История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 142

Первое приложение слов к делу проявилось у мехтулинцев, желавших избавиться от русской власти. В начале августа они, как мы видели, убили нашего пристава и взялись за оружие, но личное прибытие Ермолова в Дагестан прекратило волнение.

Имея некоторые сведения о возникающем учении и опасаясь возможных от того волнений, главнокомандующий для противодействия проповедникам решился противопоставить им араванского кадия Сеид-эфенди, пользовавшегося величайшим уважением и доверием горцев. В селении Казанищах Ермолов имел тайное свидание с Сеидом, нашел в нем человека здравомыслящего и желающего спокойствия. Получив от него обещание служить нашим интересам, главнокомандующий назначил ему жалованье и впоследствии не имел причины сожалеть об этом.

Пользуясь огромным влиянием среди акушинцев и других ближайших народов, Сеид в течение нескольких лет был противовесом для разных лжеучителей и других религиозных проповедников Дагестана, вредных русскому господству в крае. Вместе с тем, после свидания с Сеидом, Ермолов, приехав в Кубу, потребовал к себе Аслан-хана Кюринско-Казикумухского и приказал принять меры к прекращению религиозных волнений в его владениях. Аслан призвал к себе муллу Магомета с его ближайшими последователями и потребовал, чтобы тот разъяснил ему сущность своего учения и действий. Повинуясь своему хану, Магомет рассказал, в чем дело, и старался оправдать большинство своих учеников бессознательностью их поступков.

– Они в исступлении, – говорил он, – и невинны в своих действиях, потому что не понимают, что делают; но эти действия ясно показывают, что должно всем делать.

Эта последняя фраза была многознаменательна для самого Аслана, которого Магомет упрекал в неисполнении шариата. Возмущенный хан дал ему публично пощечину, но на другой день опомнился, извинился, одарил обиженного и вступил с ним в религиозную беседу. Мулла Магомет понял свое нравственное превосходство над ханом и старался окончательно убедить его своим красноречием. После продолжительной беседы дело кончилось тем, что Аслан перешел на сторону нового учения и согласился с проповедником, что война против неверных законна и необходима. Чтобы до времени прикрыть свою измену, Аслан-хан просил быть осторожнее и оставить в покое Кюру и Казикумух. Просьба эта оказалась несвоевременною, потому что кроме Магомета появился уже новый и впоследствии знаменитый проповедник тариката – Джемал-эдин-Гусейн Казикумухский.

Бывший письмоводитель Аслан-хана, Джемал-эдин, при первых слухах о новом учении, оставил хана, присоединился к Магомету и принял от него тарикат. Вслед за тем в числе последователей ярагского проповедника явились уже политические деятели: Кази-мулла, Гамзат-бек и, наконец, Шамиль. Пропаганда о новом учении распространялась все шире и шире и пустила глубокие корни в Чечне и Дагестане. Этому много способствовали также внушения персидских и турецких агентов, возбуждавших население к восстанию и уверявших, что при первом поднятии оружия против русских их державы окажут магометанскому населению скорую и действительную помощь. Не доверяя вполне этим обещаниям, многие племена соглашались следовать шариату, но отказывались от газавата, сознавая свое бессилие. Магомет не насиловал их и, требуя только строгого исполнения шариата, предоставлял будущему вооруженное восстание.

– Вы можете, – говорил он, – повиноваться и давать русским аманатов до тех пор, пока они сильнее вас; но наступит время, когда кто-либо из сильных владык Востока, во славу Корана, покорит русских, – и вы тогда должны восстать против них и объявить газават. До тех же пор повинуйтесь им.

Магомет хорошо понимал, что прежде всего необходимо сплотить население во имя религии и подготовить его так, чтобы оно явилось послушным орудием в руках духовенства. В конце 1824 г.

