Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути - читать онлайн книгу. Автор: Захарий Френкель cтр.№ 229

Проезжая по Сталинграду, мы видели работы по очистке территории города от развалин домов и нагромождений обломков зданий, разрытых мостовых и совершенно разрушенных целых кварталов и улиц. Повсюду полным ходом шли работы по очистке территории от развалин и по подготовке котлованов для возводимых новых зданий. Об этом говорили десятки самосвалов, вереницы грузовиков, стрелы экскаваторов и подъемных кранов, но нигде не бросалось в глаза скопление землекопов и чернорабочих. Технику и машины обслуживали единичные рабочие. В центре города на уже освобождённых от развалин площадях и частях улиц было возведено в разных местах немало крупных 5–6-этажных зданий. В одном месте уже был разбит новый бульвар и городской сад, радовавший глаз молодой весёлой зеленью.

Мы выехали из города на широкую, уже законченную постройкой прямую асфальтобетонную дорогу и на протяжении более десятка километров ехали по голой песчаной степи, а затем так же долго ехали по Красноармейску, необъятному по протяжённости пригороду, застроенному одноэтажными хибарками. По существу, это соседний со Сталинградом степной город. В планировочном отношении он может трактоваться как отдельный город, поскольку пространственно оторван от Сталинграда.

В Красноармейске работали крупные подсобные предприятия строительства Волго-Донского канала: крупный завод по изготовлению металлических конструкций и арматуры и механизированные бетонные заводы. Свежеизготовленный на них бетон подавался по трубам на строительство Волжской лестницы шлюзов. Мы подробно осмотрели работы на первом шлюзе, где заполнялись бетоном уже готовые каркасы шлюзовых камер. Сооружения эти производили сильнейшее впечатление своими колоссальными размерами. Сразу было видно, что только благодаря далеко шагнувшей механизации работ стала осуществимой мечта о таких гигантских сооружениях, как Волго-Донской канал. Благодаря тому, что мы ехали с главным инженером строительства, нас пропускали через проволочные заграждения к местам работ и в посёлки, где размещались заключённые, работавшие на строительстве канала. Они составляли более четырёх пятых (80 %) всего состава рабочих. За проволочными заграждениями они ничем не отличались от остальных работающих, так же свободно передвигались и подчинялись общим распорядкам строительства, только не могли выходить за пределы проволочного заграждения. Когда мы подъезжали к входу в ограждённое пространство, у нас всякий раз проверялись документы, то же происходило и при выходе из «зоны».

Вполне рациональным и целесообразным на строительстве канала было использование для размещения строителей домов и посёлков, которые предназначались для будущих служащих и рабочих, которым предстояло эксплуатировать шлюзы и обслуживать канал. Посёлки имели свой водопровод и канализацию и вообще были благоустроены. Отстроены были также здания для больнично-поликлинического обслуживания. В течение нескольких часов мы успели осмотреть работы на строительстве трёх шлюзов и нескольких посёлков и отдельных домов для рабочих. Затем мы проехали несколько десятков километров по новой асфальтобетонной дороге, сооружённой параллельно строившемуся каналу. На всём её протяжении работали грейдеры, бульдозеры и экскаваторы по подготовке трассы канала и созданию его русла.

