Они ожидали на первом этаже, сидя на металлических стульях, стоящих у дальней стены лаборатории. Потом надо будет избавиться от трупа, но пока что мертвая женщина оставалась лежать на столе с искаженным судорогой лицом. Лауренс тем временем разлил вакцину в маленькие пробирки и в какие-то из них добавил химикаты, а остальные отнес на второй этаж, где для изучения их содержимого запустил гудящую машину. Кроме этого гудения до них доносился его голос – он что-то напевал.
Джульетта фыркнула, нервно водя каблуками по полу вправо-влево и окидывая взглядом оборудование в лаборатории.
– Даже если бы мне захотелось взять на себя роль шпионки, – сказала она, – добытые мною сведения были бы бесполезны. – Она посмотрела на какую-то конструкцию, свисающую с потолка первого этажа там, где начиналось ограждение второго.
– Бесполезны? – удивился Рома. Его восклицание привлекло внимание его друзей, которые до этого с отсутствующим видом глядели в пространство, сидя на стульях у другой стены.
– Их бы сочли ненужными, – уточнила Джульетта. Она не вполне понимала, зачем поддерживает этот разговор. Не то чтобы она была обязана ему что-то объяснять, но, с другой стороны, вреда от этого не будет.
– Алая банда живет в эпохе работы с традиционным растительным сырьем. У нас пара-тройка машин. Нам далеко, – она обвела руками лабораторию, – до такого.
Ее родители не оценили бы принесенных ею сведений, если бы она рассказала им о том, что видела здесь. Если бы они вообще обратили на это внимание, то лишь затем, чтобы спросить, почему она, оказавшись в лабораторном комплексе Белых цветов, не подожгла его.
Рома сложил руки на груди.
– Интересно.
Джульетта сузила глаза.
– А ты не станешь докладывать об этом своим?
– Для чего? – На губах Ромы играла лукавая улыбка. – Мы и так об этом знали.
Джульетта попыталась в притворном гневе наступить ему на ногу, но он быстро убрал ее, и вместо пальцев его ноги ее каблук уперся в пол.
Она весело фыркнула, признавая, что он ее обошел.
– Нельзя наступать на ногу, – сказал он.
– Потому что тогда тебе пришлось бы ответить тем же, – закончила она.
Улыбки сразу же сползли с их лиц. Они одновременно вспомнили все те случаи, когда Джульетта хихикала над суеверностью Ромы, те, когда он просил ее остановиться после того, как она случайно наступала ему на ногу и осторожно – очень, очень осторожно – касался подошвой ее носка.
– Мы поссоримся, если я тоже не наступлю тебе на ногу, – сказал он в первый раз, когда она недоуменно уставилась на него. – Эй, перестань смеяться!
Но он тоже засмеялся. Он смеялся, потому мысль о том, что их что-то может рассорить, казалась такой нелепой в то время, когда они боролись с мощью своих семей, чтобы оставаться вместе.
И куда это их привело? Их разделяло море крови.
Джульетта отвернулась, и они опять погрузились в молчание. Время от времени Джульетта слышала какой-то резкий звук, доносящийся снаружи, поворачивалась и пыталась понять, что за тварь его издает: сова, собака или чудовище, появившееся на улицах Шанхая.
Наконец Джульетта, не в силах и дальше выносить ожидание, встала и начала ходить по лаборатории, беря в руки то один предмет, то другой, разглядывая его и опять ставя на место: например она взяла в руки колбу из числа тех, что стояли на полу, маленькую металлическую ложечку из тех, что были сложены в углу, затем положила руку на верхнюю папку в аккуратной стопке на одном из рабочих столов.
Кто-то сразу же схватил папки и дернул их.
– Это не для твоих глаз, красотка, – сказал Маршал.
Джульетта нахмурилась.
– Я не шпионила, – огрызнулась она, – а если бы шпионила, ты бы этого не заметил.
– Неужели? – Маршал шмякнул стопку обратно на стол и отодвинул ее подальше. Джульетта была раздражена. Она рисковала всем, согласившись работать с Ромой. Разве стала бы она вести двойную игру?
– Маршал, сядь на место, – крикнул Рома с другого конца комнаты. Венедикт Монтеков даже не поднял глаз от альбома для набросков, который он достал из сумки, а вот Лауренс, стоя у ограждения второго этажа, бросил на них обеспокоенный взгляд. Надо думать, он опасался, как бы они, подравшись, не побили стеклянные колбы и бутылки с химикатами.
– Хотите, я покажу вам некоторые из моих изобретений? – громко крикнул он, пытаясь привлечь их внимание. – Такого Шанхай еще не видел.
Но Джульетта и Маршал были целиком поглощены своим противостоянием.
– Ты на что-то намекаешь? – спросила Джульетта.
– И не просто намекаю. – Маршал схватил ее запястье, потянул его на себя и выдернул из ее рукава нож. – Это не намек, а обвинение. Почему вы принесли сюда оружие, мадемуазель Цай?
Джульетта возмущенно хмыкнула и, свободной рукой сжав другое запястье Маршала, вывернула его.
– Было бы куда более странным, если бы, идя сюда, я не вооружилась, ты… ах!
Он ударил ее.
По правде говоря, это движение было инстинктивным – он непроизвольно дернул локтем, пытаясь вырвать руку из ее хватки, – но Джульетта качнулась назад, чувствуя боль в челюсти от удара костью в кость.
Рома вскочил со своего места и крикнул:
– Марш! – но Джульетта, оттолкнув Маршала, уже пришла в ярость. Это было обычным делом для кровной вражды – небольшое нарушение, ответное действие, совершенное без раздумий, град ударов с обеих сторон, сыплющихся быстрее, чем кто-то успеет понять, что происходит.
Маршал опять схватил Джульетту за руку и заломил ее за спину. Возможно, на этом бы все и закончилось, но Маршал все еще держал нож Джульетты, и ее первой мыслью было опасение, что он сейчас всадит в нее клинок. У нее не было причин ему доверять. И она, оттолкнувшись ногой от ближайшего стола, подпрыгнула и использовала тот факт, что он крепко держал ее руку, чтобы перекатиться через его плечо, пронестись над ним и приземлиться на ноги. Маршал потерял равновесие и грохнулся на пол, ударившись о него головой.
Джульетта быстро схватил нож, который он выронил, точно не зная, намерена ли она убить его. Сражаясь, она не думала об этом и держала в уме только одно – кто есть враг, а кто друг. Она знала, что, подобрав нож, надо сразу же замахнуться, и только мгновение отделяло ее от того, чтобы метнуть его в грудь Маршала Сео.
Но тут он засмеялся. Этот звук вырвал ее из застлавшей ее мозг пелены гнева. Она остановилась и опустила нож.
К тому времени как к ним подбежали Рома и его кузен, она уже протянула Маршалу руку, чтобы помочь ему встать.
– Ничего себе. Как долго ты отрабатывала этот прием? – спросил он, отряхивая одежду и уперев ногу в стол, как это сделала Джульетта. – По-моему, на секунду ты сумела преодолеть закон всемирного тяготения.