Парадигма - читать онлайн книгу. Автор: Александра Лимова cтр.№ 57

— Вот вроде умная ты баба, Ольга Дмитриевна, — задумчиво говорит он, опускаясь на корточки возле кровати. — Но иногда такая дурочка. Сейчас сироп принесу.

Никуда не поехал, отменил все. Впихивал в меня еду, мерил температуру и следом впихивал таблетки, а меня, мою ватную голову все сильнее гложило чувство вины, когда я, притянутая к нему на грудь, на все свои возражения, что заражу, получившая поцелуй в губы, лежала на его плече и замечала, что взор в плазму с каким-то дурацким шоу у него впервые за долгое время не отсутствующий. Это заставляло теряться. Он, словно почувствовав, переплел наши пальцы и притянув мою руку к губам и прикрыв глаза коснулся губами тыльной стороны ладони.

— Мертвые к мертвым, Олька, жить надо среди живых, особенно когда их очень любишь, а им плохо. Так что прекращай с этими виноватыми глазенками, свое я отстрадал. Так, время шесть, где градусник?.. Сейчас еще должны еду привезти… Ну, чего ты смотришь так на меня? Мне не лень готовить, правда, просто я реально очень хуево готовлю, но, в принципе, если ты хочешь свою жизнь закончить сегодня и крайне мучительно я тебе что-нибудь сбацаю… Противопожарка вроде норм фурычит, я теперь за этим слежу, после тех бифштексов…

Я неуверенно фыркнула и теснее к нему прижалась, зарывшись лицом в плечо и чувствуя… сразу много и всего.

Время текло. Все входило в колею. Для Зорина в явно раздолбанную, но он этого вообще не показывал. Абсолютно. И я не лезла, потому что он вообще не давал ни за что зацепиться, чтобы разговорить себя. Он закрыл эту тему, ибо она слишком еще свежа и болезненна, стал абсолютно прежним, ехидным, ироничным, работающим как ишак и… любящим.

Давлело чувство вины. Но и рациональности — лезть не стоит, его проблема должна вызреть, не со всеми своими демонами он еще перезнакомился, чтобы о них рассказывать. И я не лезла. Сначала мое поведение, когда я принимала его правила игры походило на притворство, а потом… обоим стало легче, будто бы миновали острый угрол, о который обоих бы порезало. Мы вернемся к нему позже, я это знаю, а пока я осторожно наслаждаюсь этой привычной реакцией Зорина на то, что его подкашивает — компенсация. Он уходил с головой в работу, вваливался домой, засыпая на ходу, очень смущался, вызывая мои ехидные смешки, когда я разговаривала с мамой по телефону и спросила его размер, потому что мама решила купить ему рубашку, а я озвучала ее вопрос, оседлав Зорина и пытаясь заглянуть за воротник крайне застенчиво отнекивающегося Зорина, и вся эта ситуация вызывала у меня дикий, неконтролируемый смех, и я едва сдерживалась, сообщая маме его размер, и что для него предпочтительна классика. Приталенная. Что-нибудь в сдержанных тонах.

— Хотя ему подойдет и темно-синий цвет мам, — улыбаюсь глядя в его закатывающиеся глаза. — Сапфировый скажем. У Дольче и Габбанна прекрасный спектр этих оттенков, хотя Саша предпочитает рубашки от Этон. И Живанши. Выбери что-то нормальное, кину на карту деньги. И лучше на клепках вместо пуговиц…

— Легче расстегивать, да? — едва слышно шепчет Зорин, запуская загребущие лапы под креп моего платья, обтягивающего бедра.

— Сейчас с Ланкой говорить буду, — так же едва слышно отвечаю ему упреждая взглядом и он послушно убирает руки, аккуратно ссаживает меня на кровать и прижимается ухом к другой стороне телефона, чтобы удовлетворенно улыбнуться и стереть пальцем слезы на моих щеках от радостного, яркого, напоенного жизнью щебетания Ланы, рассказывающей с каким-то непередаваемым восторгом о парке Яркон, детском городке и водных аттракционах, где они сегодня были с бабушкой. И с непередаваемой благодарностью смотрю а улыбающегося Зорина.

