История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 139

Опасаясь преследований, мехтулинцы бежали в горы и отправили гонцов к аварскому хану, прося помочь в постигшем их горе.

11 июля подполковник Евреинов выступил из Бурной с батальоном Апшеронского полка и четырьмя орудиями и 13-го числа прибыл к м. Кулецме. Оставшиеся в селении жители, которых было весьма немного, встретили отряд в 10 верстах и просили простить их. Евреинов приказал им разбросать начатые завалы и, ободрив их, остановился здесь лагерем. К ушедшим в горы он отправил приказание возвратиться в селение и обещал прощение виновным. Жители селений Оглы и Гапши тотчас же явились с покорностью, объявили, что пойдут на работы в Бурную, но жаловались на притеснения пристава Батырева и его казаков ^[689]. Евреинов скоро убедился, что в Мехтуле не было никакого возмущения и что этим словом названа дерзкая выходка нескольких человек селения Оглы против пристава и переводчика, «вынужденная собственным их неблагоразумием» ^[690]. Злоупотребления и невежество пристава, неумение соединить ласку со строгостью, леность, своекорыстие и опасение, что все эти качества будут открыты правительством, были причиною наделанной тревоги. «Кажется, в настоящих обстоятельствах, – доносил Евреинов ^[691], – весьма нужна не жестокость, но даже некоторое с нашей стороны снисхождение. Это народ природно добрый, но несправедливость ожесточает и самые простые нравы».

«Не жалею, – писал Ермолов шамхалу ^[692], – о потере времени, столь нужного для работ в крепости, о трудах отряда, особливо артиллерии, при переходе горы Калантай, потому только, что мне открылось многое, бывшее до того времени для меня тайной. Непорядочное управление народом, злоупотребления управляющих довели, наконец, бедных мехтулинцев до того, что они, потеряв терпение, решились, оставя свои дома, скитаться в горах и искать чуждого крова».

Видя всеобщую покорность населения, подполковник Евреинов отпустил батальон в Тарки, а сам отправился на свидание с Вербовским, прибывшим с отрядом в Карабудагкент. Здесь они узнали, что Ахмед-хан Аварский явился в Гергебиль, но не более как с 50 всадниками, что он приглашал андийцев соединиться с ним, но они не согласились последовать его советам. Тогда аварский хан вошел в сношение с Амалат-беком, племянником и личным врагом Мехти-шамхала.

Сын бойнакского владельца Шах-Аббаса, двоюродного брата шамхала Тарковского, Амалат-бек, мечтал о возвращении наследственного владения, старался показать себя преданным русскому правительству, но когда увидал, что шамхал пользуется особым покровительством главнокомандующего, то решился изменить и перейти на сторону аварского хана. В то время, когда отряд полковника Верховского возвращался обратно в Кусары, Амалат-бек находился при войсках. В 7 часов утра 19 июля отряд выступил в поход, и полковник Верховский уехал вперед версты на две. Его сопровождали: штаб-лекарь Апшеронского полка Амарантов и переводчик; а шагах в пяти сзади ехал Амалат-бек с двумя своими нукерами. На пути, между селениями Губдень и Атемиш, Амалат-бек, по наущению аварского хана, выстрелами из трех ружей убил Верховского. Преследовать убийц было некому, и Амалат бежал в Аварию ^[693]. Принявший начальство над отрядом артиллерии полковник Мищенко остановился близ селения Кая-Кейд, в ожидании дальнейших приказаний ^[694].

На другой день после этого происшествия посланные аварского хана явились в Чечне с известием, что в Дагестане убит первый человек у русских, всегда бывавший при главнокомандующем. На чеченцев известие это не произвело никакого впечатления, но подвластные шамхалу, ненавидя своего владетеля, волновались и сочувствовали Амалат-беку. Опасаясь, чтобы волнение не распространилось и на мехтулинцев, шамхал просил занять войсками селение Параул и усмирить его подвластных.

Прибыв в селение Кая-Кейд и приняв начальство над отрядом, генерал-майор Краббе вызвал к себе из Бурной отряд Евреинова и, по соединении с ним, 29 июля выступил к селению Каранаю. Подходя к аулу, отряд был встречен выстрелами, принужден брать штурмом несколько завалов, но тем не менее селение Каранай было в тот же день занято, сожжено и разрушено.

В 5 часов утра 30 июля Краббе двинулся к селению Эрпери. По высотам, к стороне Койсубу, видны были толпы жителей, следившие за движением отряда, но не предпринимавшие неприязненных действий. Находившийся при отряде шамхал уверял Краббе, что собравшиеся на горах пришли просить пощады и прощения и что они не намерены драться с русскими войсками. Краббе обещал исходатайствовать прощение, если население возвратится в свои дома, а в противном случае грозил сжечь и разрушить селение Эрпери. Горцы отвечали, что они явятся с покорностью тогда, когда русские войска оставят их владения; теперь же этого сделать не могут, потому что койсубулинцы и другие племена, обещавшие защищать их, разорят их дома. Скоро оказалось, что ни эрперинцы, ни каранайцы не думали о покорности, а ожидали прибытия койсубулинцев и других племен Дагестана. Краббе приказал зажечь Эрпери, и едва только наши стрелки стали подходить к селению, как были встречены самым сильным огнем. После восьмичасового упорного боя Эрпери было взято штурмом и разрушено. В защите его принимали участие унцукульцы, гимринцы, черкеевцы и жители селения Ишкарты. Во время сражения шамхал оставался вне выстрелов и был праздным зрителем совершавшихся событий ^[695].

«Хотя и жаль трудов храбрых воинов наших, – писал Ермолов Краббе ^[696], – в пользу шамхала, который народом управлять не умеет, нам не содействует и еще робостью своею может ободрить неприятелей своих, но необходимо было скорое наказание бунтующих, дабы не последовали примеру их другие».

Из Эрпери генерал-майор Краббе отошел в Темир-хан-Шуре и в 3 часа утра 31 июля расположился лагерем на левом берегу р. Эрпери-Озень.

Отъезжая в г. Кубу и поручив командование отрядом подполковнику Евреинову, генерал-майор Краббе доносил, что для удержания в страхе койсубулинцев и других племен Дагестана, необходимо учредить постоянный пост в Темир-Хан-Шуре. Главнокомандующий вполне разделял это мнение, и хотя около этого времени было получено известие, что Ахмед-хан Аварский 30 июля умер, но Ермолов знал, что и со смертью его недостатка в возмутителях не будет. Амалат-бек и сын Хасан-хана Дженгутайского были последователями умершего аварского хана. Первый, по вражде к шамхалу и при желании народа избавиться от его правления, имел многих сторонников, а второй в глазах дженгутайцев был законный наследник Хасан-хана. А.П. Ермолов поручил генерал-майору Краббе зорко следить за этими лицами и быть готовым на всякого рода случайности. Предположения главнокомандующего вполне оправдались.