Парадигма - читать онлайн книгу. Автор: Александра Лимова cтр.№ 54

— Мне было семь. Тебе три. Алисе год. — Он хохотнул как-то жутко, совсем не по-человечески. — Лариска забыла ее в сарае, куда бегала покурить. На дворе шестнадцатое декабря было, я пришел из школы… Ты пытался ее согреть, к себе прижимал сидя у батареи, в одеяла кутал. Сказал мне, что она уснула и никак не проснется… Поэтому всех баб, о которых ты более-менее заботишься зовут Алисами, Игорь. У тебя тоже там замкнуло, на подсознательном уровне. Как и у меня. Поэтому я тебя, козла, любого принимаю… в одеяла кутаю… — Судорожный выдох, щелчок зажигалки. — Ты не помнишь, наверное, был у Лариски мужик такой, довольно долго был. Дядя Ваня. Похоронил Алису под кленом на углу Линейной и Первой. Я перезахоронил ее на Солнцевском. Если хочешь, заедем.

Тихий, мучительный, какой-то страдальческий смех Игоря. С прорывающимся, задушенным вскриком раненного животного. Господи… Господи, ну за что?..

— Сань… вот… вот, блядь, за что? Ну, правда, ну за что, блядь?.. Сейчас бы я еще понял, но тогда… Мы же детьми совсем были… Мы же совсем ничего плохого никому не сделали …

— Сам задашь ей этот вопрос. Я заеду в шесть утра. Будь трезвым к этому моменту. Лучше в машине вкинешься, потому что если… если ширнешься до, я тебя из квартиры вытаскивать не пойду.

В комнате воцаряется тишина. С трудом встаю на ноги. Придаю лицу спокойное выражение и толкаю дверь. Взгляд Игоря падает на меня, остановившуюся позади кресла Зорина. И он все понимает, что я слышала, и что… мне жаль. Чуть дергает уголком губ, выказывая досаду.

— Ну… извини меня, что ли. — Усталая ухмылка, прикрытые глаза, полуповорот на постели так, чтобы оставить руку с капельницей недвижимой.

— Да подавись. — Слабо усмехаюсь в ответ, осторожно положив ладонь ему на плечо, которую фыркнувший Саша спустя мгновение накрывает пальцами.

Игорь хохотнул, приподнимая голову и метая на брата прищуренный взгляд.

— Она лучше Евы, Сань. Заплатила мне, чтобы тебя не подставить, Ева обратное сделала. Ты задумайся там. Я на вашу свадьбу даже чистый приду. В знак уважения, так сказать.

— Да кто тебя позовет еще, недомерка. — Усмехается Зорин, чуть сильнее стискивая мои пальцы. — Капельницу сам снимешь? Или еще посидеть, потому что ты отрубишься?

— Нет, не усну. Меня еще с час штормить будет, потом только… Так что да, сам сниму. — Негромко бормочет Игорь, с силой проводя ладонью по лицу.

— Завтра в шесть утра заеду. Условия помнишь. — Зорин встает с кресла, не расцепляя руки и переплетая наши пальцы.

Тянет меня на выход. И едва заметно вздрагивает от тихого и такого неуверенного «спасибо», выдавленного Игорем. Вздрагивает, но продолжает идти прочь, ведя меня за собой и не зная, что я быстро и незаметно утираю злые слезы от боли, которую причинило одно простое слово одного загнанного с момента рождения человека. Которому биологическая мать не оставила выбора, назначив палачом и истязателем для своего старшего сына. И для самого себя.