До открытия кофейни оставалось два дня и я дико нервничаю, приехав сюда уже под вечер и устраивая инвентаризацию, делая себе пометки о заготовках, кружась по залу, пока скучающе Зевающий Зорин ловит расслабон лежа на диванчике подле тонированного окна, свесив длинные ноги через подлокотник и держа в вытянутой руке телефон что-то негромко ему вещающий о футболе.

Ношусь по залу и, оглядывая интерьер, ужасаюсь расположению столиков. Все не так! Все надо переставить. Останавливаюсь возле стены недалеко от стойки бара, и постукивая карандашом по губам, задумчиво произношу:

— Нет… надо сюда рисунок. Позвонить завтра арт-директору, — делаю пометку в исписанном донельзя блокноте, и поднимаю глаза на стену. — Аст… — «ры». Ага, какие нахер астры. — Пионы сюда, пастельные тона… — поворачиваюсь к Зорину за советом ровно в тот момент, когда его все-таки сморило и телефон выпал из обмякших пальцев прямо на его лицо.

— Ай, блядь… — злобно выдыхает, снова поднимая мобильный и направляет на прыснувшую меня мрачный взгляд, — партнер, ты еще не закончил истерить, нет?

— Саш, может сюда пионов забабахать, как думаешь? — спрашиваю я, кивком показывая на стену. — Арт-директору завтра позвоню. Пионы на стену, а то она голая какая-то, не считаешь?

— Пирожок с изюмом.

— Что?

— Будет пирожок с изюмом говорю. — Зорин с силой проводит ладонью по лицу стирая остатки сонливости. — В интерьере должна быть изюминка, а когда ты херачешь этих изюминок, получается хороший такой бабулькин пирожок с изюмом и атмосфера вокзала. Не пойдет так. Здесь интерьер в стиле ажур, светлое дерево, отделка… Куда тут твои пионы, отстань уже от стены. — Саша садится на диване и зевает прикрывая рот кулаком. — И хватит терроризировать арт-директора. Пацан уже при одном твоем виде заикаться начинает и у него глаз дергается, не замечала?

— Потому что он медлительный. И ленивый. — Ворчливо отвечаю я, снова поворачиваясь к стене и задумчиво прикидывая в голове варианты.

— Нахрен он тебе такой нужен тогда?

— Он талантливый.

— Поэтому ты парня до нервных срывов доводишь своей педантичностью?

— Вот кто бы говорил, Зорин. — Парирую я, направляясь к столику возле оккупированного им дивана и делая пометку про пионы в блокноте. — Ты свою тупорыл… своего финдиректора так пылесосишь, что он уже на приведение похож. На старое, замученное приведение, боящееся собственной тени. И у тебя еще половина офиса седеет при одном твоем появлении. — Киваю сама себе, и смотрю на прайсы, разложенные на столе, — так что не надо тут ля-ля про педантичность.

— Лодырей не люблю. За что деньги им плачу, чтобы штаны просиживали? — Зорин снова зевает и бросает взгляд на свои часы. — Давай партнер, закругляйся, нам еще в ресторан пилить.

— Может дома сегодня?.. — поджимая губы, переводя пытливый взгляд с одного прайса на другой. — Или лучше у Хабарова заказывать?.. Нет, цены, конечно, выше, но товар у него явно лучше, надо завтра Эвелинке позвонить, они вроде у него берут и спросить… — тихо бормочу я, скользя напряженным взглядом по ценам. — Или нет, Эвелинке доверять нельзя, лучше Романовской позвоню. Да, точно. — Поднимаю блокнот, чтобы снова сделать себе пометку, но его у меня вырывают, небрежно кидают на столик с бумагами который тут же отодвигают.

Возмущенно смотрю на скептично приподнявшего бровь Зорина. Недовольно цокаю языком и делаю шаг к отодвинутому столику, но закативший глаза Саша, резко подавшись вперед, перехватывает меня за локоть и дергает на себя, вынуждая упасть ему на колени. Краткий миг борьбы, его умиротворенная улыбка, когда он, блокировав мои руки, сдул мою упавшую на лицо прядь.