хочу? Какой ты неопределенный.

– Я провожу тебя до дома.

Она от души хохочет.

– Почему ты смеешься?

– Я никогда не встречала кого-либо, кто хотел бы проводить меня домой; по разным причинам, одна из которых – тот факт, что у меня нет дома.

– А где же ты живешь?

– То тут, то там. Друзья, подруги… – Она снова смеется. – Ты только что уложил двух негодяев, спас меня – и все же ты такой порядочный… Сейчас я повторю тот же вопрос, и ты мне дашь правильный ответ, договорились? Так куда ты меня ведешь?

Я понял, к чему она клонит, и отвечаю, как мне кажется, правильно:

– В комнату, где я живу.

– Ух! Какой ты безнравственный, на первом свидании?

– Если ты не хочешь…

Она меня прерывает:

– Конечно хочу, глупый! Я пошутила. Я всегда шучу, запомни это. Кики шутит над жизнью. Поступай так же. Принимать себя слишком всерьез – вредно для здоровья.

Я улыбаюсь ей, а затем вдруг неожиданно кашляю.

– Видишь? Я была права.

У меня давно не было приступов, но сейчас я испытываю неприятные ощущения в груди и не могу остановиться.

– Маленький принц, какой скверный кашель… Прикрой горло.

Она подходит ближе и поднимает мне воротник пальто. Она стоит так близко, что я ощущаю ее духи с ароматом роз и запах табака.

Когда мы заходим в пансионат, хозяйка за стойкой смотрит на меня недружелюбно.

– Синьор Модильяни, что вы намереваетесь делать?

Она всегда огрызается, я уже привык к этому.

– Я намерен подняться в свою комнату.

– Я так не думаю.

– Не думаете? Что это значит?

– У нас приличное место…

– Да, я знаю: настолько приличное, что вы не принимаете итальянцев.

– Я сделала исключение ради вас.

– Вы сделали исключение ради моих денег.

– Это одно и то же.

– Так что не так сейчас?

Кики смеется, подходит ко мне и гладит по волосам.

– Синьора хочет дополнительную плату за гостей.

Я смотрю на хозяйку.

– Это правда?

Она не отвечает.

– Вы сказали, что это приличное место. Вот и ведите себя прилично. Я уже заплатил за комнату.

– Да, но чтобы спать там одному!

Кики веселится.

– Маленький принц, я делаю вывод, что ты впервые приводишь сюда женщину. Какая честь!

Я смотрю на хозяйку с самым серьезным выражением лица, на которое только способен.

– Синьорина со мной…

– Синьорина? Для вас она – «синьорина»?

Теперь уже Кики пускает молнии из глаз.

– Я не синьорина, я королева! Королева Монпарнаса.

Хозяйка отвечает ей сухо и иронично:

– Ваше величество, если вы королева, то, должно быть, вы богаты и можете оплатить комнату из своего кармана.

Кики смотрит на меня как на своего подданного:

– Заплати ей.

Я достаю из кармана несколько монет и кладу их на стойку. Кики не может удержаться от язвительной улыбки в адрес хозяйки:

– Побирушка.

– Шлюха.

– Госпожа.

Я понимаю, что поскорее должен положить конец этому диалогу, который может закончиться плохо. Я обращаюсь к хозяйке:

– Спокойной ночи.

И следом – к Кики:

– Пойдем.

Она, как настоящая королева, бросает презрительный взгляд на хозяйку и направляется к лестнице, опережая меня.

Пока мы поднимаемся, я смотрю на ее ягодицы, танцующие перед моими глазами. У нее тело прирожденной танцовщицы. Она медлит, приостанавливается, ее тело слегка колыхается. Она знает, что я на нее смотрю, – и это именно то, чего она сейчас хочет.

Поднявшись на нужный этаж, она направляется к моей комнате, как будто знает, где та находится.

– Эта?

– Как ты угадала?

– Опыт. Открывай.

Мы заходим в комнату, я включаю свет – и Кики сразу начинает оглядываться по сторонам; видит мольберт с картиной, над которой я работаю, кресло, стол со стопкой эскизов.

– И это всё? Ты же сказал, что ты художник. Я вижу лишь незавершенную картину и какие-то закорючки.

– Я скульптор.

– Ах вот как? И где же твои статуи?

– Они здесь, внутри. – Я указываю на свой лоб.

Она заливается смехом.

– Ох… наверное, у тебя голова раскалывается.

Я подхожу к ней, чтобы помочь снять пальто, – но она отступает на пару шагов, не подпуская меня.

– Ты хочешь сказать, что в Париже еще не создал ни одной скульптуры?

– Микеланджело тоже не создал ни одной скульптуры прежде, чем начал этим заниматься. «В мраморе уже есть все мои скульптуры» – так он говорил. «На все моя воля». Понимаешь? Я думаю, что в камне можно сделать то же, что и на бумаге или холсте. Мрамор и бумага – одно и то же.