История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 149

– Ребята, – говорил он, – накажите злодеев; помогайте друг другу и один другого не оставляйте. В штыки, ура!

Забывши свою усталость, гарнизон бросился из укрепления, выгнал оставшихся чеченцев из приготовленных ими завалов и преследовал на довольно значительное расстояние. В числе убитых было много и аксаевцев, часть которых изменила нам, несмотря на все старания пристава капитана Филатова и майора князя Мусы Хасаева удержать их в пределах покорности. Узнав, что почти все аксаевцы снабжали мятежников продовольствием и давали им убежище в своем селении, генерал-лейтенант Лисаневич приказал Хасаеву представить к себе всех почетнейших старшин с тем, чтобы при этом были самые буйные и склонные к мятежу.

Так как накануне аксаевцы просили прощения, то генерал-майор Греков, ближе знакомый с характером народа, советовал Лисаневичу не задерживать виновных, а тем более не подвергать их наказанию. Такой поступок мог совершенно уничтожить доверие к русскому начальству и к данному слову. А.П. Ермолов постоянно твердил своим подчиненным, что «слово российского чиновника должно быть свято, и надобно, чтобы горцы верили оному более, нежели Корану».

Лисаневич не послушал совета, и после обеда 16 июля майор князь Хасаев привел в укрепление Герзель-аул 318 человек лучших жителей Аксая. Все они были обезоружены, и лишь некоторым почетным людям Греков разрешил оставить кинжалы. Лисаневич вышел к собравшимся в сопровождении Грекова, кумыкского старшины князя Мусы Хасаева, пристава Филатова, переводчика Соколова и гевальдигера поручика Трони. Зная хорошо татарский язык, Лисаневич в оскорбительных выражениях упрекал собравшихся в гнусной измене, грозил одних повесить, а других наказать розгами. Вынув затем список наиболее виновных, доставленный ему князем Хасаевым, Лисаневич стал сам выкликать фамилии. Первые двое вышли с покорностью, были отведены в сторону и арестованы, но третий не выходил. Это был мулла Учар-Хаджи, в зеленом бешмете и белой чалме, с обнаженными до колен ногами и с большим поясным кинжалом. Лисаневич повторил вызов; толпа расступилась надвое, и в углублении ее стоял Учар с нахмуренным лицом.

– Кто зовет меня? – спросил он.

– Тебя зовет генерал Лисаневич, – отвечал переводчик Соколов и, подойдя к У чару, взял его за плечи, вывел из толпы и поставил рядом с двумя первыми.

– Соколов, – сказал Лисаневич, – восьми у него кинжал.

– Не тронь меня! – крикнул Учар и, выхватив кинжал, бросился на Грекова, ударил его сбоку под правую руку, а когда тот падал, то нанес ему рану в живот; вслед за тем он обратился к Лисаневичу и ударил его в крестец.

От Лисаневича Учар бросился бежать, но наткнулся на Филатова и нанес ему серьезные раны. В это время Хасаев ударил У чара шашкою по голове, а андреевский уздень Эмин убил его выстрелом из ружья. Все свидетели этой сцены были до такой степени изумлены, что никто не шел на помощь Лисаневичу. Последний, закрыв рукою рану, поднялся на ноги и, видя, как Учар убил Грекова и бросился бежать, закричал: «Коли!» Это было сигналом для истребления аксаевцев: солдаты приняли их в штыки, а когда они бросились бежать из укрепления, то преследовали их выстрелами. На пути бегства аксаевцы были встречены двумястами человеками солдат, возвращавшихся с фуражировки. Не зная, в чем дело, солдаты встретили бежавших огнем и штыками, и немногие из аксаевцев возвратились в селение. До 200 человек их сделалось жертвою рассвирепевших солдат, мстивших за убийство двух начальников. Аксай опустел, и все население скрылось в лесу.

22 июля скончался генерал-лейтенант Лисаневич, и на Кавказской линии не было ни одного генерала, так как генерал-майор Вельяминов находился в то время в экспедиции за Кубанью. Ермолов сам хотел отправиться на линию тотчас после известия о происшедшем в Амир-Аджи-Юрте, но болезнь удерживала его в Тифлисе. 24 июля, еще больной, главнокомандующий отправился во Владикавказ, где должен был по причине той же болезни отдохнуть несколько дней, прежде чем ринуться далее.

Пользуясь своим пребыванием во Владикавказе, Алексей Петрович приказал упразднить укрепление Преградный стан, как расположенное на таком расстоянии от р. Сунжи, что вода легко могла быть отрезана неприятелем. Одновременно с этим, по распоряжению главнокомандующего, старая дорога от Моздока до Владикавказа, через хребет Кабардинских гор, как неудобная для движения транспортов и подверженная нападению хищников, была перенесена от Екатеринограда, через Урухскую крепость, мимо Татартупского мыса и через р. Ардон до Владикавказа. Перенесение этой дороги было особенно необходимо потому, что положение нашей линии против Кабарды и Чечни было подвержено большой опасности. Войск на линии было мало, и главнокомандующий торопился прийти к ним на помощь с новыми силами. Его особенно заботило положение Герзель-аула и всего левого фланга линии, начальство над которым принял подполковник Сарочан.

С выступлением последнего в Грозную из Герзель-аула, где был оставлен ширванский батальон и по роте 41-го и 48-го егерских полков, чеченцы в ту же ночь вошли в Аксай и 25 июля сожгли три дома, принадлежавшие лицам нам приверженным, и в том числе дом князя Мусы Хасаева. Аксаевцы и качкалыки присоединились к чеченцам, и мятежники разделились на две партии: одна пошла вниз, а другая – в Аух, с намерением двинуться к Андрееву, склонить на свою сторону жителей и, при их содействии, атаковать крепость Внезапную ^[728].

Все эти известия заставляли Ермолова торопиться выступлением. «Долго зажился я здесь, – писал главнокомандующий полковнику Сарочану ^[729], – потому что болезнь моя усилилась и могла быть не скоро излеченною. Теперь я здоров и только осталась слабость; со всем тем скоро я буду в Грозной. Не переставайте, любезный сослуживец, подтверждать войскам о соблюдении самой строгой осторожности и чтобы имели в памяти Осипова, которого имя да будет поруганием. Старайтесь повсюду запастись провиантом и чтобы доставление оного к местам было обеспечено».

9 августа главнокомандующий выступил из Владикавказа и, через Назран, Казах-Кечу, Грозную и Червленную, прибыл к Амир-Аджи-Юрту. Присоединяя по пути войска, он, при переправе через р. Терек, имел в своем распоряжении шесть рот пехоты, 300 донских и 250 линейных казаков с девятью орудиями. Ермолов торопился прибыть к селению Андреево, где неблагонамеренные люди готовы были произвести возмущение и, соединясь с соседними горцами, пристать к имаму, продолжавшему возбуждать население к всеобщему восстанию. Еще будучи в Грозной, главнокомандующий писал кумыкам, что скоро прибудет в Андреево, и просил быть осторожными в своем поведении.

«Прибыв в крепость Грозную, – писал А.П. Ермолов андреевским князьям, узденям и народу, – узнал я, что изменники аксаевские приглашают мошенников чеченцев идти в Андреево, обещая им, что сообщники их, готовые возмутить жителей Андреева, примут их дружественно и дадут им средство, вырезав армян, обогатиться добычею. Не хочу я верить сему, но советую быть осторожными, ибо подобное происшествие, если в нем участвовать будут жители самого Андреева, может быть причиною гибели самого города.