Шпага д'Артаньяна, или Год спустя - читать онлайн книгу. Автор: Ораз Абдуразаков cтр.№ 80

– Не спешите с выводами, сударь, – вкрадчиво настаивал король, – подумайте хорошенько.

– Со всем почтением, государь, – тут не о чем думать. Договор ратифицирован по всем правилам; Европа не поймёт вероломства нашей страны.

– Я просил бы вас тщательнее подбирать выражения, господин суперинтендант! – загремел Людовик XIV. – Кто это говорит о вероломстве?!

– Прошу прощения, государь, – без тени страха поклонился министр, – я, видимо, не так истолковал слова вашего величества.

– Напротив, думаю, вы истолковали их как должно! Что до вероломства, то я и вы – да-да, не удивляйтесь – и вы, господин Кольбер, – заблаговременно озаботились этой стороной вопроса. Сейчас я объясню вам это. А столь высоко ценимая вами Европа, сударь, пусть трижды оглянется на дымящиеся пепелища Фрисландии и семьдесят тысяч моих ветеранов, прежде чем заикнуться о французском коварстве.

– Но ваша подпись на договоре, государь…

– Вспомните о стилистике, господин Кольбер, – торжествующе поднял руку солнцеподобный монарх.

– О стилистике?.. – еле слышно пролепетал мгновенно съёжившийся суперинтендант.

– Да, именно – о некой незначительной стилистической поправке, внесённой в документ за несколько минут до подписания. Припоминаете?

– Поправка касалась «испанских владений», – прошептал Кольбер.

– Их исправили?.. – повелительно осведомился король.

– На «земли, унаследованные Карлом Вторым от Филиппа Четвёртого»…

– По праву унаследованные, заметьте – «по праву»!

– Точно так, «по праву», – согласился министр, весь трепеща.

– Тонкая оговорка, а, господин Кольбер? – самодовольно улыбнулся король.

– Я не совсем понимаю… – поднял голову Кольбер.

– Вполне естественно, сударь, на это я и рассчитывал. Думаю, это поможет вам вникнуть в суть проблемы.

С этими словами Людовик протянул Кольберу лист пергамента, лежавший доселе на письменном столе. Документ содержал подробнейшее изложение сути деволюционного права наследования, которое по брабантскому обычаю сохранялось за детьми от первого брака. Несколько бесконечных минут вчитывался Кольбер в строки, подводящие черту под миром между двумя государствами. Завершив чтение, он судорожно глотнул и с предательской дрожью в голосе обратился к королю:

– Ваше величество, да можно ли сегодня применять античное частное право к вопросам наследования в королевских семьях?

– А почему бы и нет, сударь? – надменно произнёс Людовик XIV. – Наши предки были, думается, не глупее нас с вами.

– Но… даже признавая правомерность этой традиции и юридическую силу внесённой вами в конкордат поправки, Франция будет выглядеть агрессором.

– Почему? – холодно поинтересовался король.

– Согласно условиям мирного договора тысяча шестьсот пятьдесят девятого года, – торопливо пояснил Кольбер, – вы, государь, отреклись от всяких посягательств на испанские провинции. Надо ли напоминать вашему величеству, что по Пиренейскому миру к Франции отошли Артуа и Русильон?

– Пиренейский мир заключал Мазарини, – сухо уточнил король.

– Но подписали его вы, государь, – возразил Кольбер, приходя в волнение от выросшей между ними стены непонимания, за которой усматривал (и вполне справедливо) дьявольский умысел Короля-Солнце.

– Тот договор, на который вы ссылаетесь, устарел, сударь, – безапелляционным тоном заявил Людовик, – но даже если считать его в силе, то… – он выдержал паузу, сверля министра взглядом.

– То?.. – не выдержал Кольбер.

– О господи, повторите-ка мне то место в мирном соглашении.

– Вы отказались от притязаний на владения испанской короны, в том числе, вне всяких сомнений, и на Бельгию.

– Я отказался?

– Да, государь, отказались вы, хотя и по совету его высокопреосвященства, – закивал Кольбер, радуясь как ребёнок, что сумел переубедить короля.

– Я не отрекаюсь от своих королевских прав задним числом, господин Кольбер, – ледяным тоном сказал король, – да, решил Мазарини, но на договоре – моя подпись, следовательно, я признал то, что признал.

– Прекрасно, государь, – с облегчением выдохнул суперинтендант.

– Я отказался от всяких притязаний – превосходно.

– Да-да, ваше величество, – ликовал Кольбер.

– Но, сударь!

– Ваше величество сказали «но»? – помрачнел министр.

– Вы не ослышались. Я желал бы уточнить, господин суперинтендант, какая статья договора, подписанного в Сен-Жан-де-Люзе, декларирует бесправие её величества французской королевы?

– Её величества?

– Именно: моей супруги. Деволюционное право касается её одной, и это она выдвигает претензии к Испании.

– Её величество выдвигает претензии?! – взвился Кольбер.

– Успокойтесь, сударь, – перебил его король. – Королева или я сам от её имени – какая разница? Главное – мы не нарушаем ни один из дорогих вашему сердцу конкордатов: храните их себе под вашими гроссбухами, господин Кольбер, их никто не тронет. Но права королевы – это права королевы, и никому, включая иезуитский орден, не дано ущемлять их.

Кольбера вдруг осенило:

– Погодите, ваше величество… Фазаний остров…

– Кажется, мы с вами всё уже выяснили.

– Не совсем так, государь: разве по Пиренейскому мирному договору инфанта, вступая в брак, не отказалась от наследства?

На короля это воспоминание, казалось, не произвело впечатления – он его ожидал.

– Я поражён вашими познаниями, господин Кольбер, – усмехнулся он, – да, королева отказалась от наследства, но исключительно при условии выплаты Испанией Франции в качестве приданого полумиллиона экю золотом. У меня не такая блестящая память на цифры, сударь, но, кажется, эта сумма так никогда и не была выплачена, а? Выходит, господа кастильцы не столь уж и трепетно относятся к условиям Пиренейского мира? Ну так я, слава богу, не испанец и намерен во весь голос заявить о вероломстве соседей!

– Подумайте, ваше величество, – взмолился Кольбер, – кто поддержит нас в этой войне, кто?

– Это уж мои заботы, сударь, но если вам так хочется знать, то Англия.

– Никогда! – убеждённо воскликнул Кольбер. – Никогда ваш брат Карл не поможет французам отвоёвывать Фландрию.

– Посмотрим, – высокомерно бросил король.

– О, дайте мне слово, государь!

– Что? – скривил губы Людовик.

– Окажите мне эту милость, ваше величество, разве я не заслужил её?

– Ну, ладно. Чего вы хотите?

– Дайте мне слово, государь, и я почту себя вознаграждённым, более того – обязанным вашему величеству до гробовой доски.