Зверь в отражении. Трилогия в одном томе - читать онлайн книгу. Автор: Яна Поль cтр.№ 122

– Мариус, что ты делаешь?

Мари бросилась к заклинателю и повисла у него на руке. Он не замечал её. Его губы искривились в безумной полуулыбке, а плечи подрагивали от беззвучного смеха. Моргот не отрываясь смотрел на агонию старика.

– Ты отдашь нам атаме, или клянусь Тьмой, я убью тебя, а затем вернусь и прикончу твоего трусливого сыночка.

«– Не вмешивайся», – прозвучало в мыслях, едва я сделал шаг, намереваясь угомонить заклинателя. К нашему общему удивлению, я замер, сжимая и разжимая кулаки.

Холодный порыв ветра пронесся по комнате, затушил свечу, поднял столбом пыль с пола. Марилли так и не отпустила руку Мариуса. Она только сильнее стиснула его предплечье, и вокруг них вспыхнуло индиговое мерцание.

– Отпусти его, Мариус, – тихо попросила она.

От разлитой в воздухе силы и её голоса, я невольно поежился. Не знаю, что испытал Моргот, но подчинился он беспрекословно. Старик снова упал на пол, и теперь уже задыхался от кашля. Мариус сжал зубы, на щеках заходили желваки. Он вырвался из хватки Мари и с раздражением посмотрел на неё.

– Смотрю, уроки с Кхалессой не прошли даром, – его слова сочились ядом и презрением.

Он отступил, запахнул пальто и, толкнув дверь, поспешно вышел на улицу. Марилли обхватила себя за плечи, а я, очнувшись, бросился к Миару. Помог ему подняться, усадил на стул. Достал из нашего походного рюкзака бутылку с водой. Тот благодарно кивнул, сделал осторожный глоток и поморщился.

– Простите его, – неуверенно подала голос Мари, – он просто не в себе и сильно переживает потерю.

– Я понимаю… – откашлялся маг. Дышал он с трудом.

– Нам нужен атаме, Миар. Без него мы не уйдем, – я старался сохранять терпение. Времени у нас оставалось не так много, а из-за того что Мари пришлось использовать магию, и того меньше. Древний мог следить за ней.

– Где он, Миар? – переспросил я.

Колхид тяжело вздохнул, прикрыл глаза и кивнул в сторону камина. Я не стал медлить и, разворошив золу, вытащил кинжал. Рукоять из необработанного обсидиана, неприятно жгла ладонь. Изогнутое лезвие казалось чёрным.

– Зуб дракона – наследие моего клана. Не знаю, что вы станете с ним делать, – заклинатель сокрушенно покачал головой. – Забирайте и уходите.

Я молча передал Марилли находку и она, прижав её к груди, с благодарностью посмотрела на мага.

– Спасибо.

Старик махнул рукой, даже не взглянув на нас. Я мягко подтолкнул девушку к выходу. Нам больше нечего было здесь делать.

– Гаррет, – неожиданно окликнул Колхид.

Я замер на пороге, обернулся.

– Не позволь нашему миру скатиться в пропасть.

__________________________________________

36 - Служитель при мечети, возглашающий с минарета час молитвы.

США. Нью-Йорк.

Дождь не прекращался второй день. Он то утихал, то вновь переходил в ливень. Такая погода не способствовала хорошему настроению. Серый пейзаж за окном, промозглый холод и бушующий шторм на море. Нечто подобное творилось и в его душе. Странно, но раньше Лиам никогда не замечал за собой подобной меланхолии. Или дело не в погоде?

Все изменилось. Идеальный мир рухнул в пропасть, и все из-за… Он даже не знал, кого в этом винить. Похоже, их просто использовали, а главный кукловод сейчас сидел перед ним.

Лиам с детства восхищался Гарретом и Многоликой, потом узнал о Кхалессе. Но рядом с Демиургом эти трое всего лишь дети в песочнице. От Древнего веяло силой, от которой становилось трудно дышать. Он и вправду был не из этого мира.

Прямые волосы спускались ниже лопаток. Точеный нос, выразительные скулы, гладкая алебастровая кожа. Глаза – зеленые, но если внимательно присмотреться, они едва подернуты мутной поволокой. Из-за этого его взгляд казался неживым. Отстраненный, пустой, пугающий. Верхние пуговицы светлой рубашки расстегнуты. Левая рука затянута в белую перчатку. После противостояния в поместье Стриксов, его раны не успели исцелиться, а силы восстанавливались очень медленно.

– Мы похожи с тобой, Лиам, – Древний смотрел сквозь него. – Я тоже пошел против семьи, хотел подарить своему народу давно утраченное знание, божественную искру. Они отвернулись от меня. Даже отец. Он называл меня отродьем, недостойным. – Демиург опрокинул бокал со скотчем и усмехнулся, от чего у Лиама похолодели ладони. – Знаешь, как его звали?

Маг мотнул головой и выпрямился на стуле.

– Оберон Рималли де Моран. Он и твой предок тоже, – прищурился беловолосый. – Старый пёс, надеюсь, он подох в забвении и одиночестве.

Раздался хруст стекла. Древний так сильно сжал бокал, что тот треснул. Истинный разжал пальцы, осколки посыпались на пол, а остатки скотча пропитали белоснежную ткань перчатки.

Лиам хотел было спросить его настоящее имя, но вовремя передумал. Незачем злить голодного льва. И без того видно, что воспоминания о прошлом болезненны для него. Что в первую очередь теряет человек, оказавшись на чужбине? Не родину, не семью и даже не положение. Он теряет своё имя. Несколько букв или слогов, не столь важно, прежним оно уже не будет. Люди всегда верили, что в имени сокрыта великая сила. Если народ в унисон назовет своего короля вором и лжецом, то рано или поздно даже самый честный правитель таким и окажется. Он примет свое новое призвание, своеобразное клеймо, позабыв, кем является на самом деле. Здесь Древнего приняли за Бога. Он не стал отказываться от этого и сделал все, чтобы никто не сумел усомниться в обратном.

– Я предлагаю тебе отправиться со мной. Ты – часть моей семьи.

Его слова стали неожиданностью. Кажется, Демиург говорил до этого что-то ещё, но Лиам всё прослушал, погрузившись в свои размышления.

Ему до сих пор с трудом верилось, что где-то есть другой мир со своей историей, порядками и устоями, с другими людьми. Или ни людьми? Гномами, эльфами? Кто знает.

Рималли подавил усмешку, чем вызвал недоуменный взгляд Древнего.

– Ты сомневаешься, – спокойно заключил беловолосый.

Лиам не мог понять, злиться Истинный или нет. На бесстрастном лице застыла непроницаемая маска. Порой он напоминал ему ожившую восковую фигуру из дешевого фильма ужасов.

– В этом мире я король, а кем буду там?

– Моим слугой, коим и являешься сейчас. Ты не король и никогда им не был.

Рималли стиснул подлокотники кресла и сжал зубы. Услышать правду из уст того, кто не боялся ее говорить, оказалось неприятно. До этого никто не осмеливался указывать ему на истинное положение вещей вот так – с превосходством и насмешкой.

Древний стянул перчатку, поднял руку и пошевелил пальцами. Изъеденная струпьями кисть выглядела лучше, чем пару недель назад. Лиам сам залечивал его раны, но заклятия работали плохо. Истинный использовал слишком много сил в противостоянии с Кхалессой, и не сумел защититься от отдачи атаме.