История Французской революции. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Луи Адольф Тьер cтр.№ 117

– Арестовать! Арестовать! – раздается со всех сторон.

В эту минуту Робеспьер, всё время бросавшийся то от своего места к президентскому столу, то от стола к своему месту, опять подходит к президенту и просит слова. Но Тюрио, заменивший Колло д’Эрбуа, в ответ только звонит в колокольчик. Тогда Робеспьер обращается к Горе, но встречает там только холодных как лед бывших друзей или разъяренных врагов. Он переводит взоры свои на Равнину.

– К вам, – говорит он, – к вам обращаюсь, непорочные, доблестные мужи, а не к разбойникам!

Но и там от него отворачиваются и отвечают угрозами. Наконец Робеспьер еще раз бросается к президенту и кричит ему:

– В последний раз, президент убийц, прошу у тебя слова!

Последние слова он произносит задыхающимся голосом.

– Это кровь Дантона душит тебя, – говорит ему Гарнье, депутат Оба.

Дюваль, наскучив этой борьбой, встает со словами:

– Президент, долго ли еще этот человек будет хозяином в Конвенте?

– Как, однако, трудно повалить тирана! – восклицает Фрерон.

– Голосовать! Голосовать! – кричит Лозо.

Наконец начинается голосование, и декрет об аресте принимается. В ту же минуту все встают, и гремит общий крик:

– Да здравствует свобода! Да здравствует Республика! Тиранов больше нет!

Множество депутатов встают и заявляют, что имели в виду также арест сообщников Робеспьера – Сен-Жюста и Кутона. Эти имена тотчас же вписываются в декрет. Леба просит, чтоб включили и его: просьба исполняется – так же, как и просьба Робеспьера-младшего. Эти люди еще внушают такой страх, что приставы не осмеливаются заставить их стать перед решеткой. Заметив, что арестованные еще на своих местах, депутаты спрашивают, отчего они не перешли на места обвиненных. Президент отвечает, что приставы не смогли привести приказ в исполнение. Поднимается общий крик: «К решетке! К решетке!» Все пять обвиненных становятся перед решеткой, Робеспьер – снедаемый бешенством, Сен-Жюст – спокойный и презрительный, остальные трое – до крайности смущенные столь новым для них унижением. Наконец они очутились на том месте, на которое поставили Верньо, Бриссо, Петиона, Демулена, Дантона и еще стольких своих товарищей, людей доблестных, даровитых, бесстрашных.

Было пять часов. Конвент ранее объявил заседание постоянным; но в эту минуту, одолеваемые усталостью, депутаты принимают опасное решение прервать заседание до семи, чтобы немного отдохнуть. Обвиненных отводят в Комитет общественной безопасности и подвергают допросу перед заключением в тюрьмы.

Пока в Конвенте совершались эти важные события, коммуна пребывала в состоянии ожидания. От Конвента явился пристав Курваль и сообщил декрет об аресте Анрио и призвании мэра в Конвент. Он был принят очень дурно, и когда потребовал расписки, мэр ответил ему: «В такой день, как сегодня, расписок не дают. Ступай в Конвент и скажи, что мы сумеем поддержать своих. И Робеспьеру скажи, чтобы не боялся, что мы тут». Потом мэр самым таинственным образом высказался перед общим советом о причине собрания: он говорил только о декрете, повелевавшем коммуне наблюдать за спокойствием в Париже, и напомнил о моментах, когда коммуна проявила великое мужество, весьма ясно намекая на 31 мая.

