Трёхочковый в сердце - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Навойчик cтр.№ 71

– Вы можете это сделать сейчас? – Ник спрашивал, потому что решение было только за ним.

– А смысл, игра закончится прежде чем ты завяжешь петельки на кроссовках. – док с интересом смотрел на юного пациента, ожидая ответного хода.

– Колите обезболивающее, ещё десять минут перерыва, если не больше, оно успеет подействовать к началу третьего тайма.

– Тоже мне герой, ты вообще меня слушал?! Из-за торчащего в пальце ногтя и кровотечения, оно не возьмётся. – врач был непреклонен.

– Колите, и оставшиеся десять минут режьте, доставайте всё что нужно и зашивайте, вам хватит времени. – Ник схватил его за руку глядя в глаза.

– Малыш, это ОЧЕНЬ БОЛЬНО.

– Я знаю, ребята меня подержат, действуйте.

– Ник, нет! Угомонись. – Мама положила ему руку на плечо, отговаривая.

– Если сейчас вы тренер, лучше готовьте команду к игре, а если мама, то вам лучше не смотреть. – к сожалению, порой только жестокость способна переубедить самых близких, Ник хорошо это усвоил уже в то время.

– Лёша, Костя и Ваня, будете держать Ника, остальные на выход, Док, у вас пятнадцать минут. – Тренер вышла из раздевалки, раздав последние указания.

Их осталось пятеро, и времени было всё меньше. Пока игроки покидали комнату, доктор готовил все необходимые материалы. Скальпель, перчатки, шприцы, нитки, перекись, ватные тампоны. Он быстро обрисовал, как нужно будет держать Ника чтобы тот не вырвался, усугубив ситуацию. Как только пациента зафиксировали, врач произвёл укол. Первую дозу ввели аккурат в место разлома ногтя. Ник не должен был смотреть, но чтобы минимизировать собственные содрогания , старался не отрываться от происходящего. Игла вошла под остатки ногтевой пластины, возле места разреза и торчащего осколка. Тонкий маленький стержень заставил Ника шипеть от боли, словно его палец только что переехала гусеница танка, а не впился маленький комарик. Давление создаваемое проникающим внутрь лекарством, разрывало набухающий палец изнутри. Он старался не кричать, сжимая крошащиеся зубы, дыхание прерывалось, пот снова выступил по всему телу. Вторую часть укола ему сделали куда-то в подушечку пальца, на фоне предыдущего, Ник почти ничего не почувствовал.

– Терпи, дальше будет хуже. Внимательно парни, сейчас держите крепче делаю надрез! – сложно было разобрать подбадривает его доктор или утешает, но среагировав на реплику, Ник отвлёкся.

Через линию, проведённую скальпелем, проступили первые капли крови. Потом врач рывком достал выступающий осколок. И тут Ник заорал. Из него никогда ничего не выдёргивали, не вырезали аппендицит, он даже заусенцы сам подстригал. Пытаясь дышать, как роженица при схватках, стараясь не двигаться, ему необходимо было терпеть. Затем, доктор парой отточенных движений рассёк палец по краям. Ник понимал, что должно быть больно, но мог только облегчённо вздыхать, в сравнении с вытянутым осколком, это было успокаивающим поглаживанием. Когда врач начал пинцетом тащить остатки ногтя, он потерял зрение. Боль была настолько острой и продолжительной, что от её переизбытка, ему застлало глаза какой-то пеленой. Ник рычанием сдерживал крик, впиваясь руками в обивку массажного стола, он испытывал такое напряжение, что сосуды в ноздрях лопнули, открывая кровотечение не только из пальца, но и носа. Перед тем как зашивать, доктор облил всё перекисью, её обжигающая прохлада была словно холодное полотенце, для трясущегося в агонии. Самое трудное было позади, но Нику становилось тошно от представленного зрелища. Почему-то казалось, что его палец это вскрытый в морге труп, напичкав который, безумный учёный перекроив всё ужасающими швами, воскресит Франкенштейна. И сейчас, стягивая куски плоти маленькими стежками, док лишь воплощал жуткую картину. Ник дотерпел, ему вводили третью часть укола, что сейчас вызывало только облегчение, врач обрабатывал палец йодом, накладывая марлевую повязку.

