Путь аргоси - читать онлайн книгу. Автор: Себастьян де Кастелл cтр.№ 14

– До чего мерзкое существо! – сказал низкорослый маг с круглым лицом. Он отвёл от меня взгляд и посмотрел на торговца. – Это твоя дочь, да?

Его спутник снова рассмеялся.

Хозяин швырнул меня на пол. Приподняв голову, я увидела, что он схватил металлическую вешалку для одежды. Когда он занёс её над головой, моё вероломное тело наконец-то пришло мне на помощь. Не обращая внимания на боль в лодыжке, я вскочила и промчалась мимо двух джен-теп, на мгновение ощутив прикосновение мантии высокого мага к моему лицу. Он отшатнулся, и через несколько секунд я уже неслась вниз по лестнице. Грохот тяжёлых шагов торговца преследовал меня через весь подвал, пока я не бросилась на стену и не ухватилась за выступ под окном. С силой, порождённой отчаянием, я вытащила себя в переулок, ни разу не попав под удар металлической вешалки.

Задыхаясь, словно собака, я сделала несколько шагов заплетающимися ногами, а потом они отказали. Побег съел мои последние силы.

Сидя в сгущающихся тенях, я прислушивалась. Я ждала, когда откроется задняя дверь ателье, но в переулке стояла тишина. Мой преследователь решил, что возможность всучить покупку двум богатым магам джен-теп выглядит более привлекательной, чем погоня за худосочной девахой в украденном пальто. Я замёрзла, вымоталась и воняла хуже, чем когда-либо. И всё же почувствовала, как губы растягиваются и прохладный ночной ветерок холодит зубы. Я ухмылялась – как идиотка.

Эти двое джен-теп смотрели на меня в упор, но не увидели демонопоклонника-медека. Они даже врага не увидели. Только маленькую замурзанную девчонку – вонючую дочку торговца. Несмотря на нашу многовековую вражду, несмотря на эти проклятые символы на моей шее, я была для них пустым местом.

Внезапно меня переполнил восторг. Я стояла лицом к лицу с существами из своих кошмаров – и ушла невредимой!

«И даже лучше того», – подумала я, погладив кожаный лацкан нового пальто.

Не обращая внимания на боль в лодыжке, я гордо вышагивала по переулку. Насвистывала про себя и глядела на свои счастливые звёзды, подмигивающие с небес. Первое ограбление – и сразу такой успех! Почти двадцать секунд я считала себя лучшим вором во всей Домизе-Паго.

А потом мне на голову накинули мешок, и звёзды исчезли во тьме. Петля, которая, по всей видимости, была прикреплена к мешку, затянулась на моей шее, и я начала задыхаться.

Есть одна вещь, о которой вы узнаёте почти сразу же, прибыв в Дароменскую империю: здешние люди действительно гордятся своей судебной системой. У них есть целые книги (не то чтобы я их читала – как и большинство дароменцев), в которых разъясняется, почему механизмы осуществления правосудия так же важны, как и сами законы. В конце концов какой смысл разрешать эту малопонятную «защиту в суде», если у многих обвиняемых нет денег на адвокатов и образование, чтобы хотя бы прочитать юридические книги самостоятельно? Как может правовая система называть себя справедливой, если надлежащая защита доступна только богатым?

Вероятно, вы скажете, что проблему можно решить, если империя предложит всем своим гражданам бесплатное юридическое представительство. Однако это не соответствует дароменскому духу Nimen optimi altudas – «Пусть возвысится лучшее», что является другим способом сказать: «Богатые богаты, потому что они лучше вас».

Таким образом, уникальность Дарома состоит в том, что у них есть не один, не два, а целых три совершенно разных набора судов. Один для дворян, которых представляют высокооплачиваемые адвокаты. Второй – для среднего класса, чьи обычно неискусные аргументы интерпретируются судебным переводчиком. Для бедных же, у которых нет ни денег на адвокатов, ни образования, чтобы разобраться в хитросплетениях правовой системы, существуют curitas clementia – суды милосердия. «Кающийся будет умолять, пока оглашается обвинение».

Через чёрную дерюжную ткань мешка голос магистрата казался очень молодым. Или, может, он был просто слишком увлечён.

Обвиняемый, представший перед судом милосердия, не является подзащитным. В конце концов неужели нищий заявит, будто констебль лжёт, если тот уверяет, что поймал его на краже чужого имущества? Скажем, новенького охотничьего пальто? Кроме того, если б всякому вору в городе размером с Домизу-Паго было разрешено доказывать свою невиновность, система судов милосердия рухнула бы в один день. Поэтому, когда преступника приводят к магистрату, он считается «кающимся». Разумеется, не для того, чтобы его простили. Он униженно стоит на коленях и протягивает руки к судьям, умоляя о милосердии. В большинстве случаев это позволяет магистрату пропустить всё разбирательство и сразу перейти к вынесению приговора.

Я раньше не сталкивалась с судами милосердия; до сих пор мне удавалось держаться от них подальше. Но, живя на улицах, вы кое-что узнаёте тут и там, и я никогда не слышала, чтобы кого-нибудь приводили к магистрату с мешком на голове.

– Кающаяся будет умолять о…

– Я требую права отстаивать свою позицию, – сказала я, прерывая его.

И тут же рефлекторно съёжилась, ожидая, что кто-нибудь ударит меня по голове. Оказалось: мои инстинкты, в общем-то, не врали.

– Прокурор, запрещено избивать кающуюся, пока магистрат не примет решение относительно данного возражения!

– Прошу прощения, – отозвался грубоватый ворчливый голос.

Послышались смешки и улюлюканье, а также – несколько крепких словечек сомнительной юридической ценности.

– Итак, – продолжал магистрат высоким голосом, – в чём состоит мольба, которую кающаяся так смело высказала перед этим благочервивым судом?

– Думаю, вы имели в виду «благочестивым», – заметила я.

– Прокурор, приструните кающуюся!

Моя воинственность вызвала новые смешки в рядах публики. И я опять получила по голове. К счастью, на этот раз не так сильно.

Зал суда, видимо, не слишком хорошо освещался. Хотя мешковина была неплотной, я видела вокруг себя лишь нечёткие тени.

– Суд ожидает мольбы кающейся, – сказал магистрат, но в его голосе было больше азарта, чем нетерпения.

– Во-первых, снимите с меня этот проклятый мешок. Он…

На сей раз от удара я пошатнулась. Кто-то поймал меня, прежде чем я упала, а потом швырнул на колени.

Теперь перед глазами плыли только желтоватые пятна.

– Чрезмерная жестокость! – заявил магистрат.

– Она это заслужила, – возразил прокурор.

– Возражение поддержано.

Из зрительного зала раздался смех, и что-то мокрое забрызгало мне пальто со спины.

«Ну ясно, – подумала я. – В этом суде нет ничего милосердного. И ничего особенно судебного».

Когда я жила у двух рыцарей, они настояли, чтобы я изучила основы дароменской юридической системы.

– Каждый гражданин должен иметь понятие о законах страны, в которой он живёт, – проповедовал лорд Джервас.