Эхо и империи - читать онлайн книгу. Автор: Морган Родес cтр.№ 62

– Да, моя королева, – откликнулся Лазос.

– Ты готов начинать?

– Да, моя королева, – без промедления ответил он.

С минуту она задумчиво молчала, но потом кивнула.

– Я хочу, чтобы ты наблюдал, Зарек.

В комнату вошли еще двое гвардейцев. Они ввезли железную каталку, накрытую белой простыней, под которой безошибочно проступали очертания человеческого тела.

Когда гвардейцы перенесли накрытое тело на металлический стол, стоящий посреди комнаты, королева судорожно вздохнула.

– Не бойтесь, Ваше Величество, – напряженно проговорил Лазос. – Я вас не подведу.

– Уж постарайся, – прошептала она и скомандовала гвардейцам: – Оставьте нас.

Они возражать не стали. И ушли. Спешно.

Лазос подошел к столу, взялся за край белой простыни и отодвинул ее.

Смерть исказила красивое лицо принца Элиана. Кожа стала прозрачной и мертвенно-бледной, щеки и глаза впали. До меня донесся приторно-сладкий аромат роз.

– Моя магия справилась, – пробормотал Лазос. – Никаких признаков разложения.

Королева подошла к телу, коснулась ладонью его холодного, бледного лица, а по ее щекам потекли слезы.

– Мое дитя, – проговорила она. – Мой милый, дорогой Элиан. Вернись ко мне.

Я в ужасе наблюдала за происходящим, не веря собственным глазам. Банион стоял на коленях неподалеку, обездвиженный и избитый. Я была удивлена, что он оставался в сознании. Но оно не шло ни в какое сравнение с тем удивлением, которое я испытала от разворачивавшейся передо мной картины.

Все служило доказательством тому, что лорд Банион не убивал принца Элиана. Что наследник трона не умер во время пожара во дворце.

Что королева лгала целых шестнадцать лет. Мне, всем.

– Давай, – велела королева Исадора.

Лазос не стал возражать, не стал затягивать разговор больше ни на минуту. Он взялся за дело.

Опустил простыню еще ниже, обнажив костлявую грудь трупа. Темные контуры ребер мертвого принца проступали через тонкую, прозрачную плоть. Лазос взял в руку один из острых серебряных инструментов.

– Возможно, вам лучше отвернуться, – посоветовал он королеве.

– Нет, – возразила она. – Я хочу быть свидетельницей каждого момента.

– Ну хорошо.

Я не стала подходить ни на шаг ближе. Казалось, что мои призрачные ноги перестали слушаться. Застыв на месте, скованная страхом, я с ужасом смотрела, как Лазос вырезал несколько символов на груди Элиана. Оставил бескровные порезы, выведенные умелой, опытной рукой.

– Нет… – пробормотал Банион. Из уголка его рта сочилась кровь. – Это неправильно. Ты призываешь саму тьму. Не делай этого. Прошу.

Лазос не обратил на него внимания, а Баниону не хватало сил, чтобы встать на ноги.

Казалось, все длилось целую вечность. Затем Лазос нахмурил брови и замолчал.

Ничего не произошло.

Он бросил взгляд на королеву.

– Продолжай, – процедила она.

Этих слов ему было достаточно. Колдун вырезал еще несколько символов. Начал произносить диковинные, незнакомые слова. Чем дольше он говорил, тем громче становился его голос. Тем увереннее они звучали. Он говорил, пока не охрип и не был вынужден прокашляться.

– Здесь так холодно, – сказала королева, содрогаясь.

– Глупцы, – прошептал Банион. – Вы пожалеете о том, что сделали, о том, что вернули к жизни.

Вновь наступила тишина. Необъятная, мрачная тишина наполнила все пространство холодной, пустой комнаты.

А затем ее нарушил один резкий, шумный вдох.

Элиан резко сел на железном столе и распахнул свои полностью черные глаза. А затем открыл рот и закричал.

Со всех сторон налетел золотой дым, скрывая от моих глаз возвращенного из мертвых наследника королевы, и тотчас вернул меня в настоящее.

– Получилось? – спросил Лазос хриплым голосом. – Ты увидела правду?

– О боже. – Я отшатнулась, вытирая кровь под носом. Я едва могла дышать. – Принц Элиан…

Боль, отразившаяся на его лице, подтвердила мои догадки.

– Это я во всем виноват. Во всем. И сегодня день моей расплаты. – Он отвернулся и ушел обратно во дворец, не сказав больше ни слова.

– Что, черт возьми, только что произошло? – воскликнула Мика.

Я уставилась на закрытую дверь.

– Он вернул принца Элиана к жизни, когда Банион отказался. А принц… он сын Баниона.

Мика округлила глаза.

– Что?

Девушка попыталась открыть дверь, и та оказалась не заперта. Я вошла вслед за ней во дворец Лазоса. Повелитель устало сидел на своем деревянном троне.

Я не понимала, как все это было связано со словами Лазоса о чудовище, но после увиденного я еле соображала.

– Вы оживили труп принца Элиана с помощью магии смерти. – Оттого, что я произнесла это спокойно и будто невзначай, легче не стало. – Я видела, как он очнулся. Слышала его крик.

Лазос так хмуро посмотрел на меня, что его лоб весь испещрили морщины, и провел ладонью по губам.

– Я был самоуверенным и хотел лишь угодить Ее Величеству. Предал доверие друга, чтобы снискать благосклонность королевы, будто бы ей было до меня дело.

– А что случилось с принцем Элианом потом? – спокойно поинтересовалась Мика.

– В ту ночь он пробыл в сознании еще несколько жутких минут, а потом впал в глубокую кому. – Он покачал головой. – Зарек предупреждал меня, а я не послушал. Должен был послушать.

Я пришла узнать правду, но она оказалась до того неожиданно мерзкой и гнилой, что в ней было сложно сориентироваться. Все во мне хотело отрицать ее, отвернуться и сделать вид, что это очередная ложь.

– Поверить не могу, что королева так поступила. Она выступает против любой магии, даже такой, которой обладает Тамара, но сама захотела призвать магию смерти?

– Королева печется только о самой себе, – зло бросил Лазос. – И о своем наследии. И абсолютной власти над империей. Я искренне считал, что важен для нее. Она хотела лишь подобраться к моей магии, но после случившегося с Элианом мне был закрыт доступ к собственной элеменции. Будто тьма затмила свет.

Я ахнула, услышав подтверждение тому, о чем уже давно подозревала.

– Значит, вы солгали, – сказала я дрожащим голосом. – Наша договоренность – обман. Вы не можете мне помочь.

– Тебе не нужна помощь, Джослин. Не в этом случае.

– Идите к черту.

Это стало очередным ударом, но я уже была избита и изранена всем, что увидела и узнала. Понимала, что потом удар будет ощущаться сильнее. Пока я просто была опустошена, а в груди кружила тихая ярость.