Ангелы-хранители - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 52

Он не стал отгораживаться от них шириной своего письменного стола, а сел рядом с Норой и Тревисом в удобные кресла вокруг кофейного столика, на котором находилась большая низкая ваза.

— Я не знаю, что вы хотите от меня узнать. У меня нет никаких секретов про вашу тетю. Так что если вы ждете, что я открою вам мрачную тайну, которая перевернет вашу жизнь…

— Я знаю столько же, сколько и вы, — сказала Нора. — Извините, что побеспокоили вас.

— Подожди, — прервал ее Тревис. — Дай мистеру Дилворту договорить.

Адвокат сказал:

— Виолетта Девон была моей клиенткой, а адвокат обязан оберегать тайны своих клиентов даже после их кончины. По крайней мере я так думаю, хотя некоторые представители моей профессии придерживаются другого мнения. Однако, поскольку я имею дело с ближайшей родственницей Виолетты и ее наследницей, я полагаю, что мне нечего скрывать — еще и потому, что никаких секретов нет. Кроме того, я не вижу никаких моральных запретов против того, чтобы высказать вам свое собственное мнение о вашей тете. Даже адвокатам, священникам и докторам позволяется иметь свое мнение о других людях. — Он глубоковздохнул и нахмурился. — Я всегда не любил ее. Считал ее ограниченной, эгоистичной женщиной, к тому же душевно неуравновешенной. А методы воспитания, которые она применяла к вам, Нора, можно назвать преступными. Не в смысле уголовного права, а в чисто человеческом смысле. И жестокими.

Сколько Нора себя помнила, внутри у нее, казалось, был завязан большой узел, сдавливающий все ее жизненно важные органы и сосуды, не дававший ей расслабиться, замедлявший кровообращение и подавляющий все ее чувства, заставлявший ее ощущать себя машиной, у которой не хватает мощности. После слов Дилворта узел этот внезапно развязался, и жизнь впервые свободно потекла по ее жилам.

Она понимала, что сделала с ней Виолетта Девон, но это знание не помогало ей преодолеть свое прошлое. Ей нужно было услышать, чтобы обвинение в адрес ее тетки прозвучало из посторонних уст. Тревис уже ругал Виолетту в присутствии Норы, и это принесло ей некоторое облегчение. Но этого все равно было недостаточно, поскольку Тревис лично не знал Виолетту и говорил, что называется, «заочно». Гаррисон же хорошо знал ее, и его слова принесли Норе чувство освобождения.

Ее била сильная дрожь, слезы катились по щекам, но Нора не замечала этого, пока Тревис не привстал со своего кресла и не положил руку ей на плечо. Она начала рыться в сумочке в поисках носового платка.

— Извините.

— Дорогая леди, — сказал Гаррисон, — не надо извиняться за то, что вы вырвались из железной скорлупы, в которой просидели всю свою жизнь. Впервые за все это время я вижу ваши эмоции, кроме, разумеется, обычного для вас крайнего стеснения, и это прекрасное зрелище. — Повернувшись к Тревису и давая Норе возможность вытереть слезы, он спросил: — Что еще вы хотели от меня услышать?

— Есть вещи, которые Нора не знает, но ей следует знать, и упоминание о них вряд ли нарушит кодекс вашей профессиональной чести.

— Какие именно?

Тревис сказал:

— Виолетта Девон нигде не работала, но жила весьма зажиточно и оставила достаточно денег, для того чтобы Норе хватило до конца жизни, по крайней мере, если та не покинет ее дома и будет вести одинокий образ жизни. Откуда у нее были такие средства?

— Откуда? — удивленно переспросил Гаррисон. — Да Нора наверняка знает откуда.

— Дело в том, что ей это неизвестно, — сказал Тревис.

Нора поймала изумленный взгляд Гаррисона Дилворта. Он моргнул и сказал:

— Супруг Виолетты неплохо зарабатывал. Он умер еще молодым, и она унаследовала все сбережения.

Нора чуть не задохнулась от удивления.

— Супруг?

— Джордж Олмстед, — ответил адвокат.

— Никогда не слыхала про такого.

Гаррисон быстро заморгал, как будто в лицо ему бросили горсть песку.

— Она никогда не упоминала о нем?

— Никогда.

— А соседи, они не…

— Мы не общались с соседями, — объяснила Нора. — Виолетте они не нравились.

— Вообще-то говоря, к тому времени, как вы стали жить вместе с Виолеттой, вокруг вас были уже новые соседи.

Нора высморкалась и убрала платок. Она все еще дрожала. Внезапное освобождение из-под теткиного гнета вызвало в ней эмоциональный кризис, который постепенно уступал место любопытству.

— Как дела? — спросил ее Тревис.

Нора кивнула и пристально посмотрела на него.

— Ты знал, так ведь? Я имею в виду о супруге. Поэтому ты и привел меня сюда.

— Я подозревал, — сказал Тревис. — Если бы она получила наследство от родителей, то проговорилась бы. Сам факт, что Виолетта скрывала, откуда у нее деньги… ну, в общем, говорил о единственной возможности — о муже, и скорее всего о таком, с которым у нее не все было ладно. Это подтверждается ее отношением к другим людям, и мужчинам в частности.

Адвокат был настолько возбужден, что не мог усидеть на месте. Он вскочил и начал ходить взад-вперед мимо лампы, сделанной в виде старинного глобуса.

— Ну вы даете. Вы что, не понимали, почему она была такой желчной особой, почему думала о людях только плохое?

— Нет, — ответила Нора. — Я просто об этом не думала. Я принимала ее такой, какой она была.

Продолжая ходить взад-вперед, Гаррисон сказал:

— Да. Правильно. Я тоже думаю, что даже в молодости она была почти параноиком. А когда обнаружила, что Джордж обманывает ее с другими женщинами, совершенно зациклилась. И пошло-поехало.

Тревис сказал:

— А почему Виолетта жила под своей девичьей фамилией — Девон, если ее мужа звали Олмстед?

— Она более не желала носить его фамилию. Ненавидела мужа. Чуть не скалкой выгнала из дому! Подала на развод, но он внезапно умер, — сказал Гаррисон. — Я уже говорил, Виолетта узнала про его связи с другими женщинами и пришла в бешенство. Я бы так сказал… не могу полностью возложить вину на беднягу Джорджа, поскольку думаю, что дома ему было плохо. Он понял, что его женитьба — ошибка, уже через месяц после свадьбы.

Гаррисон задержался у лампы-глобуса, положив руку на вершину мира, и задумался. Обычно он выглядел моложе своих лет. Сейчас, когда он погрузился в воспоминания давно минувших дней, складки на его лице углубились и глаза потеряли блеск. Через минуту адвокат тряхнул головой и продолжал:

— Тогда были другие времена — женщина, обманутая мужем, становилась объектом жалости или насмешек. Но даже по тем меркам реакция Виолетты была чрезмерной. Она сожгла всю его одежду и поменяла все замки в доме… она ведь даже убила собаку, спаниеля, которого он любил. Отравила. И отправила труп ему по почте.

— Боже правый, — сказал Тревис.