Трёхочковый в сердце - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Навойчик cтр.№ 60

– Ну и дурак! – Ник редко вступал в разговор, но в этот раз его зацепило панибратское отношение к тренеру, он и сам не питал к нему тёплых чувств, но его мама была таким же специалистом, требовавшим как минимум уважения к этой профессии, – Дело ведь не в пробежке, ты мог соскочить намного раньше, почему именно завтра?

– Потому что задолбало, я же говорил, или у тебя уши заложило от холода? – Женя не оправдывался, он обвинял, через показушную злобу, или хлещущие эмоции, которые подстёгивали его идти до конца.

– Вчера ты говорил тоже самое, но всё равно бежал с нами. – теперь уже Игорь резюмировал, эти бесконечные споры по вечерам стали уже пресытившимися и без того немногочисленными развлечениями.

– А вот завтра сто процентов забью, бегите сами! – Жека скрестил руки на груди отстраняясь от разговора и подчёркивая свою позицию.

– Я думаю ты просто зассал. – Ник отложил книгу приподнимаясь с кровати.

– Что ты сказал?! – вспыльчивый и без того раззадоренный Евгений тут же подскочил к Нику вплотную.

– Струсил, испугался, пошёл на попятную, дал дёру, называй как хочешь, вчера на тебя наехали, как на всех нас много раз до этого, а сегодня начали прессовать снова, вот ты и поплыл, сдался, проявил слабину, ушёл от ответственности, мне продолжать? – Ник не хотел издеваться, но когда злился почти не контролировал это.

Кравцов толкнул его в грудь двумя руками. Отшатнувшись но удержав равновесие, Ник, без раздумий, выбросил руку в ответном характерном движении целясь в лицо. Удар проскользнул лишь слегка зацепив кончик носа оппонента. А в следующую секунду их уже разнял более габаритный Игорь. Не то чтобы Ник жаждал драки, просто рефлекторно реагировал на выпад в свой адрес.

– Совсем ополоумели, мне ещё не хватало вас разнимать, сцепились они тут, вы же не бабу делите! – наверное в представлении Игоря, драться мужики могут только из-за женщин, отдавая ему должное – это наиболее благородная причина.

– Да пошли вы моралисты хреновы, обойдусь без ваших советов! – Женя кричал размахивая руками, но в драку не возвращался, направляясь к выходу.

– Да где бы ты был без нашей помощи, придурок! – В Нике всё ещё кипела злоба, и зудели кулаки.

– Пошёл ты! – Кравцов, не оборачиваясь уже собирался хлопнуть дверью, когда Ник выкрикнул.

– Да чтоб вам всем провалиться завтра, лицемеры сраные. – тогда он ещё толком не знал значения самого выражения, имея лишь обобщённое представление, но звучало ёмко, а главное пафосно и Ник тем довольствовался.

Дверь с треском захлопнулась, оставляя за ним последнее слово, которое, и в этом он был уверен, Женя услышал. Игорь смотрел на него осуждающе, разводя руками, мол: «Тоже мне скажешь, ты как ляпнешь». В общем добродушный Александров не поддерживал подобных высказываний в след, или его смущала само содержание?

Следующим утром негативное отношение витало в воздухе. Ник с Игорем вроде бы и стояли со всеми, но как-то особняком, и это чувствовалось. Когда тренер дал старт, они почти сразу оторвались от основной массы, убежав вперёд. Было по обычному холодно, снег сыпал в лицо, вместе с ветром, так что приходило двигаться практически на ощупь, или сильно сощурившись. Как только тренерский штаб скрылся в здании спортивного зала на противоположной стороне, вся команда, за очевидным исключением, ринулась срезать привычной дорогой. Было что-то в их беге лёгкое и свободное, наверное они даже чувствовали себя счастливыми, перепрыгивая через нанесённые сугробы и поскальзываясь на оголённом льду. Ник даже мог различить их, каждого по отдельности, следующих гуськом, махающих руками и бросающихся снежками.

Правду говорят, что горб верблюду переломила соломинка, а не дюжина навешанных тюков. Когда, бежавший последним Евгений, начал странно заваливаться на бок, Ник почувствовал неладное. Лёд треснул, сначала провалившись под одной ногой, затем под второй, Кравцов ещё пытался бежать вытаскивая промокшие ноги на поверхность, тут же уходящие вниз. Со стороны это было похоже на бесталанную пародию «спускающегося по лестнице». Только когда Женя провалился ниже пояса, а лёд затрещал под ногами остальных и разошёлся намочив ещё чью-то обувь, народ запаниковал. Ребята бросились в рассыпную, убегая подальше от эпицентра, совсем позабыв о пострадавшем товарище. У Жени всё никак не получалось схватиться хоть за что-нибудь, руки соскальзывали, и уже через несколько секунд он оказался полностью в воде. Ник, вместе с Игорем, не сговариваясь, рванули ему на помощь, бежать по льду было слишком опасно, да и слишком далеко, от той точки, где они находились, но не попытаться было бы большим предательством. Тем временем Жека старался держаться на плаву, хватаясь за отколовшиеся куски льда. Но те были либо слишком маленькими, чтобы выдержать его вес, и быстро уходили под воду, либо слишком крупными, от чего переворачивались, накрывая и загоняя под воду уже самого Кравцова. Одна из таких глыб и ударила Женю, когда тот пытался то ли всплыть, то ли удержаться на очередной льдине. Ник не видел потерял ли тот сознание, и закатились ли у него глаза, просто в одно мгновение его руки перестали взбивать воду, а тело обомлев, под тяжестью намокшей одежды, ушло на дно. Когда парни добежали до места откуда можно было начать аккуратно ползти в сторону образовавшейся полыньи, над ней уже не поднимались пузырьки воздуха, а куски льда, сложившись в причудливом пазле, стягивались, чтобы снова замёрзнуть через несколько часов, навсегда оставив Женьку Кравцова в своих «гостеприимных» водах.

