Судья Кадвелл поджал губы и задумчиво посмотрел на Мейсона.
– Да, в данном случае можно говорить о юридической
изобретательности высшего порядка, – заметил он. – Однако нынешний адвокат
защиты не выступал в этой роли во время слушания дела о несчастном случае на
шоссе.
– Нынешний адвокат защиты находился в зале суда весь
последний день слушания, когда рассматривались основные моменты, – сообщил
Фаррис. – Он не сидел в месте, отведенном для адвокатов, а присутствовал как
обычный зритель. Причем весьма заинтересованный зритель.
Судья Кадвелл еще раз посмотрел на Мейсона.
– Я протестую против подобных намеков, ваша честь, – заявил
Мейсон. – Если представители окружной прокуратуры в состоянии доказать такой
предварительно задуманный план или преступный сговор со стороны обвиняемого с
целью сбить с толку представителей власти и добиться судебного процесса по
обвинению в менее тяжком преступлении, то ситуация резко меняется.
Представители окружной прокуратуры должны доказать, что совершено мошенничество
в отношении суда с согласия обвиняемого. И им обязательно нужно представить
подтверждение выдвигаемых обвинений.
– Суд удаляется на часовой перерыв, – объявил судья Кадвелл.
– Суд сам хочет вникнуть в поднятые вопросы. Сложилась крайне необычная
ситуация. Суду очень не хотелось бы признавать, что какая-то интерпретация
закона допускает возникновение препятствий в преследовании в судебном порядке
за совершение предумышленного убийства первой степени.
– Я обращаюсь к суду с просьбой разрешить мне переговорить с
обвиняемым во время перерыва, – сказал Мейсон. – После того, как обвиняемого
арестовали, он содержится в тюрьме без связи с внешним миром. Ни у меня, его
адвоката, ни у семьи, ни у друзей не было возможности с ним встретиться.
– Хорошо, – согласился судья Кадвелл. – Я велю шерифу
принять такие меры предосторожности, какие он сочтет необходимыми, но во время
перерыва мистеру Мейсону разрешается говорить со своим клиентом столько,
сколько он пожелает.
– Я доставлю обвиняемого в комнату, в которой свидетели
обычно ждут вызова для дачи показаний, – сообщил заместитель шерифа. – Мистер
Мейсон сможет там с ним встретиться.
– Прекрасно. Меня не интересует, где мистер Мейсон увидится
со своим клиентом, – сказал судья Кадвелл, – но разговор должен состояться в
таких условиях, при которых обвиняемый имел бы возможность конфиденциально
переговорить со своим адвокатом, открыть ему ту информацию, что пожелает
открыть, и получить такой совет, какой решит дать мистер Мейсон. Объявляется
перерыв на один час.
Мейсон подал сигнал Теду Балфуру.
– Следуйте за мной, пожалуйста, мистер Балфур, – позвал он.
Весь облик Роджера Фарриса показывал внутреннюю
напряженность. С дурным предчувствием он поспешил в библиотеку юридической
литературы.
Глава 13
Балфур, высокий молодой человек с вьющимися волосами, явно
чувствующий себя неловко, сел за стол напротив Мейсона.
– Вы в состоянии как-то вытащить меня из этой ситуации таким
образом, чтобы мне не пришлось выступать в месте дачи свидетельских показаний?
Мейсон кивнул.
– Это было бы прекрасно, мистер Мейсон.
Адвокат внимательно посмотрел на молодого человека. Перед
ним сидел широкоплечий, стройный мужчина, который медленно произносил каждую
фразу и представлялся вялым и апатичным, однако, как показалось Мейсону, Балфур
специально избрал эту манеру как эффективную маску, чтобы скрыть от окружающих
свое истинное лицо.
– Расскажите мне правду о том, что произошло вечером
девятнадцатого сентября и ранним утром двадцатого, – попросил Мейсон.
Тед Балфур вытер рукой лоб.
– Боже, как бы мне самому хотелось знать! – воскликнул он.
– Начинайте и расскажите мне то, что знаете, – нетерпеливо
ответил Мейсон. – Сейчас вы не с полицией разговариваете. Я – ваш адвокат, и
мне необходимо знать, против чего нам придется бороться.
Тед Балфур заерзал на стуле, откашлялся, провел рукой по
густым, вьющимся темным волосам.
– Да начинайте же вы, наконец! – прикрикнул Мейсон. – Хватит
тянуть время. Вперед!
– Ну, в общем, дядя Гатри собирался в Мексику, на территорию
бывших поселений индейского племени тарахумаре. Он уже ездил туда раньше,
«поцарапать грунт», как он сам выражался. На этот раз он собирался пробраться к
каким-то оврагам, считавшимся недоступными. Разумно было предполагать, что туда
не ступала нога белого человека.
– Подобные места сохранились до наших дней? – удивился
Мейсон.
– В той части Мексики – да.
– Хорошо. Продолжайте.
– Дорла планировала поехать вместе с ним до Пасадены,
проверить, что все в порядке, и узнать, нет ли еще каких-либо указаний. Она
намеревалась сойти с поезда на вокзале «Алхамбра», но в последний момент дядя
Гатри решил, что он хочет, чтобы она отправилась вместе с ним до пункта
назначения.
– Она давно замужем за вашим дядей?
– Чуть больше двух лет.
– Когда вы вернулись из армии?
– Четыре месяца назад.
– Вам часто приходится с ней видеться?
– Естественно, ведь мы живем в одном доме.
– Она дружелюбно настроена к вам?
– Да.
– А иногда бывает слишком дружелюбна?
– Что вы имеете в виду? – спросил Тед Балфур с долей
негодования в голосе.
– Думайте сами, – ответил Мейсон. – Я задал простой вопрос,
а демонстрация вами справедливого гнева показывает мне, что где-то здесь зарыта
собака.
Тед Балфур сразу поник.
– Отвечайте, – приказал Мейсон. – Так, значит, она проявляла
повышенное дружелюбие?
Молодой человек глубоко вздохнул.
– Я не знаю, – наконец ответил он.
– Что, черт побери, это означает? – взорвался Мейсон. –
Выкладывайте все как есть.
– Дяде Гатри и дяде Аддисону не понравились бы ваши вопросы
и манеры, с которыми вы их задаете, мистер Мейсон.
– Да пошли ваши дяди ко всем чертям! Я пытаюсь спасти вас от
газовой камеры за предумышленное убийство первой степени. Как ваш адвокат, я
должен знать все факты. Мне необходимо с абсолютной точностью представлять,
против чего я борюсь.
– Газовой камеры! – в ужасе воскликнул Тед Балфур.
– Естественно. Как вы думаете, что делают с убийцами? Дают
по рукам, слегка журят или лишают на месяц денежного пособия?