Национальный агент Пайен выступил вслед за мэром и предложил послать двух членов совета на площадь перед ратушей, где собралась громадная толпа, с поручением пригласить народ присоединиться к своим главам и спасти отечество. Затем был составлен адрес, в котором говорилось, что злодеи притесняют Робеспьера, добродетельного гражданина, автора декрета о Высшем существе и бессмертии души; Сен-Жюста, апостола добродетели, прекратившего измены на Рейне и на севере; Кутона, доблестного гражданина, у которого только и есть, что сердце и голова, зато то и другое пылают патриотизмом. Постановили созвать секции и призвать их председателей для сообщения им приказаний. Была отправлена депутация к якобинцам, с приглашением прийти брататься с коммуной и просьбой прислать своих самых энергичных членов и побольше граждан и гражданок с трибун. Не произнося еще решительного слова восстание, коммуна принимала к тому все меры и открыто шла к этой цели. Она не знала об аресте пяти депутатов и потому еще соблюдала некоторую сдержанность.

Анрио в это время разъезжал верхом по улицам Парижа. Он начал будоражить народ, крича, что злодеи угнетают честных депутатов, что арестовали Кутона, Сен-Жюста и Робеспьера. Негодяй был пьян, качался в седле и размахивал саблей как бесноватый. Сначала он отправился к Сент-Антуанскому предместью, поднимать рабочих, которые едва понимали, что он им говорил, притом что они уже начинали с жалостью смотреть на проезжавшие мимо каждый день телеги с новыми жертвами. К несчастью, Анрио встретил такие телеги. Узнав об аресте Робеспьера, народ окружил их и хотел вернуть. Анрио появился именно в эту минуту, разогнал толпу, и эта последняя казнь совершилась по его милости.

Потом он галопом возвратился в Люксембургский дворец и приказал жандармам собраться на площади перед зданием коммуны (ратуши). Он взял с собой отряд и поскакал вдоль набережных к площади Карусель, намереваясь освободить арестованных депутатов, всё еще находившихся в Комитете общественной безопасности. В этой бешеной скачке он сваливает с ног нескольких людей. Какой-то человек, шедший под руку с женой, кричит жандармам: «Арестуйте этого разбойника; он больше не начальник вам!» Один из адъютантов отвечает ему ударом сабли, а Анрио продолжает свой путь и сворачивает на улицу Сент-Оноре. Выехав на площадь Пале-Рояль, он вдруг видит Мерлена, депутата Тионвиля, и бросается к нему с криком: «Арестуйте этого мошенника! Он один из тех, кто преследует честных представителей!» Мерлена хватают и с руганью и побоями ведут на ближайшую гауптвахту.

Во дворе Манежа Анрио приказывает своей свите слезть с лошадей, а сам хочет войти во дворец собрания. Гренадеры не пускают его и скрещивают перед ним штыки. В эту минуту выходит пристав со словами: «Жандармы, арестуйте этого бунтовщика! Так велит декрет Конвента!» Анрио сейчас же обступают, отбирают у него оружие, так же, как и у нескольких его адъютантов, и ведут их, связанными, в залу Комитета общественной безопасности, где они находят обоих Робеспьеров, Кутона, Сен-Жюста и Леба.

До сих пор для Конвента всё шло хорошо: его декреты, изданные твердо и смело, благополучно исполнялись. Но коммуна и якобинцы, еще не провозгласившие открыто восстание, теперь должны были выступить решительно и осуществить свой план переворота. К счастью, пока Конвент неосторожно прервал свое заседание, коммуна сделала то же, так что это время пропало одинаково для всех.

Совет снова собрался лишь в шесть часов. Когда возобновилось заседание, было уже известно об аресте Анрио и пяти депутатов. Совет вне себя объявляет, что восстает против угнетателей народа, которые хотят погубить защитников свободы, и велит ударить в набат в ратуше и во всех секциях. Он посылает по одному из своих членов в каждую секцию, чтобы вдохновить на восстание и уговорить прислать коммуне свои отряды, а затем приказывает жандармам запереть все заставы города, а привратникам всех тюрем – не принимать арестантов, кого бы им ни привели. Наконец, совет назначает исполнительный комитет из двенадцати членов, в том числе Пайена и Коффиналя, для управления восстанием и облекает этот комитет всеми державными правами народа.