Ребята поспешили в зал, откуда доносили звуки продолжившейся игры. Боль уходила, физически он её не ощущал, словно искорёженного пальца там и нет вовсе. Но в его голове она плотно засела, паскудным напоминанием пережитого. Ту игру они выиграли, переведя матч в дополнительное время, сровняв счёт на последних секундах четвёртой четверти. Но Ник больше никогда не вспоминал, как забил решающие броски, как воодушевил команду собственным терпением и решимостью. Только преследующие его по ночам кошмары, заставляющие дёргаться во сне, в почти реальном осязании ковыряющегося в ноге скальпеля. Пелена боли застилающая и отрывающая тебя от собственного сознания, возвращалась каждый раз фантомной вспышкой, напоминая, что из тягот судьбы мы выносим шрамы, а не знамёна поверженных трудностей.

…

Ник не мог открыть глаза, что-то лежало на веках, в горле пересохло, вот только рот он тоже не мог открыть. Пытаясь сосредоточиться, ему удалось понять, что он весь обмотан бинтами, как мумия. Напрасные потуги пошевелится – ни к чему не привели, руки и ноги отказывались двигаться, а тело нестерпимо болело каждой надорванной мышцей. Спать не хотелось, но Ник чувствовал себя избитым и измотанным, как-будто отбивался от банды хулиганов накануне. На грани восприятия он услышал робкое движение в стороне от себя. Кто-то аккуратно раздвинув бинты, просунул ему питьевую трубочку в рот.

– Попейте, у вас обезвоживание, скоро придёт медсестра, снимет повязки, тогда и поговорим, хорошо? Кивните, если понимаете меня. – голос звучал на английском, с небольшим акцентом, и сильно резонируя каждым звуком, в его чугунной голове, но Ник всё понял. Он мотнул бинтовым тюрбаном, в подобии кивка. – Вот и отлично, полежите немного я схожу за санитаром.

Голос удалился, покинув помещение. Не стоило делать скоропалительные выводы, но из очевидного – он жив, значит их спасли, а там где медсёстры, есть и врачи, значит это какая-нибудь курортная клиника. Пока всё неплохо, выяснить бы почему его замотали с ног до головы как откинувшегося фараона, и жизнь наладится. Ник гнал прочь мысли о судьбе Киры, вряд ли с ней случилось непоправимое, раз уж он выкарабкался, но стоило, хоть на мгновение, на них задержаться, как в груди разливалась жгучая ненависть.

Спустя минут десять в его палату снова зашли. Их было двое, переговаривались на французском, так что Нику было не понять. Чьи-то маленькие руки, по-видимому женские, бережно приподняли его голову, осторожно снимая повязку. Когда Нику освободили глаза, он смог осмотреться. Обычная европейская больничная палата на двоих, пространство между кроватями пациентов разделено шторкой, видимо его положили одного, соседняя койка пустовала. Простая минималистичная обстановка, уютный, успокаивающий интерьер. Ник угадал, невысокая женщина, снимавшая его повязки улыбнулась, что-то картаво пробормотав, и удалилась. Вторым человеком был мужчина, без сомнений врач, средних лет, в хорошо подобранных очках из дорогой оправы, выбритый и подстриженный, со вкусом одетый, не вычурно, но и не в трениках. Таким людям доверяют при встрече, даже если вы незнакомы, капризные дети тут же успокаиваются у них на руках, а старушки у подъездов гордятся соседством с уважаемым человеком. Ник так и продолжил лежать откинувшись на подушки больничной кровати, ожидая начала обещанного разговора.