Хищный зверь - читать онлайн книгу. Автор: Вито Франкини cтр.№ 55

В течение пяти минут, собранная и сосредоточенная, позабыв о том, что обещала приготовить обед, Сабина села в каршеринговый «Смарт» с почти полным баком и помчалась на Кассиеву дорогу по тому адресу, что накануне дал ей Нардо. Она доехала за полчаса, ибо в воскресное утро в Риме не так много транспорта.

Сабина и сама как следует не знала, что толкнуло ее принять неожиданное решение добраться до Нардо. Сейчас это казалось ей самым срочным делом. В свете всех открытий сегодняшнего утра у нее возникла потребность снова увидеть его, хотя бы тайком за ним понаблюдать. Во всяком случае, собственные глаза всегда помогают лучше понять. К этому непреложному правилу ей все время приходилось возвращаться в работе. Хотя многочисленные коллеги слишком часто им пренебрегали, именно оно как раз и оказалось полезным во многих перипетиях ее карьеры. Умение «оторвать задницу от стула», как сказал бы Джимонди, по существу, и создавало разницу между кабинетными следователями, слишком многочисленными и посредственными, и следователями успешными.

На одной из тысяч улиц, ведущих от Кассиевой дороги на север, Сабина без труда отыскала апартаменты, указанные в судебных актах в отношении Мусти Молфи, двадцати одного года, уроженца Марокко. За ним числилось немало судимостей, с явным перевесом в сторону наркоторговли и преступлений против личности, из которых ни одна еще не была доведена до приговора. Сабине было достаточно одного беглого взгляда на эти документы, чтобы узнать очередного хвастливого мальчишку, невежественного, как коза, смазливого и вовлеченного в темные дела родственниками. Сначала его втянули в торговлю каннабисом, он быстро поднялся и перешел на синтетику. Тут состоялись первые контакты с полицией, первые доносы и предварительные заключения. Но его быстро выпускали за отсутствием прецедентов и ввиду несовершеннолетнего возраста. А потом появилась Катерина, в то время еще малолетка. Он ее холил и лелеял и ровно шесть месяцев считал своей королевой. А потом, по традиции, начал ей изменять, бить и понемногу вовлекать в свои незаконные похождения. Они дважды расставались, и тогда он всякий раз убеждался, что самые дерзкие из этих похождений становились в чатах достоянием половины Рима. За этим следовали доносы и разоблачения, но всегда без вмешательства правовых органов. Когда Катерина — а она, по счастью, была из очень хорошей и заботливой семьи — решила с ним порвать, Мусти, как по сценарию, вдруг заметил, что «страстно ее любит», и буквально сошел с ума. Начались оскорбления, пощечины, удары кулаком в лицо на улице, возле школы. Украденные и разбитые мобильные телефоны, постоянные подкарауливания и угрозы, уничтожение всех принадлежавших ей вещей. В общем, «стандартная процедура» в глазах Сабины, которую уже тошнило от этой истории, такой похожей на все остальные, в том числе и на ее собственную.

Когда-то Мусти постигла единственная крупная неудача, которая обычно редко случается с десятками имбецилов вроде него, любого возраста и расы, которые остаются безнаказанными: ему попался хороший полицейский, фельдфебель, принявший близко к сердцу историю Катерины. Он начал собирать и сверять все данные о преступлении, и в результате получился отчет, достойный Нобелевской премии. Представив идеальное, просто астрологическое совпадение мнений государственного обвинителя и судьи после предварительного следствия, он добился для парня неприятной меры пресечения. Юнец оказался в камере предварительного заключения на два месяца, а потом его выпустили под домашний арест. После первого побега из-под домашнего ареста, о котором донес все тот же фельдфебель, его вернули в камеру на десять дней, и поколотить Катерину он не успел (фельдфебель вмешался достаточно быстро, еще до того как мониторинг показал возможную агрессию, а значит, ужесточения меры пресечения не последовало). Спустя десять дней пришло новое разрешение перейти под домашний арест, на этот раз в дом к дяде по отцовской линии, тем более что измученная мать написала заявление, что он допускает жестокости по отношению к семье. Мусти успокоился и почти три месяца смотрел телевизор, играл в компьютерные игры и не посягал ни на чей покой. Домашний арест закончился два дня тому назад.

Сабина закрыла папку и сунула ее в карман за сиденьем. Она стояла возле дома дядюшки Мусти уже добрых четверть часа, но не заметила никакого подозрительного движения. Вдруг пассажирская дверца распахнулась, и на сиденье ловко запрыгнул улыбающийся Нардо.

— Привет, Сабина, ты тоже прочла? Молодец, давай, поехали!

С испугу она не ответила, но не подала виду, чтобы опомниться и оценить границы идиотского положения, в которое попала. В ее намерения вовсе не входило, чтобы ее обнаружили, да еще так быстро, — но, видимо, Нардо Баджо был опытнее и хитрее всех полицейских, полагавших, что могут тайком за ним наблюдать. Только сейчас Сабина заметила, что какой-то магрибец, худой и скверно — хотя и дорого — одетый, в расстегнутой каске, вскочил на скутер и на полной скорости рванул в направлении Кассиевой дороги. Сабина развернулась и помчалась за ним.

Нардо, как всегда, и даже больше, чем всегда, переполненный энергией, через несколько секунд заговорил первым:

— Обожаю сюрпризы. Честно говоря, я надеялся, что ты приедешь…

— Ты не велел мне приезжать… но одной дома было скучно.

— Знаешь, я ценю тех, кому бывает скучно. Молодец. Вот увидишь, он сейчас свернет направо и сделает большой крюк, чтобы не проехать мимо поста карабинеров.

Сабине ничего не оставалось, кроме как действовать дальше. Однако, вспомнив последние новости, она попыталась прозондировать почву. Ей не хотелось стать сообщницей преступников, вне зависимости от того, был Нардо под следствием или нет.

— Нардо, я прочла то, что было в папке, которую ты меня просил привезти. Она за сиденьем.

— И правильно сделала.

— Это как-то связано с блестящими результатами коллег-карабинеров?

— Отчасти да, но не хочу приписывать себе заслуги, которых у меня нет. Я знаю этого фельдфебеля и помогал ему проводить мониторинг некоторых повреждений, но не больше. Потом я помог девушке управлять по телефону вон тем парнем, что едет перед нами на мотоцикле, чтобы обезвредить его, пока он еще не за решеткой. Расследование было проведено блестяще и дало некоторые результаты.

— Должна признать, что ты прав. Но, как я всегда подчеркиваю, рано или поздно результаты появятся…

— Они всегда появляются, и теперь начинают.

— «Канал» все еще открыт?

— Можешь говорить громко. Мусти — классический пример обезьяны, которая в живой природе не достигла бы и подросткового возраста. Он пребывает в полном подчинении основным инстинктам, словно у него бездействуют и гиппокамп, и кора головного мозга. Случай интересный, хотя, должен сказать, более заурядный, чем я думал.

— Значит, сейчас он, по-твоему, напрашивается на неприятности?

— Несомненно. Он уже едет к дому Катерины. Я попросил ее опубликовать открытый пост на «Фейсбуке» и объявить о неизбежном визите с женихом в торговый центр. Вот он и рванул, как медведь на мед.