В течение нескольких часов мы наблюдали за работой огромного шагающего экскаватора. Это по существу целое заводское автоматически передвигающееся и автоматизированное в управлении сооружение, обслуживаемое всего восемью или десятью лицами технического персонала, а своей работой этот экскаватор заменяет полторы тысячи рабочих. Его более чем 70-метровая стрела непрерывно подымала ковш с 14 т грунта и отводила его за сотню метров. Здесь, у экскаватора, мы встретились с прибывшей экскурсией членов АМН, выехавшей раньше нас на автобусах. Было здесь целое скопление и других экскурсий. Но ведь и, действительно, было что смотреть и чем восхищаться! Вновь и вновь хотелось, не отрывая глаз, наблюдать, как вгрызается в грунт спущенный с конца стрелы ковш величиной с вагонетку; как, захватив почти тысячу пудов грунта, вагонетка описывает в воздухе большую дугу, высыпает на гребне вала свой груз и вновь возвращается и вгрызается в землю в точности в том месте, где нужно. Мы побывали внутри шагающего экскаватора, наблюдали его автоматическое «шагание» и не поехали дальше по трассе будущего канала до Цимлянского моря и каскада шлюзов на Дону, а вернулись обратно к Красноармейску, проехали через весь Сталинград, осмотрели восстановленный и уже работавший полным ходом завод «Баррикада». По пути мы останавливались лишь на минуту, чтобы отдать дань благоговейного почитания и преклонения перед памятниками сверхчеловеческого героизма, выносливости, стойкости, решимости и мужества тех, кто ценою жизни положил здесь предел продвижению гитлеровской чумы и обеспечил начало победоносному нашему наступлению на запад, вплоть до Берлина.

С радостью увидел я восстановленный тракторный завод. Жилищный район подле него выглядел уже вполне благоустроенным. По примыкающим к Волге луговым просторам мы проехали несколько километров и осмотрели с относительно высокого берега реки обширную правобережную территорию, отведённую для строительства Сталинградской гидростанции. С. Р. Медведев ^[371] показал на чертеже и в натуре предполагаемый план всего необъятно большого строительства, а также подсобные сооружения (бетонный завод и пр.), к созданию которых только ещё начали приступать. Ни тени сомнения или колебаний в том, что, невзирая на огромность и сложность сооружения, оно будет выполнено в срок, как и Волго-Донской канал, как и ещё более грандиозное строительство Куйбышевской гидростанции, — так же, как был восстановлен Днепрогэс, как был построен канал имени Москвы и осуществлено, даже ещё при недостаточной (в 1931–33 гг.) механизации работ, сооружение Балтийско-Беломорского канала. Это настроение строительного дерзания, подъём и воодушевление явственно сквозили у всех строителей, как и у руководящего инженера. Нельзя было не ощущать этого настроения, глядя на беспредельный простор Волги, которая здесь, в этом месте, будет перегорожена по воле и сознательному замыслу человека для использования всей энергии, всей мощи этой реки.

Был уже поздний вечер, когда мы проезжали по разрушенным и восстанавливаемым кварталам Сталинграда. На освобождённых от руин кварталах в разных местах светились входы в световые проёмы подвальных помещений, в которых пока ещё жили вернувшиеся в свой город сталинградцы.

На следующий день, с 6 часов утра до 9 часов, до начала утренних работ сессии я подробно осматривал идущие полным ходом работы по восстановлению города. Почти законченный вид имели Волжские набережные с главным и рядом других спусков к реке. Набережная построена в два яруса: нижние просторные набережные с асфальтированным замощением, с причалами для судов, пологими, ведущими к пристаням и речным вокзалам лестницами и подъездами отделялись зелёными полосами с посадками от главной набережной, протянувшейся на много километров по верхней речной террасе высоко над Волгой. На её возведение не пожалели средств и нужно сказать, что набережная эта производит очень сильное впечатление. Залитая солнцем волжская ширь простирается до самого горизонта. Одетая в твёрдый бетон и камень, с примыкающими к ней монументальными зданиями, среди которых выдаётся вполне восстановленное огромное здание городского театра с передней и боковыми террасами. По своим размерам и оборудованию эта новая Сталинградская набережная не имела в тот момент равных себе ни в каком другом городе. Чудесная Волжская набережная в Ярославле, Муравьёвка в Костроме, величавая набережная в Горьком, Днепровская набережная в Киеве, как и набережные Рейна в Кёльне невольно всплывали в памяти, когда я гулял из конца в конец по просторной верхней набережной Сталинграда, но все они были небольшими по сравнению с этой новой набережной, протянувшейся на много километров.