Хищный зверь - читать онлайн книгу. Автор: Вито Франкини cтр.№ 57

— Не надо. Кроме всего прочего, Мусти, с его досрочным освобождением, повинен в том, что несколько дней назад вырвал из моих объятий весьма интересного мужчину, с которым я целовалась. В общем, если ты хочешь, чтобы я его возненавидела, можешь больше о нем не говорить, он и так меня уже достал…

Нардо этот неожиданный короткий спич поразил, и он рассмеялся, тряхнув головой. Сабина обожала вот так выбивать его из колеи, и теперь они уже хохотали вместе. Все сомнения и подозрения в отношении Нардо улетучились. Так неизбежно случалось всякий раз, когда она вступала в прямой контакт с его необыкновенной природной силой. Пока он тихонько бормотал сквозь смех, осмысливая оборот «весьма интересный», Сабина продолжила:

— Ну ладно, так что мы собираемся сделать? Исцарапать ему машину?

— Уже сделано.

— Как так: уже сделано?

— Пока дожидался тебя, я без дела не сидел. Когда он вернется домой, то обнаружит там множество сувениров. Они будут десертом в том обеде, что я ему сегодня приготовил…

— То есть ты хочешь сказать, что уже наделал ему пакостей?

— Да ладно тебе, Сабина, не изображай из себя блюстителя порядка. Все это идет немного вразрез с уголовным кодексом, и ты это хорошо знаешь. Ты ведь прочла в досье Мусти, какие штуки он вытворял с этой бедной девушкой, так что не надо читать мне мораль, пожалуйста. Скажу тебе больше: если он решит подать жалобу, я дам тебе ее на подпись, если хочешь, а потом отдамся в руки правосудия и сам оплачу причиненный ущерб. По крайней мере, не надо будет иметь дело с мировым судьей.

— Ты псих. Я не могу даже сказать тебе, что сама на тебя пожалуюсь, потому что без заявления это не положено.

— Думаешь, я вчера родился? Если хочешь позволить таким кретинам, как Мусти, издеваться над нашей системой, — валяй. Только я этого не позволю. Я готов принять все последствия своих действий, как делал всегда. А сегодня я осуществил на практике то, чего вы, люди в форме, сделать не смогли бы, даже если б и захотели. Я предпринял единственную действительно эффективную меру в отношении голых обезьян. Если тебе это не по вкусу, я тебя понимаю. Возьми другую машину и оставь мне эту. Я все улажу, и мы увидимся позже у меня дома, без всяких обид.

Честность и сдержанность, которые чувствовались в его словах, обыкновенно создавали впечатление, что он тверд и неприступен.

Но на этот раз казалось, что Нардо занялся этим делом исключительно из сострадания, учитывая, что на последней странице досье Катерины не было ни одного значка, выставленного авторучкой. Сабина, чувствуя себя виноватой, что повела себя как инквизитор, решила расспросить его на эту тему, а заодно и получить доказательство его правоверности.

— Ну хорошо, Нардо. Прошу прощения, что проявила излишнюю дотошность. Жизнь любит устанавливать приоритеты, и ты, несомненно, делаешь доброе дело. Но ты платил Катерине?

— Ей — нет. Я оказал услугу моему приятелю карабинеру. Он молодец, во все вкладывает душу, а потому вполне ее заслужил.

— А… ну, как бы это сказать… ты что-нибудь с ней проделывал?

— Нет, даже и не думал. Она слишком молода для меня. Хотя, не отрицаю, мне случалось «проделывать» это с ее ровесницами — разумеется, только по их инициативе. Но не с Катериной. А почему ты спрашиваешь?

Такое огромное количество честности и искренности в одном человеке — и, если уж совсем начистоту, в мужчине с железным прессом — всякий раз повергало Сабину в прах, без малейшей возможности из него восстать.

Ей это показалось почти абсурдным, но она вдруг заметила, что хотела бы увидеть его в деле в это утро, а еще больше — вечером, и, пожалуй, у него на диване, рядышком с ней. Она не ответила на вопрос, затормозив у бровки, когда Мусти, ехавший впереди, остановился возле желтых домиков, стоящих рядком.

Нардо сделал ей знак повернуть налево.

— Ну вот. Пусть теперь займется стряпней. А минут через десять я предупрежу Катерину и велю ей выйти. А тем временем угощу тебя кофе в компенсацию за признание в плутовстве. Тут за углом есть бар.

— Ну, уж это как минимум…

* * *

Сидя перед дымящейся чашкой кофе с пирожными «Поцелуй дамы», Сабина дала Нардо время встретиться с Катериной и проинструктировать ее. Его бывший школьный приятель, высокий и представительный, согласился сыграть роль жениха Катерины утром в воскресенье. Они должны были выйти вместе и поехать на его машине в большой торговый центр «Рома Норд», минутах в десяти отсюда. Когда Нардо положил свой мобильник на столик, что делал очень редко, она попыталась прозондировать один из тех уголков его души, где очень охотно поселилась бы на неопределенное время, но которые он держал запертыми на ключ.

— Нардо, могу я задать тебе один очень личный вопрос?

— Хоть два, моя прекрасная дама.

— Когда ты почувствовал свое призвание?

Он взглянул на нее очень пристально и серьезно. Потом немного смягчился:

— Ты имеешь в виду желание делать ту работу, которую ты хотела бы делать, но не можешь?

— Можно и так сказать. Желание делать добро, защищать слабых, даже рискуя собой, и сильно рискуя…

— Когда заметил, что я — один из немногих, кто понимает, как работают определенные вещи, если ты согласна простить мне эту нескромность…

— Но ведь был же момент, когда это произошло? Мне это интересно, исключительно из желания окончательно подсоединиться к тебе или хотя бы попытаться.

Нардо медленно вздохнул. У Сабины возникло впечатление, что он прекрасно понял, что она имела в виду совсем другое, но вопрос был хорошо аргументирован, и между ними уже установилась определенная близость, они оба оказались в зоне затишья перед бурей. А потому уйти от ответа было бы неуместно для такого благородного человека, как он.

Нардо решил остаться в игре и начал прямиком с самой сути вопроса:

— Как ты уже знаешь, я тоже пережил весь кошмар преследований, хотя тогда они еще так не назывались и статьи шестьсот двенадцать бис еще не существовало. Точнее сказать, заставил себя пережить, но уверяю тебя, меня это тоже глубоко ранило. Мы оба были молоды. Барбару я знал со времен лицея, она восемь лет была моей невестой и три года — женой. И вот настал момент, когда Барбара волне законно устала от нашего союза. Я тоже устал, стал заглядываться на других женщин, но ей не изменял. Но когда она оттолкнула меня, мы больше не виделись. Я плакал, кричал, собирался совершить непоправимое. Я начал следить за ней, конечно, чтобы дать ей понять, что я существую, уверенный, что этого будет достаточно. А потом, увидев, что она не возвращается, и поняв, что у нее кто-то появился, я стал навязывать свое присутствие. На самом деле я уже знал, что у нее есть другой, но однажды, застав их на месте преступления, обезумел от ярости и поколотил обоих. Она оказалась сильной и пристально наблюдала за мной несколько недель. Стеной на меня не пошла, но дала решительный и окончательный отпор. И я понемногу начал поднимать голову. У нас еще было несколько стычек и словесных, и физических, а потом источник этого пламени начал постепенно затухать, и «канал» стал закрываться. Ты знаешь, как это происходит.