Смерть у стеклянной струи - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Потанина cтр.№ 50

Услышав про шпионов в новостях, Коля почувствовал, как его посетила идея. Когда выпуск закончился, он резко приглушил радио.

— Давайте все-таки поговорим, — не терпящим возражений тоном начал он. — Как я понял, вы не впервые приглашаете в Харьков «Веселый балаганчик» и знаете труппу довольно хорошо.

— Так точно! — оживился старик. — Копии личных дел из Главцирка запрашивал. Все по правилам. Но никаких оплошностей за «балаганчиком» не наблюдалось.

— Они когда-то — вместе или по одному — выезжали за границу? — напрямую спросил Коля. — И владеют ли иностранными языками? Вы не в курсе?

— Думаете, завербованы? — с азартом склонился к Коле старик. — А что? В наше время, — он кивнул на радио, — все возможно. Судя по документам, за границей родственников не имеют и сами никогда не бывали и иностранными языками не владеют. Подозрительно гладко все в их бумагах, да? И ведь и правда тогда все объясняется. Шпионы, завербованные, чтобы навредить представителям дружественной страны и рассорить нас с союзниками, которых в этом лишенном ценностей мире осталось немного. И как я сразу их не заподозрил! Ведь вид у этой дрессировщицы совсем не здешний, согласитесь? Нет, я не хочу сказать, что, мол, еврейка, в графе национальность сказано, что украинка, но однако…

Услышав крутящуюся миг назад в его мозгу мысль со стороны, Горленко осознал, какой все это бред. В других городах ограблены были вовсе не иностранцы. Да и про знание иностранных языков в анкете вряд ли стали бы утаивать.

— И вот еще что я считаю нужным доложить, — с напором продолжил старик. — Девица-то Панковского оговорила. Не стал бы он с такой крутить любовь. Он хоть и странный, но в этом смысле — все в порядке. Женщин по возрасту себе берет, а не пигалиц, которые в дочери годятся. Он с Зинкой жил — ну, с той пышной брюнеткой, что наяривает на аккордеоне у них для музыки и завлитом труппы.

— С обеими?

— Да нет, она одна в двух должностях.

Коля удивился. Хмурая аккордеонистка Зинаида, насколько он мог судить за краткий миг знакомства, с трудом могла связать два слова, поэтому в завлиты не годилась. Но мало ли, что нужно циркачам.

— У Зинки день рождения был как раз в субботу, — продолжил старик. — Красиво отмечали. Я тоже был среди гостей. Ну и, конечно, было бы видно, если б они с Панковским разругались. Но нет. Он так вокруг нее и увивался. Ни на кого другого не смотрел.

«Легла роса, спустился вечер синий», — запели вдруг по радио, и Коля наконец окончательно прозрел и сформулировал, что нужно прояснить.

Конечно, показания чужака были не так ценны, как сведения от труппы, но даже в этом разговоре Горленко чем больше спрашивал, тем четче понимал, что именно не сходится во всей этой истории. А позже, когда вернулись те члены труппы, кого Петров признал невиновными (все, кроме трех, как изначально и говорил Горленко), он уже четко знал, кого и о чем спрашивать.

— И запомните, дети мои: всё в этой жизни ерунда, кроме культуры! — вещал Морской, перегнувшись через перила, вслед гостям. — Единственный показатель того, насколько осмысленную жизнь ты прожил — приумножал ли культурное достояние человечества, оберегал ли его или способствовал его энтропии. Остальное не имеет смысла!

«Дети», двое из которых были даже старше Морского, ускоренно ретировались вниз по ступенькам, тихонько пересмеиваясь. Мнение Владимира в компании, разумеется, уважали и разделяли, но к приступам громогласного воодушевления, гулким эхом разлетающегося по всему подъезду, относились скептически. Только Алик Басюк, уже изрядно выпивший, но окончательно еще не раскисший, воспринял напутствие восторженно и замер в галантном поклоне на фоне громадного подъездного окна.

— Будет сделано, товарищ Морской! Прочь сомнения! — отрапортовал он, не разгибаясь, потом, потеряв равновесие, уперся рукой в пол и, чтоб не терять лицо, попытался изобразить нечто вроде колеса на одной руке. К счастью, друзья подхватили бедолагу до того, как он ударился головой о бетонные ступени.

— Вам нужно преподавать! — твердо сказала за спиной Морского соседка, тоже вышедшая в подъезд проводить гостей. Галочка была рада, что Людмила согласилась сегодня присоединиться к их небольшому сабантую. Во-первых, возрождалась атмосфера тесной дружбы всей квартирой, во-вторых, когда соседка разговорилась, то оказалась человеком тонко чувствующим и глубоким. — Да-да, преподавать, а не на фабрике работать, — продолжила она. — Вы правильные вещи говорите, к тому же хорошо.

Галя с Морским переглянулись и с полувзгляда условились пока что промолчать. Конечно, было удивительно, что дворовые сплетни не донесли до Людмилы тот факт, что преподавать Морскому запретили. Но пугать откровенными признаниями только начавшую вливаться в коллектив соседку не хотелось. Потом когда-нибудь сама узнает и, дай бог, не отвернется.

Внизу раздалось последнее: «Счастливо! До встречи!» и одновременно хлопнули две двери: часть гостей жила поблизости и добираться им было удобнее через двор, часть — направлялась на трамвай или к базару, потому выходила через парадный.

«Если что, догоняйте!» — донеслось снизу от задержавшегося в подъезде Басюка. Алик все не терял надежды зазвать Морского в гости к своим друзьям-литераторам, проживающим по ту сторону Сумского базара: «Там все! Вот увидите, вам будет интересно — и Юлий Даниэль, и Граф, и Ларочка Богораз. Одна только хозяйка квартиры Вера — уже кладезь!» — И каждый раз Морской отнекивался, чтоб не компрометировать людей, а Алик все не понимал и снова звал с собой.

Кстати, именно из-за Алика сегодня все разошлись так рано. Пришел он трезвым, читал прекрасные стихи, но довольно скоро забыл о данном Морскому обещании, потянулся к спиртному, захмелел и начал проявлять резкость суждений. Кот Минька, воспользовавшись тем, что приглашенная к столу Людмила оставила дверь комнаты приоткрытой, ворвался к ней и раскидал все вещи. Пока Людмила сокрушалась, пришел Алик и с ужасом на полквартиры закричал: — У вас был обыск? Точно такие же вспоротые животы рукописей я видел в нашей литстудии недавно, во время проверки. О времена, о нравы! О, как я виноват!

И хоть Людмила мило отшутилась, мол, «да, вы точно подметили, буквально обыск и был, кот Минька, как вы видите, что-то ищет», но в воздухе повисло напряжение.

Все гости тут же вспомнили, что у них есть еще дела на вечер. Тем более засиживаться никто не обещал — спонтанная встреча, будний день.

Гостей среди недели Галочка затеяла в медицинских целях. Почувствовав вчера, что муж совсем хандрит, она твердо решила взбодрить его сегодня после работы хорошей компанией и отвлеченными разговорами. Мама Ильинична, как всегда, ворчала, мол, «не понимаю, почему Морского должно радовать, когда в его дом приходят чужие люди и едят его продукты», но собрать что-то на стол помогла. Тем паче порядочные люди нынче с пустыми руками не приходили. По сути, Галочке нужно было только пригласить нескольких подруг. Ухаживающие за ними бывшие коллеги и приятели Морского об этих приглашениях всегда каким-то образом прознавали и обязательно являлись засвидетельствовать почтение. И кого-то интересного с собой неизменно приводили.