– А сколько я проспал?
– Почти два дня.
– И ты все время был рядом?
– Да, – засмеялся он, – мне раскладушку хозяин дал. Я давно с ним знаком.
– Ибби знает, где ты?
– Конечно.
– А как ты, вообще, здесь оказался?
– Саша… Только не ругайся… Я в тот же день приехал, что и ты, на следующем поезде. Знал, что тебе понадобится моя помощь.
– Я мог бы догадаться, – улыбнулся Александр. – Значит, именно тебя я видел у памятника…
– Наверное, меня.
– Ты следил за мной?
– За тобой уследишь! Я позавчера лишь после обеда понял, что ты не купаться пошел, а в горы подался. Один! Ай-ай-ай, Саша! Твой поход мог плохо закончиться.
– Мог. Но мне помогал Виракоча. Спасал, когда я хотел заснуть. Наверное, знал, что ты идешь мне на помощь, пытался меня дотянуть до железной дороги.
– Виракоча? Он, знаешь, шутить не любит, – рассмеялся Маркос. – Он своим посохом так может по голове врезать…
– Было дело, – Александр тоже рассмеялся.
– В общем, Санчо разыскал Диего и Поля, а те взяли еще одного парня и – бегом по шпалам. Если б ты спустился минут на десять позже, могли бы и не увидеть тебя. Темно стало. Так что повезло нам. И тебе повезло. Впятером мы и несли тебя: волокли на брезенте, несли на руках. А иногда ты и сам шел. Э-эх… Дурачина ты этакая… Все один хотел сделать. Подозревал меня, небось.
– Никогда, – улыбнулся Александр и коснулся руки друга. – Никогда я не подозревал тебя. Веришь?
Маркос ничего не ответил. Улыбался и молчал. Он хотел спросить… очень хотел спросить о чем-то, но как будто боялся начать разговор.
– Маркос, я должен сказать тебе кое-что.
– Может, не сейчас, ты еще очень слаб.
– Я в порядке.
– Ладно. Скажи только… Он… Он погиб?
– Да.
– Сам?
– Да. Я бы не смог.
– Знаю.
Они говорили короткими фразами, стараясь даже имени Ивана не произносить, но понимали, о ком шла речь.
– А ты догадался, что это он?
Маркос кивнул головой.
– Когда?
– Как только узнал, что Камила убита.
– Но как? Разве можно подумать, что это был он? Не укладывается в голове!
– Я понял, что он болен. Это не он, это болезнь.
– Но зачем ты навел поклеп на себя? Может, и насчет опухоли ты…
Маркос замахал руками:
– Конечно, не врал! И операцию мне делал блестящий кубинский хирург. И память моя всякие кульбиты выкидывала. Это все правда. Просто… без тебя я бы не справился.
– Но, если ты знал, что это он, зачем мы ездили в Лиму, в Ла-Пас?
– Ты жалеешь?
– Нет, но…
– Я надеялся. Знаешь, у меня была надежда, что это кто-то другой, не он.
– Уж со мной-то ты мог поделиться! А ты меня в напраслину ввел! Себя оговорил.
– Ты ж не поверил в мою вину, так?
– Не поверил.
Снова помолчали.
– Как думаешь, полиции будет сложно объяснить все, что случилось? Его самоубийство? – спросил Александр.
Маркос пожал плечами:
– Вчера Матео мне звонил, странные вопросы задавал, об Иване расспрашивал. Думаю, не все он нам рассказал о Хасиме Ридере. В той записке было что-то еще. Может, успел Хасим перед смертью сообщить нечто. Либо другие факты обнаружили. Правда, такая версия казалось всем настолько невероятной, что никто ее всерьез не рассматривал.
– Хасим, как и ты, догадался, кто убил Камилу. Хотел, чтобы Иван явился с повинной в полицию. Признался сам.
– Он был болен? Как думаешь?
– Да, Маркос. Я видел его глаза. Дикий смех. Неадекватные реакции. Это болезнь.
– А Хаймес? Он убил и его?
– Нет. Не убивал. Они разругались в горах. Хаймес сказал, что ему нужно лечиться. Ну, завязалась потасовка. Уверен, что это был несчастный случай. А еще… Знаешь, почему он убил мальчика Юру?
Маркос покачал головой.
– Он нас с тобой спасал.
– Что?
– Помнишь, мы в милицию попали однажды? Подрались в кафе, потом на улице драка продолжалась. Как раз в марте девяносто третьего.
– Д-да. И что с того?
– Он сказал, что принес в жертву ангела, чтобы спасти нас от злых милиционеров. И на следующий день нас выпустили. Значит, боги приняли его жертву.
– Боже мой! Какая трагедия. Мы… Из-за нас… Как страшно.
– Но он верил в это. Дикость? Конечно. Но это болезнь. Страшная болезнь.
– А Зину, значит, из-за Ольги?
– Да.
– Как же теперь объяснить Ольге, что ее муж… отец ребенка… оказался убийцей? Боюсь за нее.
– Она сильная. Должна справиться.
– А Камила? Камилу-то за что он своим чертовым богам отдал?
– Камилу… В это трудно поверить. Маркос, мне нужно раскрыть тебе еще одну тайну. Ты кечуа. Ты должен знать.
– Неужели из-за этого? – спросил Маркос и вытащил из кармана маленькую золотую пуму, поставил на прикроватную тумбочку.
Откуда она у него? Александр помнил, как рассматривал в пещере сокровища. Там было столько всего! Кажется, он даже держал в руках эту вещичку. Неужели он унес ее с собой?
– Из-за этого? – повторил вопрос Маркос.
– О, пума. Откуда она у тебя?
– Выпала из твоих джинсов, когда я тебя в постель укладывал.
– Да, из-за этого. Через два дня после похорон дочери он нашел богатства инков.
– Легендарное золото Тауантинсуйу?
– Да.
– Значит, это не миф?
– Сокровища существуют.
– Но как можно убить своего ребенка? Даже все богатства мира не стоят такой жертвы!
– Я сказал ему то же самое. Но он только рассмеялся. Ответил, что ей там хорошо, а боги в благодарность за жертву открыли ему самую главную инкскую тайну. Показали, где хранятся сокровища.
– Удивительно, как болезнь меняет психику! Такое возможно?
– Маркос, нам не понять этого. Но я хотел еще кое-что тебе рассказать.
– Про золото?
– Да.
– Неужели он показал тебе, где находятся сокровища?
– Нет. Я сам их нашел.
– Это правда?
Александр взял в руки золотую фигурку.
– Пума оттуда. Я, наверное, машинально положил ее в карман, когда рассматривал. Там столько всего! Мы пойдем туда завтра, и я покажу, где находится пещера. Ее невозможно найти.