Черная медведица - читать онлайн книгу. Автор: Нина Бьерн cтр.№ 73

– А ты можешь снова стать человеком?

– По словам Зовущей – могу, если заслужу Прощение.

– А как его заслужить? Ну, Прощение?

– Нужно собрать очень много Света. Мы ищем Свет любви, который испускают люди. Не все. Некоторые вообще не способны давать Свет.

– А я способен испускать Свет?

– Ты уже его испускаешь.

– Ну, тогда собирай его. Наберешь достаточно – станешь свободна.

– Как? Мое тело переломано.

– Можно уйти в Долину и поискать магов. Они-то наверняка придумают, как тебя вызволить.

Карими просияла на миг и тут же сникла.

– Я не могу уйти с гор. Но я могу помочь дойти тебе.

– Ты что, спятила? Я тебя одну здесь не оставлю! Не можешь уйти, останемся здесь. Я построю дом. Будем жить вместе…

– Я же замужем, – засмеялась Карими.

– Вообще-то уже нет. Как там в клятве было? «От сего момента и до конца жизни…» А жизнь-то вроде как кончилась. Так что он тебе больше не муж.

– А как ты дом будешь строить? Без инструментов и одной рукой?

– А исцелять ты случайно не умеешь? – спросил с надеждой Тим.

– Нет, не умею, – сникла Карими.

– Надо вернуться к войску.

– Зачем?

– Разживемся вещами и оружием.

– Ага, или ты умрешь там, если схватят.

– Не схватят, – подмигнул ей Тим. – У меня есть секретное оружие – ты.

– Что ты хочешь сделать? – непонимающе улыбнулась Карими.

– Мы обманем и грабанем твоего мужа.

– Нет!

– Да!

– Но это же…

– Плохо? А он с нами по-хорошему, что ли? И вообще, за все, что с тобой приключилось, он тебе до великаньего хера должен. Мы ему устроим веселую жизнь.

– Может, просто отыскать ту деревню, на которую он хочет напасть, и все им рассказать?

– Можно. И мы это сделаем. Но это скучно.

Они разговаривали до глубокой ночи. Планировали набеги на войско, решали, сколько и чего брать.

Тим шутил. Он рассказывал смешные истории, не гнушаясь скабрезностями. Тим был абсолютной противоположностью Веграну. Раньше она, услышав пошлую шутку, скривилась бы, навесив на рассказчика ярлык невоспитанного хама. Сейчас она себе удивлялась. Она сидит на поляне ночью с простым солдатом, смеется над его шутками, и ей хорошо.

Наверное, права в чем-то Зовущая. Люди хватаются за нелепые шаблоны. То – невозможно, это – неправильно. Этот человек – подходящий, тот – неподходящий. Одни народы – плохие, другие – хорошие. Это должна делать порядочная женщина, а то – не должна. А по сути, какая разница во всем этом, если двоих, общающихся друг с другом, все устраивает. И люди принципиально отличаются только тем, что они несут в этот мир. Одни несут в него грязь, а другие – радость жизни и Свет.

Постепенно угас разговор. Тишина не тяготила. Каждый думал о чем-то своем, а вместе было все равно уютно.

Тим всколыхнул в ней все то, что до невероятия быстро побледнело и было отодвинуто куда-то на задворки памяти. Благодарность, веселье, азарт и сожаление, что невозможно вернуть сделанного. А вернуть хотелось. Очень. Тим пришел бы за ней. Нужно было только дождаться. Продержаться несколько дней.

Но тогда она об этом не знала.

Карими заново переживала собственные чувства. Раскладывала их на составляющие нити и сама же млела от удовольствия. Она ощущала себя почти живой.

Вот почему другие Ак-Тау так и не выбрались. Они просто забывали, что хотели получить Прощение. Гасли чувства. Вместе с ними гасло то, что оставалось в Ак-Тау человеческого. Чистильщики собирали свет и правили пространство именно затем, чтоб собирать свет и править пространство. Они забыли, кем были.

Карими больше этого не хотела.

Вместе с чувствами всколыхнулось с новой силой желание жить. Сильное, трепетное. Может, если и не с Тимом. Может, с кем-то другим она смогла бы быть счастлива. Вот с таким же простым и веселым, как Тим. Захотелось сорваться с места и нестись по горам в поисках Света, набирать сосуд снова и снова. Зарабатывать свободу… Может быть, набраться смелости и отыскать Найрани. Она ведь живет в той деревне. А ее отец – маг. Может, он чего посоветует. Может, прав Тим, и можно все вернуть?

Карими с теплотой смотрела на мужчину, прислонившегося спиной к дереву. Он задремал, примостив поврежденную руку на своих же ногах. Если бы она только умела лечить… Людям нужен отдых. А скоро они пойдут обратно. Будут воплощать совместно придуманный хитрый план по отъему оружия у солдат Веграна.

Она больше не одна!

На большой сковороде жарилась аппетитная круглая яичница. По кухне плыл аромат обжаренных луковых колечек и кусочков копченого окорока. Микан оставил попытки сдержать голодное урчание в животе и смотрел на колдующую у сковороды Мишку. Незавязанный ворот рубашки сполз, совершенно кокетливо оголив ее плечо.

– А ты говорила, что не умеешь готовить.

– Яичница – мое коронное блюдо. Ну, то есть единственное. Ула научила, – перед сидящим в отцовском кресле Миканом появилась тарелка с дымящейся еще половинкой яичницы.

– Обожаю яичницу, – проурчал Микан, выковыривая из яиц кусочки обжаренного мяса. Еда исчезала с его тарелки с поразительной быстротой.

– По-моему, ты сейчас все, что угодно съел бы.

– А ты чего не ешь? Хочешь посмотреть, не отравлюсь ли я?

– Эй! – в него полетело кухонное полотенце.

– Шучу, – увернулся Микан, не выпуская из рук вилку.

А потом они пили чай. Горячий, чуть терпкий. Микан заварил его с травами по любимому рецепту своего отца.

Он расспрашивал ее о «Круге». Мишка его – о детстве. Медведица любовалась им. Воспоминания об отце наполняли его глаза светом и гордостью. Воспоминания о матери отражались в них легкой грустинкой. Он завязал волосы узлом почти на макушке, стянув их шнурком. Ей до ужаса захотелось снова запустить в них пальчики.

– Красивый шнурок… Тот самый? – Мишка встала со своего стула и обошла стол.

– Мишка, это же просто подарок…

– Да-да, подарок… – Медведица пристроилась сзади и принялась распутывать узел на его волосах.

– Но ты же не станешь…

– Не стану… Но вот так будет намного лучше, – Мишка бросила на стол кожаный плетеный шнурок и вверх по плечам и шее Микана заскользили женские ладони, забираясь под волосы. Мишка наклонилась и шепнула ему на ухо: – Все утро хотела это сделать.

Он потянул ее на себя, усаживая на колени.

– Все утро хотел это сделать, – повторил Микан, по-хозяйски запуская руки под ее рубашку.