Шпага д'Артаньяна, или Год спустя - читать онлайн книгу. Автор: Ораз Абдуразаков cтр.№ 81

– Какого слова требуете вы от меня, сударь? – смягчился король.

– Не требую, государь, а прошу, умоляю: обещайте, что в случае отказа Карла Английского выступить на нашей стороне вы оставите эту затею и не развяжете войну с Испанией!

– Я охотно обещаю вам другое, господин Кольбер: поможет нам Англия или нет – войне с Испанией быть в следующем же году. Скажу вам больше, сударь: моя армия вторгнется во Фландрию и Геннегау, даже если английский флот поддержит испанцев. Достаточно ли я точен в определениях?

– Но для войны требуются деньги, – процедил министр.

– Вы предупреждены заранее – изыщите эти деньги.

– Это не так-то просто.

– А я держу вас при себе не для решения простейших задач, – высокомерно проронил Людовик. – Можете задушить народ налогами, но войска не должны нуждаться ни в чём. Господин де Лувуа испрашивал у меня средств на усовершенствованное оружие – поговорите с ним и определите бюджет.

– Герцог д’Аламеда не простит нам этого, – тихо сказал Кольбер.

Вот этого ему говорить не следовало: при упоминании имени Арамиса королевский гнев, долго сдерживаемый шлюзами величия, бурно прорвался наружу:

– Запомните, сударь, – отчитывал король суперинтенданта финансов, – я не раб иезуитов, и, если поможет Бог, в самом скором времени генерал ордена будет схвачен на французской земле, обвинён в шпионаже и заточён в Бастилию. А вы, господин министр, вы, если хотите сохранить свой пост, немедленно обяжетесь не произносить при мне без разрешения имени сеньора д’Аламеда, и с завтрашнего дня займётесь приготовлениями к будущей кампании. Вам ясно?!

Некоторое время Кольбер молчал, понурив голову. Затем посмотрел на короля долгим взглядом. Людовик XIV был потрясён: в уголке глаза этого железного человека он на какой-то миг различил слезу…

– Наверное, этими словами я подписываю себе приговор, – произнёс тот наконец, – возможно, говоря это, я совершаю преступление, но я всё-таки скажу, ибо чувствую, что не смогу носить это в себе: государь, вы ещё тысячу раз пожалеете о решении, которое, как я предвижу, будет стоить нам – Франции, вашему величеству, мне и прочим чего-то большего, нежели рек пролитой крови и золотых россыпей. Вы пожалеете, государь.

Лицо короля на мгновение исказила гримаса лютой злобы, на которую изначально не должен быть способен человек, так высоко вознесённый Богом.

– Нет, господин Кольбер, – возразил он, – вы не правы. С вашей стороны как финансиста и политика это больше, чем преступление – это недальновидность.

Повернувшись к дверям, он позвал:

– Капитан!

Пегилен, который со времени отъезда д’Артаньяна вернулся на свой пост, в ту же секунду появился в дверях. Оценив положение, он тут же понял, что прошла гроза.

– Господин де Лозен! – звенящим голосом обратился к нему Людовик. – Соблаговолите проводить господина суперинтенданта в его кабинет.

Поклонившись напоследок, министр покинул комнату, провожаемый холодным взглядом короля. Всякие слова были бесполезны: он проиграл…

После реставрации Стюартов, свершившейся, как нам известно, во многом благодаря безрассудной храбрости д’Артаньяна и благородству Атоса, король Карл II обрёл гораздо большую свободу действий, нежели та, что ему первоначально была уготована революционной буржуазией. Изнемогшая знать и уставший от потрясений народ на время предоставили полную свободу действий сыну казнённого ими владыки. Но Карл II не забыл ни детства, полного лишений, ни скитальческой юности: его политика тяготела к одной цели – максимальной независимости от парламента. Однако без согласия парламента нельзя было получить денег: у английского короля не было собственного господина Кольбера. Карл I поплатился головой и счастьем своей семьи за попытку самостоятельно устанавливать налоги, и потому-то Карл II, не желая будить спящую собаку, нашёл оригинальный способ содержать бесчисленных фавориток, требовавших, помимо труднопроизносимых титулов, ещё и немалых сумм наличными. Это про них Уэйтли, популярный исследователь данного деликатного сюжета, писал следующее: «Оценивая любовниц Карла в целом, сомнительно, чтобы какой-либо из государей нового времени в отличие от античности когда-нибудь собрал воедино лучший гарем». Людовик XIV, некогда в Блуа отказавший своему брату в миллионе ливров, теперь был готов ежегодно давать английскому королю крупные субсидии, чтобы укрепить его положение по отношению к обеим палатам. Неискушённому читателю может почудиться, что подобная щедрость была предопределена личной неприязнью Короля-Солнце к парламентам вообще из-за Фронды и дела Фуке; на самом же деле финансовая подпитка Карла II обеспечивала помощь последнего или, по крайней мере, нейтралитет в политике, которую проводил французский монарх для утверждения своей гегемонии на континенте.

Разумеется, успеху такой политики служило не столько французское золото, сколько противоречивые интересы имущих классов туманного Альбиона. Например, «братская» протестантская Голландия, к союзу с которой против Франции призывала короля оппозиция, была главным, не сломленным со времён Кромвеля торговым соперником Лондона. Поэтому, когда Карл II втянулся в войну со штатгальтером, это в целом вызвало воодушевление английских промышленных и торговых кругов. А мысли короля тем временем всецело и безраздельно занимала мадемуазель де Керуаль.

Прибыв в Англию в составе свиты принцессы Генриетты накануне голландской кампании, Луиза де Керуаль сразу пленила падкого до женских прелестей Карла прекрасным детским лицом и медлительной грацией уроженки Бретани. Очарованный, ослеплённый владыка не мог отказать такому совершенному созданию в милой просьбе потопить военный флот Нидерландов, тем более что за порох и ядра сполна заплатил Людовик.

Современники, в том числе и госпожа де Шуази, утверждали, что Луизу родители чуть ли не с малых лет предназначали на роль фаворитки Людовика XIV. Но вышла осечка: король в то время как раз колебался между Лавальер и Монтеспан. К тому же он просто не мог себе позволить в преддверии войны с Голландией связь с ещё одной – третьей по счёту – фрейлиной принцессы. Мадемуазель де Керуаль была в отчаянии, однако галантный монарх нашёл Луизе другое место, не менее почётное, отправив её с тайной миссией в Лондон. «Тайной» миссия называлась, конечно, разве что для смеха: Карл II вовсе не был тем витающим в облаках фатом, каким любили его представлять при версальском дворе; он сам, увлечённый красотой приманки, охотно полез в ловушку, считая, что тем самым окончательно рассеет беспокойство кузена насчёт своих планов. В самом деле, кто мог лучше успокоить французского короля, чем его платная шпионка, сделавшаяся любовницей Карла?

Карл II пожаловал фаворитке титул герцогини Портсмутской; не менее щедрым оказался Людовик XIV, возведя её в сан герцогини д’Обиньи; от обоих королей, за одним из которых она шпионила для другого, Луиза получила громадную сумму в миллион фунтов стерлингов. При этом она постоянно действовала в качестве французского агента, хотя и пререкалась порой с некоторыми из сменявших друг друга послов Короля-Солнце. Но на сей раз ей были даны совершенно чёткие инструкции, не оставлявшие поля для манёвров – секретная депеша Людовика гласила: