История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 146

Получив известие о появлении пророка в Чечне, генерал-майор Греков старался разузнать о цели и происхождении такого пророчества. Когда подосланный Грековым явился к мулле Магому и стал расспрашивать об имаме, то мулла отказался дать ему объяснение.

– Погодите, – говорил Магома, – вы сами увидите, что будет; только верьте мне и Корану.

Мулла рассказывал, что ночью явился к нему святой и от имени Аллаха приказал собрать близ Маюртупа 45 человек правоверных, взять красного быка, двух черных баранов и идти с ними к большому дереву, где и должен явиться имам. Все это было исполнено в точности. Перед деревом стоял полунагой Яук, с тупым и бессмысленным выражением лица. Многие, зная лично Яука, не без удивления смотрели на происходившее, но Магома старался убедить, что Бог избирает и осеняет своею благодатью людей сирых, убогих и гонимых. Присутствовавшие поверили, стали на молитву, а в это время имам исчез. Мулла Магома зарезал быка и двух баранов и после двухдневного пиршества распустил всех по домам. Участники пира разнесли повсюду известие, что видели имама, что весною 1825 г. он явится с чудесами, – и тогда ни одного русского не будет не только на Сунже, но и на р. Тереке.

Не придавая особого значения рассказам, ходившим между чеченцами, генерал Греков донес о том временно командовавшему войсками на Кавказской линии генерал-майору Вельяминову. Узнав от последнего о происходящем в Чечне, главнокомандующий посмотрел на это дело гораздо серьезнее, сам приехал в крепость Грозную, приказал снабдить всем необходимым крепости, расположенные по Сунже, и привести их в лучшее оборонительное положение. Прибытие Ермолова испугало чеченцев, и они, готовясь ко всеобщему восстанию, отправляли потихоньку свои семейства в горы.

Сознавая, что учение о войне против неверных может соединить чеченцев и дагестанцев в одно целое и что, при единодушном действии, горцы могут нанести много вреда нашим пограничным селениям и Кавказской линии, Ермолов решился уничтожить это зло в самом начале. Не зная, где находится корень этого учения, и предполагая, что зародыш его находится в Чечне, главнокомандующий требовал от населения полной покорности и просил не верить пустым и нелепым слухам.

«Известно мне, – писал Алексей Петрович чеченцам ^[718], – что вы, обмануты будучи мошенником Бейбулатом и обещаниями одного глупого лезгина, назвавшего себя имамом, нарушили данную вами присягу и, оставив жизнь спокойную, обратились к прежним злодействам. Легко вы можете видеть обман сей, ибо может ли имам одобрять измену, участвовать в воровствах и разбоях? Вы могли видеть, что хитрый мошенник Бейбулат обманывает вас для собственной пользы, ибо получил над вами власть, которой никто из вас, между собою равных, не имел никогда. Вы как рабы ему покорствуете; но можете ли вы верить, чтобы он не предложил мне своих услуг, как то он сделал два года назад. Он ничего не теряет, когда вы погибнете от оружия русских, ибо всегда бежит первый и его не достигает пуля русская. Нет стыда для известного труса.

Знаю я между чеченцами людей благонадежных и добрых, хочу еще быть великодушным и, прощая заблуждение, советую возвратиться к раскаянию. Задержите и не выпускайте из рук ваших бродягу имама, ибо близко уже время, в которое я приду смирить изменников и нарушителей клятвы, потребую имама, или за укрывательство его заплатите собственною кровью, жизнью жен и детей ваших; увидите, что трус Бейбулат не подвергнется опасности и первый оставит вас.

Даю вам время опомниться и прекратить возмущение и разбои, искать моего прощения или жестоко накажу гнусных и презрительных мошенников».

Желая усыпить наше внимание, Бейбулат, через кумыкского старшину, майора князя Мусу Хасаева, прислал сказать генералу Грекову, что чеченцы, не видя от имама никаких чудес, перестали ему верить и что он сам предлагает свои услуги русскому правительству. Греков отвечал, что самая лучшая услуга его будет та, если он прекратит свои хищничества и останется верным. Что же касается до пророка, то выдумка чеченцев слишком глупа и русские смеются над дурачеством чеченцев.

Этот ответ указал коноводам, что начальство на Кавказской линии не придает особого значения происшествиям в Чечне, и, надеясь застать нас врасплох, чеченцы положили оставаться спокойными до весны, а затем атаковать русских одновременно в нескольких пунктах. Разглашая, что пророк явится скоро и что наступило время войне с неверными, Бейбулат успел поднять качкалыков и ауховцев, а мулла Магома усилил свои проповеди.

Между тем генерал-майор Греков, пользуясь временным затишьем, произвел в течение зимы несколько экспедиций в Чечню с целью наказать аулы, принявшие к себе беглых кабардинцев, и расчистить дороги. Он разорил аулы Гойту, Урус-Мартан и Гехи. «Незьзя было желать, – доносил он ^[719], – гибельнее погоды для чеченцев. Со дня выступления моего из Грозной и до возвращения холод продолжался довольно жестокий. Кроме глубокого в Чечне снега, морозы постоянно держались от 8 до 12 градусов; наконец, гололедь, продолжавшаяся четыре дня, покрыв льдом все деревья и все растения, лишила последнего средства продовольствовать скот в лесах обрубленными ветвями дерев в то время, как сено осталось или в деревнях, или в степи. Две сии крайности довольно сильны, чтобы поработить всякий другой народ, но они едва поколебали несколько чеченцев, – упорство их неимоверное».

В марте 1825 г., по приказанию Грекова, было приступлено к рубке леса и расчистке дорог во многих местах. Так, на пространстве 3-х верст от Брагун к Амир-Аджи-Юрту была вырублена просека в 300 сажен шириною; от Брагун к Аксаю проложена дорога и вырублен лес на шесть верст в длину и на 120 сажен в ширину; от Аксая до Герзель-аула расчищено пространство на шесть верст в длину, и, наконец, вырублен лес вокруг крепости Внезапной. Чеченцы не препятствовали этим работам и каждую пятницу ожидали появления имама.

Так прошел март месяц, и на Кавказскую линию прибыл новый начальник, генерал-лейтенант Лисаневич. Высочайшим приказом 13 сентября 1824 г. Лисаневич был назначен командиром 22-й пехотной дивизии и начальником Кавказской области, на правах губернатора. 4 марта он прибыл в Прочный Окоп, а 12-го числа вступил в командование войсками, причем те из них, которые были предназначены для действия против закубанцев, были поручены генерал-майору Вельяминову.

Знакомясь с положением края со слов генерала Грекова, Лисаневич был уверен последним, что религиозное движение в Чечне не имеет особого значения, и потому не обратил на это должного внимания. Никем не тревожимые чеченцы собирались на совещание, и скоро распространился слух, что в мае, в третью пятницу, имам явится народу. Бейбулат и мулла Магома сделали три знамени и, выйдя из селения Маюртупа, расположились в ближайшем лесу. Сюда созывали они правоверных, обещая показать им имама. Чеченцы со всех сторон стекались к Маюртупу, но имам все не показывался, потому что Бейбулат считал собравшихся недостаточным, чтобы идти с ними на русские укрепления. Скучая бездействием, мичиковский мулла выразил сомнение в возможности появления имама.