– Я хочу, чтобы вы знали, как мне жаль. Я не знала, что мой адвокат станет обвинять во всем Пака. Пожалуйста, передайте ему мои извинения. Я бы хотела, чтобы этой недели просто не было. Обещаю, скоро все закончится.
– Элизабет, я… – Янг закусила губу и отвернулась, словно не зная, что ответить. – Я надеюсь, скоро действительно все закончится, – сказала наконец Янг и ушла.
Завтра, хотела крикнуть Элизабет. Я завтра во всем сознаюсь. Слова рвались наружу.
– Я завтра во всем сознаюсь, – сказала она тихо, но вслух. Звучало странно. Она же собирается на казнь, а не замуж. И все же, приняв решение, она испытыла облегчение, граничащее с воодушевлением, отчего ей захотелось, чтобы рядом был друг, с которым можно было бы поделиться. К тому же извинения перед Янг выпустили наружу часть вины. Это подтверждалось. Она права, что хочет покончить со всем как можно быстрее.
Она пошла в уборную, взяла немного туалетной бумаги и стерла пот с лица. По пути наружу она столкнулась с Шеннон и Эндрю, которые шли на встречу с судьей. Анна осталась в комнатке, говорила по телефону. Когда Элизабет зашла, Анна захлопнула ноутбук и беззвучно сказала, перед тем, как выйти:
– Минуту, я буду прямо за дверью.
Элизабет села за стол и подставила руки к вентилятору, чтобы чуть охладить. Ноутбук Анны стоял поверх каких-то бумаг, и велико было искушение их прочитать. Нет. Все это неважно. Их стратегии, аргументы, свидетели – все это не имеет значения. Она огляделась и увидела свою сумочку рядом с сумкой Шеннон и портфель для документов в углу. Она пошла взять свою сумку и тут увидела судебный блокнот в кармашке портфеля Шеннон. Он был согнут, и виднелась часть фразы «…ение при признании вины».
Изменение? Появление? Обсуждение?
Элизабет чуть сдвинула блокнот одним пальцем, только чтобы прочитать строку. В верхнем углу аккуратным почерком Шеннон было написано: «Сомнение при признании вины». Она достала блокнот. Там был список, составленный Шеннон:
• Требования штата Вирджиния к признанию вины: «осознанное, добровольное и разумное». Соблюдено ли при нарушениях рассудка? (Анна)
• Прецеденты по оспариванию признания вины собственным клиентом с учетом компетентности (Эндрю) (Найти случаи по запросу: признание вины как «обман суда»)
• Конфликт интересов: необходимо разрешить? – этика (Анна)
• Оценка дееспособности – встреча с Д-ром К. сегодня! (Шеннон)
Признание вины. Дееспособность. Оспаривание признания вины собственного клиента. У нее сжалось в горле, воротник блузки впился в шею, она закашлялась. Она расстегнула верхнюю пуговицу и сделала глубокий вдох, чтобы кислород попал в легкие.
Шеннон же говорила, что с этим надо переспать, просто для надежности! Она же обещала пойти завтра к судье, если намерения не изменятся! А на самом-то деле, похоже, она собиралась не допустить признания Элизабет. Ни завтра. Никогда. Шеннон планировала начать нападение на собственного клиента. Она собиралась объявить Элизабет сумасшедшей, заявить о ее намерении обмануть суд – она готова на все, чтобы суд продолжался. Она потащит Элизабет обратно и заставит досмотреть видеозапись Генри. Она заставит Терезу прилюдно рассказать о тех постыдных мыслях, которые они хранили в секрете. Она оболжет Виктора и любого, кто попадется под руку, обвинит их в жестоком обращении. Она будет обвинять Пака, вываляет его в грязи и, что еще хуже, прибегнет к помощи демонстрантов.
Демонстранты. Рут Вайс. ГордаяМамаАутиста. От одной мысли об этой женщине Элизабет испытала ненависть такую сильную, что у нее закружилась голова, и ей пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть. Эта женщина сожгла маленького сына Элизабет только потому, что хотела привлечь внимание к своей «теории аутизма» (всего лишь оправдание собственного стиля родительства). И Элизабет виновата в том, что не помешала ей. Эта женщина нападала на нее на форумах, угрожала, обзывала, обратилась в Службу защиты детей, а Элизабет не обращала ни на что внимания и выпустила ситуацию из-под контроля, позволив ей принимать экстремальные меры, не опасаясь последствий. А теперь из-за ее бездействия и трусости Рут Вайс сойдет с рук убийство, и она причинит еще больше боли другой своей жертве, Паку. Нет. Она не может этого допустить.
Она встала и принялась мерить комнату шагами. Ей надо уйти, но здесь нет окна, чтобы выбраться, а Анна прямо за дверью. Да и если она выберется из здания, что она станет делать? Машины у нее нет, такси на улице тоже не найти. Можно вызвать, но оно приедет не сразу, все успеют заметить ее исчезновение. И все же надо попробовать.
Она пошла за сумочкой. Когда она взяла ее, стоявшая рядом сумочка Шеннон сдвинулась и содержимое сместилось. Бренчание внутри словно высвободило какую-то глубоко засевшую картинку в сознании Элизабет. Видение, как она сама делает то, что следовало сделать давным-давно.
Она схватила сумочку Шеннон и встала. Она точно знала, куда надо идти и что надо делать. У нее не было выбора. Быстро, пока ее не поймали. Пока она не передумала.
Мэтт
Мэтт с Жанин ждали Эйба рядом с комнатой судьи, стоя рядом друг с другом. Неподалеку стояла еще одна пара, помоложе. Судя по тому, как они все время целовались, а она то и дело бросала восхищенные взгляды на кольцо, Мэтт догадался, что они ждут, чтобы их расписали. Они могут подумать, что Мэтт с Жанин разводятся: Жанин все время хмурилась и шепотом возмущалась: «Расскажи прямо сейчас. Какого черта мы тут делаем?», а он стоял молча и качал головой.
Не то чтобы он не хотел ей рассказывать. Но он знал Жанин. Знал, что она убедит его не рассказывать Эйбу всей правды: о том, что она была там тем вечером, или о том, как он курил вместе с Мэри. Знал, что она велит ему продумать и отрепетировать каждое слово. А он устал скрывать, планировать, высчитывать факты и так далее. Ему надо было встретиться с Эйбом лицом к лицу и высказать все, и плевать на последствия.
Эйб и Шеннон вышли, оба с помощниками.
– Эйб, нам надо поговорить, прямо сейчас, – сказала Мэтт.
– Конечно, на сегодня заседание закончено. Может пройти сюда? – Эйб открыл дверь переговорной на другом конце коридора.
Шеннон подняла бровь, и Мэтту пришло в голову, что ей тоже стоит знать, возможно, даже больше, чем Эйбу. Только в какой степени его признание переживет юридический и технический фильтр Эйба и достигнет ее? Не потому ли он не сказал сперва все Жанин, что хотел избежать всяких заговоров?
– С вами тоже, мисс Ог. Мне надо поговорить с вами обоими, вместе, – сказал он.
– Это не лучшая идея, – Эйб покачал головой. – Давайте сначала…
– Нет, – сказал Мэтт, уверенный больше, чем когда-либо, что Шеннон должна все услышать. – Я ничего не скажу, если только мы не соберемся все вместе в одной комнате. И уж поверьте, вам есть что послушать, – он прошел в комнату, утянув с собой Жанин, а Шеннон вошла следом. Эйб остался в дверном проходе, глядя на них с негодованием.