Трёхочковый в сердце - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Навойчик cтр.№ 73

– Перестань, не надо этих глупых шуток. – Отец приобнял его, соприкоснувшись лбом, – всё наладится, мы справимся.

– Не надо меня успокаивать, я больше не ребёнок! – ему хотелось плакать, но было стыдно показывать свою слабость, хотя вряд ли его кто-либо упрекнул бы.

– Для нас с мамой – всегда.

– Теперь уж точно! Можно снова возить меня на коляске и таскать на руках!

– Значит так тому и быть. Плохи те родители, что не желают помочь своему ребёнку встать на ноги.

– Очнись, пап, у меня их нет! – Ника снова начало колотить в яростном припадке, а отец продолжал спокойно с нескрываемой заботой смотреть на него.

– Зато у меня есть живой ты! И я благодарен Богу, что Он вернул тебя к нам, после всех этих испытаний.

– Только библейский псалмы мне тут не начни читать. Какая благодарность, кому?! Это самая примитивная издёвка судьбы – забрать спорт у того, кто им дышит, и позволить дышать тому, кто лучше бы сдох!

– Не смей так говорить, никогда, слышишь! – особенно папино терпение было не железным, – Подумаешь – ноги! И плевать на них. Голова на месте, руки при тебе, не пропадёшь. Мы с мамой поможем, а там и сам со временем разберёшься чем заняться, и куда себя пристроить. На баскетболе свет клином не сошёлся!

– Для тебя так всегда и было. – эту фразу Ник прошептал почти про себя, рассчитывая, что отец не услышит, – а если не разберусь?

– Значит мы будем рядом, пока земля будет нас носить!

– Уверен, так и будет. – Ник не смирился, просто потух, не желая продолжать ссору, которая ни к чему не приведёт, – Здесь вообще кормят? Или мне только обезболивающими и святым духом питаться.

– Не богохульствуй, сейчас принесу. – Отец вышел, практически спустив на тормозах последнюю колкость Ника.

Больничная еда не отличалась разнообразием, зато её было вдоволь. Они разделили совместную трапезу. Почему-то с появлением отца, ему повсюду мерещился скрытый библейский подтекст. За разговорами «ни о чём», пережёвывая больничные хлебцы и странное подобие местного пюре с подливкой, Ник узнал оставшиеся, малоинтересные и малоприятные для себя детали. Родителям позвонила Кира, на следующий день, как пришла в себя. Отец тут же собрался в дорогу, у мамы на днях закончилась виза и новую поставить она не успела. Прямых билетов не было, приходилось добираться тем, что подвернётся. В итоге после трёх дней скитаний, безумных пересадок, перекрёстных маршрутов и очередей ожидания, папа всё таки добрался к нему, точнее тому, что от него осталось. Накануне Нику как раз сделали операцию, в сознание он не приходил, зато практически сразу пошёл на поправку. Инфекция быстро уходила, тело, нормализовав теплообмен, избавлялось от оставшихся очагов переохлаждения, плюс постоянный контроль со стороны медицинского персонала сделал своё дело. Киру и папу не пускали к нему, пока состояние не стабилизировалось окончательно. После врачи настояли. Что первым, после пробуждения, с Ником должен поговорить специалист, что сразу не задалось. Вряд ли кто бы то ни было смог преподнести подобные новости, поэтому персонал перестраховывался, памятуя о притче про гонца с дурными вестями. Отец зачем-то постоянно пытался привязать к рассказу Киру, описывая как она заботилась, как не отходила сутками от его палаты, не понимая что лишь больше подливает масла в, и без того, кипящий костёр ненависти. В вопросе отношений мама была всё же более чувствительна и тактична, она бы догадалась. Да и папа был более чем проницателен, оставалось непонятным только – почему он с такой настойчивостью продолжал уверять Ника в её «ангельской природе».

– Я не хочу видеть Киру. Отпуск окончен, пускай катиться отсюда куда подальше.

– Ник, вам придётся поговорить, рано или поздно.

– Зачем? – если и существует интонация передающая всю полноту презрения двумя слогами, то это была она.

– Хотя бы затем, чтобы Кира смогла тебя поблагодарить за своё спасение. С тебя не убудет. – Нику показалось или отец уже пытался шутить над его увечьем, правда он всё сейчас воспринимал в штыки.

– Ты же понимаешь, что из-за неё я стал таким?! Я отдал своё здоровье и собственное будущее, чтобы эта потаскуха продолжала дышать, раздвигая ноги перед очередным своим другом из интернета! – пребывая в бешенстве, он уже не контролировал что говорит, едва не срываясь на мат.