Ник очухался, когда Игорь оттаскивал его – кричащего и стучащего по замёрзшей толще, ближе к берегу, где можно было находиться в относительной безопасности. К ним уже бежали тренера, видимо кто-то из неудавшихся конькобежцев без коньков, всё-таки догадался позвать на помощь. Ник помнил как было холодно и жутко. Как онемели и болели разбитые о неуступчивый лёд руки, так легко проломившийся под ногами Жени. Как стучали зубы, не попадая друг на друга, пытаясь сформировать внятное объяснение для прибывших спасателей, жалко, что помочь они уже не могли. Как щемило где-то в сердце, не по утраченному товарищу, каким бы кощунством это не выглядело, а по брошенным, яростным порывом в его адрес, неосторожным словам, ставшими нарицательными. И чувство собственного бессилия, топившее не хуже провалившегося льда, наваливающегося сверху угрызениями совести. Спасатели нашли тело только поздним вечером, несмотря на небольшой радиус поисков, сильно затруднённый погодными условиями. Приходилось дополнительно пробивать лёд, который успел слегка затянуться, подводить свет, потому что икать в подводной темноте было невозможно даже при ярком дневном солнце. Хорошо, что Ник не видел конечного результата. До конца дня тренировки отменили, так что он просто мог себе позволить закрыть глаза и попытаться заснуть, забыв весь этот кошмар, обычного на первый взгляд утра.

…

Ник очнулся от тёплого поглаживания, настойчиво терзающего его голову. Открыв глаза, зрение не сразу сфокусировалось на представшей картине. Разбитая кабинка валялась на площадке, выстроенной у горной вершины. В разлетевшиеся окна уже успело намести снега, где-то ещё искрили провода, и противно воняли перегоревшие тросы. Ник ощупал себя свободной рукой, второй он всё ещё сжимал бессознательную Киру, она дышала, и видимых открытых ран не наблюдалось. «Поглаживаниями» оказалась струйка крови, стекающая из рассечённой головы, которая невыносимо болела. В груди, с правой стороны, что-то стреляло, при каждой попытке вдохнуть, а из бока торчал кусок переломленного поручня. Странно, но боли Ник почти не чувствовал, только онемение затёкшей конечности, которую придавила Кира, наверное, сказывался шок. Двигаться было сложно, но необходимо, в конце концов, если свет вырубился по всему курорту, и не спасли запасные генераторы, то и про аварию никто не знает и помощи ждать неоткуда. Он попытался аккуратно отодвинуть Киру подальше от себя, не заботясь о её состоянии, но не желая навредить себе ещё больше. Сейчас нужно было решить вопрос с торчавшей арматурой. Из кучи просмотренных медицинских сериалов, Ник знал, что стоит вытащить оскольчатый предмет, тут же откроется кровотечение, надеясь, что в этом теле-шоу не врали. Но и двигаться дальше он с ним не мог. Ник стащил порванные остатки блейзера, решив использовать его, как прокладку и жгут одновременно. А потом, сжав зубы вырвал кусок из собственного тела. Больно было только первую секунду, потом стало невыносимо, если до этого спасатели не знали где их искать, то теперь смело могли ориентироваться на его вопль. Судя по ощущениям, Нику повезло, насколько это вообще было возможно в сложившейся ситуации, арматурина не вошла глубоко, лишь слегка разрезав кожу и мышечную ткань, крови было не много, поэтому он подумал, что внутренние органы всё же не задеты. Кое как перевязавшись импровизированы жгутом – кофтой, попытался встать, ноги пережатые искорёженным корпусом кабины, не спешили подчиняться. Видимо, когда произошло столкновение, он первым врезался в остатки стены развороченной гондолы Кире повезло, она упала на него, а вот Ника сильно зажало, между остатками кресла и креплениями оконных рам, обернувшимися вокруг его ног словно удав над затравленным кроликом. Он пытался вытащить ноги, но тщетно остатки одежды трещали по швам, рвались, оголяя изодранные конечности, но ничего не получалось. Изрядно напрягшись, в попытке их выдернуть, Ник, скорее почувствовал, нежели услышал хруст. По всему правому голеностопному суставу тут же пробежал взрыв боли, а подошву левой стопы пробило чем-то тонким и острым. Он взвыл, не сдерживая вырывающийся крик, быть услышанными им не грозило, а если бы и наоборот, то было бы даже лучше. Как ни странно, волна окатившей боли, прочистила Нику мозги. Застряли не ноги, которыми он мог вывернуться и освободиться. В «капкан» попала обувь – классические кожаные туфли, одинаково стильно выглядящие и зимой и летом, подобранные под надлежащую одежду, когда-то давно подаренные Кирой. Дотянувшись до шнуровки, и распустив узлы, Ник стал аккуратно освобождать израненные ноги. Несмотря на травму, и небольшой отёк, правая голень довольно быстро и легко освободилась, оставшись в одном носке. А вот левая, испытывала проблемы, один из саморезов, ввинченных и удерживающих каркас, вырвался из рамы и пробил подошву ботинок, плотно засев в стопе, что приводило к адской боли при каждом неосторожном движении. Ник справился, чуть не потеряв сознание, от резкой вспышки или утраченной крови.