Парадигма - читать онлайн книгу. Автор: Александра Лимова cтр.№ 55

Вздохнув, позвонила на первый номер и попросила приехать ко мне в кафе с фото. Она приехала. На Корвете, с красной полосой на боку. Я выходила из Панамеры и, бросив быстрый взгляд на абсолютно целое крыло, невольно застыла, когда девушка покинула салон. Миниатюрная, темноволосая, очень красивая. И заплаканная.

Она поздоровалась и мы пошли в кафе. Алиса положила передо мной фотографии и благодарно кивнула на поставленной Светой чай. Я, сдерживая дрожь, перебирала фотографии. Игорь… очень фотогеничен, просто очень. И они везде вместе. Глаза святятся у обоих. Поднимаю взгляд на… девочку совсем. Ей едва за двадцать же. Хрупкая, нежная, красивая даже в этом состоянии неприкрытого горя. Она смотрит в сторону, а у меня екает сердце — она действительно вызывает желание заботиться. Алиса чувствует мой взгляд, прикрывает темные глаза длинными дрожащими ресницами и громко сглатывает подступающий к горлу всхлип. Тактично перевожу взляд на фотографии и у меня леденеют пальцы, потому что передо мной изображение где Игорь и Алиса стоят на летней веранде, он находится позади нее, обнимает за плечи, крепче запахивая на ней плед. Взгляд зелено-карих глаз спокоен, умиротворен… так уравновешен. Улыбка теплая, очень красивая, мягкая такая… Сердце ошиблось и защемило тоской и сожалением, кончики пальцев, держащие фотографию, мелко задрожали. Это фото. Нужно взять это. Его выражение лица… но господи, я не хочу, чтобы Зорин видел… Алису в одеялах.

Несколько нервозно перебираю оставшиеся фотографии. Не то. Взгляд не тот. Часто смотрит на нее. Обнимает и смотрит. Взгляд везде одинаков, но его не поймешь, пока не знаешь историю Зориных — бесконечная боль, покрытая теплом. И на дне его глубоких зелено-карих глаз то же самое, что я так часто ловила у Саши — чувство вины. Господи, Игорь, прости нас… Мурашки бегут по рукам, едва сдерживаю подступающие, душащие горло слезы.

— Я тоже очень люблю… хотела бы это фото… — наконец очень тихо нарушает тишину Алиса, не отрывая взгляда от той, что я отложила. — Здесь все было хорошо. Четыре месяца. Потом опять…

С трудом сглатываю, медленно выдыхаю, давая себя паузу, чтобы взять себя в руки и поднимаю на нее взгляд. Она давится чаем, давит себя, на мгновение прикрыв глаза и тихо продолжает чуть дрожащим голосом:

— Игорь… я не могла видеть, как он принимает, а он не мог… у него не получалось отказаться, и он всегда уходил, потому что не хотел меня этим мучить. Он в те моменты просто становился другим. Совсем. Жестким, очень жестоким, каким-то не… не моим. У нас странные отношения. Мы постоянно сходились и расходились, когда опять начиналось… а потом он возвращался… а я не могла сказать ему «нет», хотя пыталась, много раз, но… Игорь от своего не отступается, когда он… в себе. — Снова титаническое усилие на подавление себя, при взгляде на его лицо. — Он правда хороший, добрый очень, заботливый… просто… просто я не знаю, почему он так. Он говорил, что понимает, что это… один итог, пытался объяснить что-то… Но он сам не понимал, что хотел мне объяснить. Он так и говорил, что не знает как пояснить то, что с ним происходит… я читала статьи, мы к наркологам ездили, они говорили… они смотрели на него, как будто… будто бы приговор и все, а он иногда будто бы совсем не хотел ничего менять и опять начинался ужас…

Мои пальцы трясутся так, что я не с первой попытки прикуриваю. Алиса снова подавляет себя и поднимает на меня замученный взгляд.

