Метка смерти - читать онлайн книгу. Автор: Андреас Грубер cтр.№ 45

– Я попытаюсь.

– Только смотрите, чтобы этот кофе не выглядел жалкой попыткой. – Снейдер откинулся назад. – А теперь идите, у нас много дел.

Официант исчез на кухне.

Всегда одно и то же, – казалось, говорил взгляд Немез. Она перегнулась через стол.

– Этот парень не виноват, что мы, вероятно, потеряем свидетельницу, – прошептала она. – К тому же похоже, что он работает здесь временно, возможно, чтобы платить за учебу.

– Тогда ему нужно было учиться быстрее. – Снейдер щелкнул суставами пальцев. – Мы теперь можем поговорить?

– Да, – буркнула Немез.

– Хорошо. – Снейдер огляделся, чтобы убедиться, что им никто не помешает. – Очевидно, дети – это ключ ко всему. Сексуальное насилие над монашками было лишь началом, вступлением, вершиной айсберга, славным приработком Вальтера Граймса и старого Януса, с которого все началось. Но на самом деле за этим скрывается гораздо больше.

– Но что? – спросил Хоровитц.

– Торговля людьми? – предположила Немез.

Снейдер, словно в подтверждение, указал на нее пальцем.

– Например.

– Или торговля органами, – высказал идею Хоровитц.

Теперь Снейдер указал на него.

– А вот сейчас мы подходим ближе к делу. Или же речь шла о товаре для радикального круга педофилов, – добавил он, – или же просто о детях для черного рынка усыновления.

– Для всего этого нужны крепкие и здоровые дети, – размышляла вслух Немез и повторила Хоровитцу последние слова акушерки.

Официант принес поднос с водой, какао и чашкой кофе, которая так дымилась, что он с трудом мог прикоснуться к ней.

– Надеюсь, вы довольны, – сказал он, поставив напитки на стол.

Снейдер прогнорировал его и, после того как официант снова ушел, задумчиво сидел какое-то время, помешивая ложкой кофе и уставившись на поднимающийся пар. Тут ему в голову пришла странная мысль. Временной паттерн!

– Когда три месяца назад наша монахиня нанесла на свое тело татуировки с подсказками, она должна была спланировать все до последней детали, например, эту операцию на Цитглогге. – Он поднял глаза. – Сколько еще продлятся ремонтные работы?

– До конца месяца, – ответил Хоровитц.

– Затем башенные часы снова будут бить каждый день?

– Да.

– Предположим, она похитила Вивиану Кронер, вынудила ее оставить сообщение на собственном автоответчике, а затем связала в часовой башне, – продолжил Снейдер. – Это было четыре дня назад. За день до этого в Бах-ан-дер-Донау она привязала старого Януса к металлической кровати и подставила под нее ростки бамбука, а через два дня в фабричном цехе в Висбадене подвесила Вальтера Граймса к трубе с кислотой. – Он достал ручку из кармана пиджака, вытащил из держателя салфетку и начал записывать.

Вторник, 9 мая – Бах-ан-дер-Донау:

Янус и бамбуковые побеги

Среда, 10 мая – Берн:

Кронер и колючая проволока

Пятница, 12 мая – Висбаден:

Граймс и кислотный душ

– Это временной план с точки зрения монахини. – Снейдер уставился на салфетку. – Что она делала в четверг между Берном и Висбаденом? – Он постучал пальцем по салфетке. – Для всего этого необходимы месяцы планирования. И кто знает, что еще нам предстоит.

– У нее один или несколько помощников, – уверенно заявила Немез.

– Почти определенно, – ответил Снейдер. – Но кто это? Другие монахини? Во всяком случае, между жертвами существует связь. Магдалена Энгельман хочет нам этим что-то сказать, и поэтому мы должны обратиться к истокам. – Он убрал салфетку в карман и поднял взгляд. – Нам нужно поехать в монастырь. В Бруггталь в Верхней Австрии.

В этот момент зазвонил телефон Немез. Она ответила, быстро переговорила, протянула телефон Снейдеру.

– Тина Мартинелли, – кратко сообщила она.

Снейдер поднес телефон к уху.

– Да?

– Как у вас все прошло? – спросила Мартинелли.

– Мы закончили в Берне и летим назад. Что нового?

– Две информации. Химики проанализировали кислоту, которой на фабрике был убит Вальтер Граймс.

– Плавиковая кислота? – предположил Снейдер, прежде чем Мартинелли успела ему что-либо сказать.

– Правильно, очень высокой концентрации. Откуда вы это знаете?

– Жидкость уничтожила не только волосы, кожу и одежду, но разъела бетон и хранилась в пластиковом баке. К тому же я видел лицо Граймса, – ответил Снейдер. – Кислота разъела не только поверхность, но впиталась в кожу и добралась до костей.

– Верно, она даже распространилась в теле по кровеносной системе, – добавила Мартинелли. – В воде бака объемом триста литров находилось более сорока процентов кислоты.

Сорок процентов! – подумал Снейдер. – С ума сойти! Он предполагал всего тридцать, но, видимо, монахиня решила перестраховаться.

– И откуда этот концентрат?

– У обычных поставщиков химикатов только маленькие контейнеры на пять литров, и без квалификационного удостоверения нельзя заказать больше.

– Значит, концентрат был украден, – предположил Снейдер.

– Именно. За одиннадцать дней до убийства кто-то проник на сталеплавильный завод в Дилленбурге и выкрал большое количество высококонцентрированной плавиковой кислоты, которую используют там для обработки поверхностей.

– Дилленбург, – задумчиво повторил Снейдер. – Это около ста километров от Висбадена. – Он поднял глаза. – А второе, что вы выяснили?

– Отдел криминалистической экспертизы только что определил, откуда наручники, которыми Вальтер Граймс был прикован к трубе.

– Из камеры вещественных доказательств в Висбадене? – предположил Снейдер.

– Нет. Из австрийской армии. Выгравированный номер батальона указывает на шестую горнострелковую бригаду. Австрийские горные стрелки используют такие наручники.

Полтора года назад

Вена оказалась совсем не такой ужасной, как все утверждали. Особенно в предрождественское время, когда улицы были ярко освещены, витрины украшены, а на каждом углу пахло печеными яблоками, пуншем и горячими каштанами.

В этом году до Рождества выпал первый по-настоящему плотный снег, а так как четвертого декабря все еще порошило, он не превращался на обочинах в обычную серую массу, а сверкал в свете автомобильных фар.

Томас Шэффер любил холод и чистый свежий воздух. Спустя почти полтора года его выпустили из иннсбрукской тюрьмы, где он сидел за нанесение многочисленных тяжких телесных повреждений. Так как это была его первая судимость, ему дали только половину максимального срока. Какое милосердие!