До дома едем молча. Припарковав машину, он откидывается на спинку кресла и прикурив прикрывает ладонью глаза. Тяну сигарету из его пачки и негромко произношу:

— Я слышала про Ларису. Зайти не смогла. — Закуриваю и пробегаюсь кончиками пальцев по его предплечью. — Саш…

— Я уж думал, ты на водопой ушла, что ли. — Натянутая, фальшивая улыбка, затяжка и выдох в сторону, отнимает руку от лица и задумчиво смотрит на сигарету в пальцах, сжимающих руль. — Я нашел ее семь лет назад. Нашу биологическую мать… Дом тот, покосившейся. Он казался мне в детстве таким большим, а на деле… халупа просто. И она в нем. Такая же, только… хуже. Тоже покосившаяся и совсем не такая большая и сильная, как мне казалось тогда, в восемь лет… Она узнала меня. Назвала «сынок». Голос такой… режущий что ли. Не знаю, как описать…. Я сказал ей, что Игорь жив и у него все хорошо, а она спросила, кто такой Игорь… Я оставил ей денег. Телефон…

— Но она не позвонила. — Сжимаю пальцами левой руки его локоть, а левой стряхиваю пепел в приоткрытое окно, убито наблюдая за его полетом.

— Нет. Ни разу. Абонент был выключен четыре дня и поехал к ней. А там, в халупе этой… Оль, ты замечала, что мертвые почему-то всегда кажутся такими маленькими… Такими… сжатыми или ссохшимися, я не могу слова подобрать. Такими… меньше. — Невеселая усмешка и голос становится ниже. — Она лежала там, прямо посередине комнаты, которая раньше была наша с Игорем. На халявные деньги позвала событыльников, они праздновали, сами не знали что. Наверное, что деньги появились и им было не важно как. А на опохмел ей не хватило. Ты знала, что от похмелья можно умереть?..

— Ты… ее похоронил?

— Когда в агентстве спросили про гравировку на граните, хотел, чтобы выбили этот наш с ней диалог «-С Игорем все хорошо. — А кто такой Игорь?». Не знаю, почему я этого хотел, но они выбили что-то банальное, типа любим, помним и прочее…

— Ты приезжаешь к ней?

— Не знаю, зачем. Правда не знаю. — Словно бы оправдываясь. — Двадцать шестое сентября. Букет астр. Я не помню точно, но мне почему-то кажется, что дома часто пахло астрами. Да и в огороде только они росли, не знаю уж, как выживали… — последняя фраза бьет меня наотмашь, сцепляю зубы и делаю глубокую затяжку до предела возможностей. — Ненавижу этот запах. Олька, я не хочу… чтобы ты со мной ехала. — Считывает это мое предложение в моих глазах, когда я старательно держа себя в руках, поворачиваю к нему лицо. — Мы съездим с ним вдвоем. Наверное, в последний раз. Я в обед вернусь.

— Ты уверен?

— Да, родная, я уверен. — Прикрывает глаза, закуривает вторую и как-то жутко усмехается. — Как будто что-то должно там завершится. У нас троих. У Игоря, меня и ма… Ларисы. Больше я к ней не поеду.

Он и правда к ней больше не поехал. Ночью, когда я устроилась на его плече, обняв и почти провалившись в сон, раздался телефонный звонок.

— Да…да, это я. — Тревожно поднимаю голову и вижу, как он помертвел, что окончательно скидывает с меня остатки сна, — да, я вас слышу. Скажите адрес, приеду в течение тридцати минут.

— Саш?.. — обеспокоенно зову при виде того, как он резко садится на постели, сжимая пальцами виски и сцепив челюсть..

— Оль… — рваный выдох сквозь стиснутые челюсти и напряженное до состояния натянутой струны тело, обреченно опустившее голову. — Игорь… — сердце спотыкается. — Передоз. Не откачали.

— Дай мне три дня на похороны и три после них. Просто шесть дней и я снова буду таким, каким ты меня знаешь. Мне нужно время. Просто перетерпи меня, родная. Прошу. — Тихо произнес он, накрывая тело Игоря простыней.

Я вместо ответа сжала его пальцы. Три дня перед похоронами Зорин пахал с утра до ночи, чтобы обеспечить себе три дня после похорон. Иногда он не успевал и просил меня о мелочах. Когда вопрос встал о выборе фотографии Игоря, Зорин сказал, что хороших фотографий у него нет, по крайней мере за последние года и скинул мне два номера девушек Игоря у которых могли быть нормальные фото, посоветовав начать с первой, ибо у второй, связанной с Игорем «общими интересами», ему просить ничего не хотелось. Я почти не удивилась, когда узнала, что обеих девушек зовут Алисами.