На всякий случай она заглянула в щелку приоткрытой двери в комнату Нардо, расположенную в отдалении от гостевых комнат, и убедилась, что его там нет. Кровать была безупречно застелена, везде царил порядок. Слабый свет, проникавший с винтовой лестницы, ведущей на нижний этаж, говорил о том, что студия закрыта, как и всегда по воскресеньям. Ей это не понравилось гораздо больше, чем можно было допустить, тем более что на память сразу пришел разговор, состоявшийся после поцелуя, и ощущение праздника стало гаснуть. Никаких записок Нардо не оставил, и Сабина принялась за завтрак, подсоединив разрядившийся за ночь телефон к одному из зарядных устройств, лежавших в специальной коробке у стены.
Как только экран засветился, пришла одна эсэмэска и три сообщения по вотсапу. Эсэмэска была от матери; та спрашивала, что новенького. Одно сообщение по вотсапу было от Кармен, подруги и офицера карабинеров в одном лице. Она очень хотела встретиться и, как обычно, посидеть вечерком: у нее были какие-то новости. Второе сообщение было от Фабио. Всего два слова: «Как дела?», и ничего больше. Третье послал Нардо: «Доброе утро, моя дама. Надеюсь, ты хорошо спала. Прости, пожалуйста, но у меня был срочный вызов, и сейчас я охочусь на марокканцев. Если захочешь, позвони мне или напиши. Думаю, я быстро освобожусь, и мы с тобой встретимся днем. Ах… спасибо за вчерашние поцелуи…»
Сабина раз пять перечитала сообщение, все время улыбаясь, так что щеки заболели. Когда же она вернулась к действительности, то обнаружила еще одну непрочитанную эсэмэску. Она была от инспектора Джимонди, который пытался позвонить ей на выключенный телефон в 7:45, то есть час назад. Сабина наморщила лоб. Она уже несколько недель не слышала голоса милейшего Джимонди и упрекнула себя, что не уделяет внимания своему самому преданному, теперь уже бывшему, подчиненному. Учитывая ранний час, это явно был не просто звонок из вежливости. Она решила помыться и одеться, дав телефону подольше побыть на зарядке, а потом позвонить Джимонди. Смену белья она с собой взяла.
После долгого душа, восстановив силы, Сабина уже совсем собралась набрать номер Джимонди, как зазвонил ее телефон. Это был Нардо.
— Привет тебе, моя дама!
— Привет тебе, мой моряк!
— Мне нравится, что ты назвала меня моряком. Почему?
— Потому что ты всегда говоришь, что у тебя в руках крепкий руль. А с бородой ты похож на боцмана.
Нардо весело рассмеялся. Голос у него звучал спокойно, и, судя по шумам внутри автомобиля, он ехал по городу.
— Хорошо выспалась? Ты так спокойно заснула на диване, что я решил тебя не будить.
— Я бы предпочла проснуться, однако выспалась прекрасно, спасибо. И спасибо за все, что ты мне приготовил, это было здорово. Ты где сейчас?
— Я на Кассиевой дороге, и мне нужна помощь. Ты еще у меня дома?
— Да, и собираюсь остаться.
— Молодец, вот это мне нравится. Зайди, пожалуйста, в архив и найди досье Катерины Фолиньо. Мне нужно знать место, где Мусти, ее бывший, отбывал наказание за домашнее насилие. Найди, пожалуйста, копии судебных актов, это по твоей части.
— Хорошо. Ты в разъездах? Помощь нужна?
— Да нет, сиди спокойно дома и приготовь что-нибудь на обед. Я не должен сильно задержаться. Вышли мне адрес, чтобы я мог настроить навигатор мобильника. Ладно?
— Как прикажете, мой капитан!
— Благодарю, моя дама.
Сабина направилась в архив и нашла то, что он просил. Как раз рядом с досье Катерины стояло досье Ребекки Фонтана-Машюлли, адвоката Нардо, той самой Барби, что сопровождала его в комиссариате в день их первой встречи. Она не смогла удержаться и взяла оба досье, положила их на столик, а сама уселась на диван. Первым делом отправила Нардо адрес этого Мусти, а потом с нетерпением открыла досье Ребекки. Пару лет назад у блондинки были серьезные проблемы с бывшим мужем. Обычные разногласия двух супругов, которые больше не любят друг друга: он неспособен отдать себе в этом отчет, а она уже пустилась в следующую авантюру. В досье лежали медицинские заключения о побоях и ранах, заявления в адрес карабинеров, «запрет на сближение» от трибунала Рима, а также различные судебные акты, которые делали нового мужчину адвокатессы свидетелем и даже потерпевшим в многочисленных нападениях на нее. Сабина проанализировала все это опытным взглядом с новыми «линзами», которые ей обеспечил своими рассказами Нардо. С улыбкой она попробовала применить его концепции сообщающихся сосудов, сорвавшегося яблока, а прежде всего — концепцию зеленого поля к очередной истории преследований, уникальной, но, по существу, такой же, как все подобные истории. И поняла, что Нардо решил вопрос наспех, использовав один из своих методов, о которых не было ни слова в этих досье.
А потом Сабина обнаружила, что в папке лежат и акты гражданского суда в отношении Нардо, в том числе и копия допроса, подписанная самой Сабиной в день их первого знакомства. Она украдкой порылась в актах гражданского суда и вытаращила глаза: в прошлом году Ребекка помогла ему противодействовать признанию отцовства, затеянному в Риме некоей Марией Марини. Ребекке это удалось без труда, ибо, как гласило заключение об отклонении заявления, Бернардо Баджо страдал неизлечимым бесплодием, что было документировано. Причина заболевания — «азооспермия, вызванная вовремя не скорректированным крипторхизмом»
[18]. Следовательно, он не мог быть отцом ребенка означенной девицы.
Потрясенная этим неожиданным открытием, Сабина поискала в «Гугле» и прочла, что в детстве яички Нардо слишком поздно опустились в мошонку. По-видимому, этот дефект обнаружили слишком поздно, и, несмотря на хирургическое вмешательство, медики, которым удалось сохранить функцию органа, оказались не в состоянии гарантировать способность пациента к деторождению.
Порывших в интимных подробностях здоровья своего моряка, Сабина ощутила себя запачканной, но любопытство все равно пересилило. Она поискала еще и нашла досье Марии. Эта девушка, возможно, именно благодаря Нардо, помирилась со своим бывшим возлюбленным, который преследовал ее, и вышла за него замуж. Видимо, такой результат ее не устраивал, и она тайком от мужа затеяла тяжбу с Нардо, который гарантировал ей «полное излечение» в ходе профессионального вмешательства, не сообщив ей о своем дефекте. Последняя страница обложки досье Марии настолько пестрела значками, что они просвечивали сквозь бумагу. Сабина помнила, что она и раньше отметила эту особенность, тем более что в досье Ребекки этих значков тоже было великое множество.
Вдруг ее озарило, и она бросилась искать свое досье. В нем ничего не изменилось, но, к ее огромному изумлению, сзади на обложке, под маленьким прямоугольником появилась звездочка.
«Это же поцелуй!» — сказала она себе. А прямоугольник, очевидно, означал «лечение методом шиацу». Подтверждение своей догадке Сабина нашла, быстро перелистав и сравнив досье других женщин, с которыми была немного знакома. А вот в мужских досье были только прямоугольники. Под конец поисков она пришла к выводу, что, вероятнее всего, значки означали: прямоугольник — лечение шиацу; звездочка — поцелуй; кружок — оральный секс; квадратик — секс.