– Во-первых, меня не касается, что между вами произошло. Это ваши личные разборки, в которых нет места посторонним. Во-вторых, я больше чем уверен, у тебя был выбор, раз ты спас эту девочку, при всей той ненависти, что сейчас испытываешь, значит альтернатива была много хуже, и другой исход ты бы не смог себе простить. Я не берусь судить, знаю – без причины ты бы себя так не вёл, может она и не заслуживает прощения, но поговорить вы должны. Может ей хватит смелости попросить, а у тебя хватит сил принять её извинения.

– Вряд ли. – Ник был категорично настроен, хоть и знал, что проще согласиться с отцом, всё равно тот не отстанет, – Это в любом случае плохо закончится.

– Ты справишься, я в тебя верю. – его передёргивало от собранной в одной фразе банальности, папа часто говорил подобными фразами, наверное, это как-то вписано в родительский генетический код.

– Только давай завтра, на сегодня с меня хватит напряжённых разговоров. Попроси врачей, чтобы они вырубили меня, не хочу глупых сновидений, и терзаться размышлениями о собственной судьбе. – это не было попыткой наркомана выклянчить дозу, пока ещё, иногда слишком многое сваливается на нас за раз, возможно поэтому папа и согласился.

– Я попробую, посмотрим, что можно сделать.

На том они расстались. Отец вышел из палаты, Ник надеялся, что после разговора с врачами, тот пойдёт в гостиницу, чтобы нормально выспаться, отдых был необходим им обоим. Возможно, таким образом, хоть одному из них удастся сегодня не переживать из-за случившегося, само-закапываясь под комьями презрения к себе и ненависти к окружающему миру и вселенской несправедливости. Он вернулся спустя несколько минут, с той самой улыбчивой медсестрой, она подкрутила краник на капельнице и уже через пару минут Ник почувствовал как наливаются тяжестью его веки. Отец что-то говорил про гостиницу и ночлег, но ему было не разобрать, под, спеленавшим его в ватных объятиях, сном. В таком состоянии было уютно, это новое измерение не хранило в себе тяготы одолевавших его проблем, скрывало от боли, разочарований, здесь незачем работать, притворяться или пытаться понравится, Ник вообще был здесь один. Только от сновидений это место не спасало. Возможно так выглядит смерть, когда остаёшься один на один с воспоминаниями того, что никогда не сможешь изменить.

…

Из детского сада родители редко забирали Ника вдвоём. Но если так получалось, это всегда сулило яркие воспоминания или как минимум мороженное в кафетерии возле автобусной остановки. Тогда он ещё не мог выговорить все эти слова, но общую концепцию формулы детского счастья знал наверняка – когда родители вместе это хорошо. В тот день всё было именно так. Они пришли вдвоём такие красивые и большие. Ник как раз был в том возрасте, когда принципиально доказать, что твои родители самые лучшие на свете, все взрослые казались великанами, а вопрос «кого любишь больше маму или папу?» считался Волан де Мортом, и его нельзя было называть. Был конец мая месяца, днём на улице стояла невыносимая жара, но под вечер погода утихала, готовясь ко сну, и наставало идеальное время для семейных прогулок, активного отдыха и посещения парков. Родители выглядели счастливыми и какими-то взбудораженными, как подростки забавляющиеся с петардами и пугающие прохожих. Только пиротехники у них не было. Отец где-то достал видеокамеру, что было немыслимо по тем временам, конечно передача «Сам себе режиссёр» била все рейтинги просмотров по выходным, но обзавестись подобной штуковиной могли себе позволить действительно состоятельные люди. Сейчас в интернете больше всего просмотров набирают котики, маленькие дети, и тот китайский паренёк задорно прыгающий в слишком коротких и слишком обтягивающих штанах, под непонятно чем цепляющий мотив. В тот день родители не наткнулись ни на одного азиата, или хотя бы пробегающую мимо дворняжку, зато под рукой был Ник, всё ещё вызывающий умиление своими детскими пухлыми ручонками, ножками и щёчками, который и стал звёздным кроликом. Они гуляли вместе в парке, по проспекту, кушали сладкую вату, Отец подбрасывал его высоко в воздух и ловил у самой земли, чем вызывал у мамы периодические сердечные приступы. Всё это наматывалось, запечатлевалось и сохранялось на метрах магнитной ленты. Напоследок, сильно картавя и проглатывая половину звуков, Ник продекламировал на камеру какое-то детское стихотворение про тигров или львов, было невозможно разобрать, что вообще он там бормочет. Правда, родители как-то догадывались о смысле его щебетания, а большего, по сути, и не надо, лишь пара близких и понимающих тебя людей, жаль, что вырастая мы об этом забываем.