Магомет посвятил Джемал-эдина в звание мюршида и велел ему распространять учение. Ермолов скоро увидел, что учение это небезопасно для русской власти, и приказал арестовать Магомета. Аслан-хан хотя и исполнил приказание главнокомандующего, но дал возможность Магомету бежать в вольную Табасарань, а Джемал-эдин сам бежал в Цудахар. Оба они не оставили своей миссии, но, несмотря на быстрое распространение нового учения, горцы усвоили себе значение его не ранее 1829 г. В описываемую же нами эпоху оно было еще в зародыше и, как увидим, лишь в слабой степени проявилось в Чечне, как политический двигатель.

Волнение в Абхазии. Нападение мятежников на селение Соуксу. Экспедиция князя Горчакова в Абхазию. Взятие завалов у селения Схаби. Занятие Сухума. Положение Кабарды. Экспедиции полковника Коцарева за Кубань. Характеристика их. Сношения Ермолова с анапским пашою. Происшествия в Чечне. Появление имама. Нападение чеченцев на Амир-Аджи-Юрт и Герзель-аул. Убийство генералов Лисаневича и Грекова. Меры, принятые Ермоловым к умиротворению края

Неповиновение цебельдинцев, их грабежи и разбои заставили владетельного князя Абхазии прибегнуть к силе, и один из князей Моршаниевых был арестован. Мера эта произвела сильное впечатление на население, и абхазцы волновались. Подстрекаемые Арслан-беем, желавшим захватить власть в свои руки, и турками, лишившимися выгодной для них торговли людьми, абхазцы не повиновались князю Михаилу и производили грабежи у самого Сухума. Для наказания ближайших к крепости селений начальник гарнизона подполковник Михин произвел нападение на одно из селений и разорил его, но при возвращении наткнулся в лесу на неприятельскую засаду и во время перестрелки был убит. Отряд возвратился в Сухум с потерею начальника и 42 человек нижних чинов. Это ободрило абхазцев и в особенности Арслан-бея. Пользуясь юностью владетеля, имевшего всего 16 лет, и неудовольствием народа на управление матери его, «женщины весьма глупой, со всеми недостатками упорного невежества», Арслан-бей подговаривал абхазцев не повиноваться князю Михаилу и отложиться от власти России.

7 июня 1824 г. владетельный князь Абхазии уведомил находившегося с отрядом в Соуксу, Мингрельского полка штабс-капитана Марачевского, о всеобщем восстании абхазцев против русского правительства и о намерении их истребить русский отряд, назначенный для личной его охраны. Отправив в Сухум мать свою, княгиню Тамару, Михаил остался сам в Соуксу, но переселился в укрепление, защищаемое 300 человеками с тремя орудиями. Стараясь обеспечить гарнизон водою, дровами и кукурузою, штабс-капитан Марачевский занялся в то же время истреблением лежавших возле укрепления сакль и духанов.

7 июня всю эту работу он производил беспрепятственно, но на следующий день с девяти часов утра подошедшие мятежники открыли огонь по укреплению и поддерживали его беспрерывно по 18 июня. Не отваживаясь штурмовать укрепление, абхазцы пытались отвести речку и, заняв в недальнем расстоянии бывший каменный монастырь, устроили в нем бойницы и открыли огонь по внутренности укрепления. Удачными действиями шестифунтового орудия 16 июня была сбита крыша монастыря и разрушена часть бойниц. В семь часов утра 18-го числа Марачевский выслал из укрепления команду в 36 человек, под начальством подпоручика Земцова, который штыками выбил неприятеля из монастыря. Абхазцы расположились вокруг укрепления и препятствовали нам брать воду. Марачевский просил сухумского коменданта прислать к берегу судно, дабы отвлечь внимание неприятеля от его укрепления. 29 июня судно было прислано, и абхазцы, не зная причины и цели его прибытия, действительно бросились к берегу. Пользуясь этим, Марачевский запасся водою на продолжительное время и мог спокойно защищаться до прибытия помощи ^[703].