– Молодец, – похвалил Мейсон. – Я еще подумаю над этой
загадкой, а пока позвони Дрейку. Пусть он придет сюда вместе с Гарри. Что еще?
– К. Вудворд Уоррен просил назначить ему встречу. Он сказал,
что уплатит тебе сто тысяч, если ты спасешь жизнь его сына.
Мейсон покачал головой.
– Но ведь это огромные деньги! – воскликнула Делла.
– Понимаю, – сказал Мейсон. – И все же придется от них
отказаться. Этот парень – испорченный до мозга костей отпрыск миллионера. Всю
свою жизнь он только и делал, что нарушал законы, так что ему будет полезно
немного поволноваться, хотя я сомневаюсь, что он способен измениться. Ведь
когда он впервые столкнулся с людьми, которые не стали плясать под его дудку,
он сразу же схватился за револьвер и открыл стрельбу. Теперь он кричит, что
сожалеет о случившемся, и льет крокодиловы слезы, воображая, что папенькины
деньги вытащат его из любой переделки.
– Но ты бы сумел добиться для него тюремного заключения, –
уверенно сказала Делла. – Мистер Уоррен-старший большего и не хочет. Ты намерен
защищать эту Джулию Брэннер, от которой, скорее всего, не получишь ни цента, и
отказываешься от такого заманчивого предложения.
– Понимаешь, в деле Брэннер сплошные загадки, да еще в
сочетании с чисто поэтическим пониманием справедливости. Неужели ты не
усматриваешь в этом огромную человеческую драму? Я еще окончательно не решил,
возьмусь ли официально за защиту, и все же хотелось бы использовать свои знания
и талант во имя справедливости, пусть даже и бескорыстно. Если же я возьмусь за
дело Уоррена, то однозначно стану на сторону зла, купленный сотней тысяч
долларов. И тут уж мне придется поступиться своими принципами, даже совестью, и
спасать заносчивого мерзавца от вполне заслуженного наказания. Папа, кстати,
тоже недалеко ушел от сынка – такой же самовлюбленный индюк. Это уже не первая
переделка, в которую попадает его чадо. До сего дня старик все покрывал, вот
сынок и докатился до настоящего преступления. Сейчас он предлагает мне взятку,
чтобы я вытащил его сынка из петли. Пусть катятся ко всем чертям. Так что звони
Полу, мне не терпится узнать, что он для меня подготовил.
Пока Делла звонила, Мейсон ходил взад и вперед по кабинету,
по привычке засунув большие пальцы за отвороты пиджака. Заметив, что секретарша
никак не может дозвониться, он нетерпеливо сказал:
– Нам не нужно ехать на другой конец города, чтобы найти
Дрейка. Достаточно пройти несколько десятков метров по коридору. Ты скорее
дойдешь туда, чем дозвонишься. Почему так долго?
– Оператор на коммутаторе продиктовал мне текст телеграммы с
теплохода «Монтери». Сейчас я зачитаю.
Прижав трубку к уху, она распорядилась:
– Соедините меня с Детективным агентством Пола Дрейка.
Передав, что мистер Мейсон ждет Дрейка у себя, и положив
трубку на рычаг, она прочитала текст телеграммы:
– «Епископ Уильям Меллори был пассажиром нашего судна из
Сиднея в Сан-Франциско. Сидел за моим столиком. Возраст около пятидесяти пяти
лет, вес 175 фунтов, рост пять футов шесть дюймов. Вне всякого сомнения, в
настоящий момент среди пассажиров его нет. Мы проверили всех.
Капитан Е.Р. Йохансон».
– Не сомневаюсь, что он все проверил самым тщательным
образом. Очевидно, понял, что дело важное, – сказал Мейсон.
– А не мог ли епископ где-нибудь сойти с судна? – спросила
Делла.
– Сомневаюсь. Я полагаюсь на слова капитана Йохансона. Раз
он говорит, что епископа Меллори нет на корабле, следовательно, его там нет и
не было.
– Но как же могли так опростоволоситься люди Дрейка? Ведь
они утверждают, что проследили, как епископ поднялся на корабль.
– Если у него с собой были чемоданы, он мог… – Не договорив
фразы, адвокат замолчал. Видимо, ему пришла в голову интересная мысль. –
Отправь еще одну телеграмму капитану «Монтери». Пусть он проверит, не осталось
ли где-нибудь на палубе или в багажном отсеке чемоданов с бирками епископа
Меллори.
– Ты предполагаешь, что он мог переодеться в другой костюм и
незаметно покинуть корабль? – догадалась Делла.
– Нет. Он явился на борт уже в маскарадном костюме, – весело
сказал Мейсон.
– Как это?
– Как я понял, голова епископа была сильно забинтована. Идем
дальше. Я видел номер епископа сразу после того, как Меллори увезли в машине
«Скорой помощи». Одеяло лежало на постели, подушка сохранила отпечаток головы,
но нигде не было следов крови. Скорее всего, его ударили мешком с песком: этого
достаточно, чтобы человек потерял сознание, но череп остается цел. Так почему,
скажи на милость, он так забинтовал голову, что практически не было видно лица?
Делла пожала плечами.
Мейсон усмехнулся:
– Ты когда-нибудь присутствовала при отплытии большого
океанского лайнера?
– Как-то не доводилось.
– Так вот, на всех палубах царит невероятная суматоха.
Запаренные люди носятся туда-сюда, сходни штурмует толпа с чемоданами, все
торопятся, орут друг на друга, матросов рвут на части. Мимо контролеров
непрерывной вереницей идут пассажиры. Теперь представь, что ты детектив и
видела, как человек в черной одежде и белой повязке на голове поднялся на борт
судна. В этом бедламе ты не можешь проследить за лицами всех тех, кто снует
мимо тебя. Чисто рефлекторно ты будешь высматривать человека в черном и с белой
повязкой на голове. И если нужный тебе человек спустится по сходням в
обыкновенном клетчатом костюме и обычной фетровой шляпе, надвинутой на
незабинтованный лоб, ты равнодушно пропустишь его мимо себя, даже не обратив
внимания. В таком бедламе отца родного не заметишь, а не то что малознакомого
человека.
– Да, я понимаю, нечто подобное действительно могло
произойти, но…
Ее прервал условный стук Пола Дрейка. Делла поспешила
открыть дверь. Дрейк кивнул ей и, обернувшись, сказал:
– Входи же, Гарри, не стесняйся.
Вслед за ним в кабинет вошел Гарри Коултер.
Дрейк укоризненно сказал, обращаясь к Мейсону:
– Черт возьми, вчера ночью ты не разрешил мне сделать
последний глоток виски на дорогу. И это в такую непогоду! Скупой платит дважды.
Видишь, результат налицо. Я совершенно простужен.
Мейсон уже отметил его красные глаза и, улыбнувшись, сказал:
– Все дело в том, что ты хлебнул слишком много в первый раз.
Так что у меня была вполне естественная реакция. А вы что скажете, Гарри? Как
самочувствие?
– Все в порядке, хотя я и мок под дождем, в отличие от шефа.
Дрейк плюхнулся в кресло, перекинул длинные ноги через один
из подлокотников, оперся спиной о другой и жалобно глянул в сторону Деллы.