— Алис, — сглотнув, протягиваю руку и мягко касаюсь ее пальцев вцепившихся в фаянс чашки. — У Игоря были наследственные проблемы, но выявили это слишком поздно. Я знаю, как это сейчас прозвучит, но… он был не виновен в том, что с ним происходило. Точнее не он был в этом виновен. Игорь просто не понимал, как с этим справляться. У него… — сглатываю слово «было», — биполярное расстройство или иначе маниакально-депрессивный психоз. Это заболевание обычно начинается в более зрелом возрасте, но наследственность Игоря не оставила ему шансов.

И сжала ее пальцы крепче, потому что она сжалась и заплакала, не то чтобы отпуская и понимая, но… явно почувствовав что-то похожее на облегчение. Алиса выпила чай, с трудом успокоилась и с благодарностью посмотрела на мою руку, все так же крепко стискивающую ее ладонь.

— Он говорил о вас… по другому, — едва слышно шепнули ее губы. — Он вообще не любил говорить о семье, я почти ничего не знаю. Знаю, что есть старший брат, Саша, но о вас он говорил… по другому.

— Что?

— Вы же Ева? Он говорил о вас… — она замялась, не решаясь поднять на меня взгляд.

— Я Ольга. Саша развелся с Евой, — мягко улыбнулась я, глядя в ее несколько растерянные глаза.

Позднее, тепло с ней попрощавшись, я сидела в машине и не решалась позвонить Саше, не отпуская взглядом фото в своих чуть дрожащих пальцах, но раза с третьего все таки послала вызов Зорину. К моему счастью он был занят по уши, поэтому на мое осторожное предложение самой отвести фото и заверения, что оно правда хорошее, лишь устало согласился.

А дальше были похороны. Мой личный ад со своими кругами. Не по Данте, хотя сходство определенно было, но то мои личные круги…

Первый круг — начался с момента как мы сели в машину Зорина и я осторожно переплела наши пальцы. Он был чуть бледен, лицо непроницаемо, сжал мои пальцы до отчетливой боли и тут же отпустил. И я поняла — он начал себя давить. Жестко и беспощадно, у него тоже стартовали свои личные круги, неизвестно какие по счету… Но сунуться к нему сейчас было бы большой глупостью — он не готов, он только начал знакомство со своими новыми демонами.

Второй круг — момент в квартире Игоря. Он ушел в его спальню, я пошла следом, чтобы увидеть, как он сползает спиной по стене в его спальне, закрыв лицо руками и рыкнув мне, застывшей у косяка к нему не подходить.

Следующий круг — их родители. Миловидная русоволосая женщина и статный, седовласый мужчина держались достойно все похороны, пока я, незаметно для окружающих, сжимала пальцы Саши, смотревшего на гроб с телом его младшего брата. Они к Саше так и не подошли. Как и к Игорю. Вызвав во мне липкое чувство неприязни. Здравствуйте, демоны. Вас я тоже ставлю в один ряд с Ларисой и буду ненавидеть — моя холодная улыбка, когда я столкнулась взглядом с глазами женщины. И крепче сжала пальцы Саши.

Четвертый круг — когда я едва сама не сорвалась — Игорь. «Оль ты никогда не замечала, что мертвые кажутся такими… маленькими?». Игорь… спокоен. Он был спокоен. Не знаю, за сколько лет он впервые казался спокойным. Игорь высок и красив, но какой-то более утонченной красотой, чем мужественный Саша. Какой-то ранимой, нежной красотой. Он казался там тонким, хрупким. Не уместным на белом шелке отделки своего гроба. Сердце зашлось, когда я склонялась к его лицу и едва сдерживая всхлип стыда и вины, прошептав «прости». Прости за то, что тебя этот мир жрал с самого рождения, но никто так и не понял твоей войны, разрушающей прежде всего тебя самого.

Меня немного потряхивало, когда я снова встала за плечом Зорина и он сам нашарил мои пальцы и сжал их до боли. Это похороны его брата, а он успокаивает меня. От этого всего четвертый оказался самым мучительным. Я с трудом подавила себя, и встала так, чтобы наши переплетенные пальцы не было видно никому.